– Кого? – удивился Назар.

– Одного, живого и не обязательно здорового, – ответил бородач, поддев кусок мяса на вилку. – Поговорим по душам.

Басмач снова оказался на крыше, облюбованной для наблюдения за лагерем, но теперь уже с Назаром. Тот жадно вглядывался в копошащихся людей, и в особенности в сами вагоны тягача. Буквально выхватив из рук бородача бинокль, принялся разглядывать две крайние железные коробки на колесах, только на их боках, где-то на середине высоты, были врезаны окна, забранные решеткой.

Назар, подкручивая колесико регулировки, пытался навести резкость, будто это поможет увидеть сквозь стальные стены. Не помогло. Но в какой-то момент ему показалось, что среди лиц смуглых и раскосых, сквозь прутья мелькнуло одно бледное с русыми волосами, только на мгновение.

– Я ее видел! Видел Майку! – радостно затараторил Назар, попытавшись встать во весь немалый рост. Башня на третьем от тягача вагоне дернулась, зарыскала стволом КПВТ, но выстрела не последовало.

– Да лежи ты! – в самое ухо рявкнул Басмач, припечатав Назара лицом в шершавый рубероид крыши. Он дернулся, чтобы ослабить давление, острый камень разодрал ему щеку, но бородач не позволил.

– Я. Сказал. Берем говоруна, – процедил Басмач, для верности еще разок впечатав разгоряченную голову Назара в не менее горячую кровлю цеха. – Умей выждать момент.

А в лагере тем временем что-то изменилось, воины в черном стали собирать временные фортификации, демонтировать щиты, окружавшие пулеметные точки.

– Они уезжают, – констатировал Басмач. – Нужно торопиться. Отползаем. Только не вставай, спасатель! – Назар сверкнул взглядом, но молча отправился следом.

Лагерь почти свернули, со всех сторон, из цехов и с крыш зданий стали стекаться патрули, по двое, по трое. На значительном отдалении от лагеря Басмач приметил низкий, но длинный барак, застекленный почти по всей длине стен. Через окна внутри просматривалось какое-то движение. Бородач ткнул Назара и знаком поманил за собой. Между цехом, с крыши которого они наблюдали за лагерем, и тем бараком было открытое пространство, потому пришлось сделать большой крюк и задами пробираться к цели.

Барак оказался сложен из белого кирпича, вход или выход обнаружился с торца, двустворчатая облезлая металлическая дверь с едва сохранившимся знаком радиационной опасности была распахнута. Басмач осторожно заглянул вовнутрь. Все пространство по обеим сторонам стеклянных стен занимали ярко-желтые ребристые цилиндры, стоящие торцом на полу, выложенном белой плиткой. С потолка свисали обрывки проводов, и навечно застывшая клешня крана-манипулятора, выкрашенная в черные и желтые полоски. Двое, в глухих рогатых шлемах, неспешно копались подле одного из цилиндров. Вернее, один искал что-то в серебристом ящике, а второй оглядывался по сторонам, вроде как прикрывая товарища. От входа метров тридцать, не больше.

– Того снять можешь? – Басмач покосился на притихшего Назара. – Нож метнуть. – Парень как-то натужно сглотнул, и неуверенно кивнул. Бородач, прищурившись, критически оглядел Назара с ног до головы и скомандовал:

– Давай.

Назар сглотнул еще раз и нетвердой рукой вытянул из бандальерки два ножа. Расстояние всего ничего, плюс «рогатый», заинтересовавшись, что же там выкопал товарищ, чуть наклонив голову стал рассматривать нечто на полу… Попасть не сложно, место между ухом и плечом не прикрыто ни воротником, ни отворотом шлема. Десятка на мишени гораздо меньше. Но то всего лишь деревяшка, а тут человек. Назар вытер вдруг выступивший на лице пот.

Басмач нервно оглянулся по сторонам.

– Они разбегутся сейчас как клопы, – горячо шептал он. – Представь, что они сделали или еще могут сделать с твоей сестрой. Вон тот рогач – твой враг. Одна попытка – один труп. Кидай.

У Назара вспотели и ослабли руки, а колени предательски задрожали. Да, они похитили Майку, но… но он не мог. Человека, вот так, запросто, из засады. Нет.

– Эх ты… – сощурился Басмач. Выудил из кармана и напялил что-то матово блеснувшее на левую руку. В правую удобно лег короткий рабочий нож. Бородач резко выпрямился и одним плавным движением отправил клинок в полет и тут же бросился вперед. Охнув, рогатый схватился за пробитое горло и торчащий нож, нехотя повалился на пол, лязгая саблей и суча ногами. Второй встрепенулся на звук, попытался быстро встать с затекших ног, одновременно потянул оружие из-за пояса, но Басмач уже был рядом. Хук с кастетом отправил айдахаровца в короткий полет, припечатав спиной к ребристому цилиндру.

– Ну! Чего ждешь, – шикнул Басмач. – Помогай! – Бородач выдернул нож из шеи мертвеца и срезал черный провод, тянущийся из-под шлема к поясу. То же он проделал и со вторым айдахаровцем. – Хватай за руки. – Оттащив вырубленного рогача как можно дальше, и устроившись в месте поукромнее – внутри трансформаторной будки, – Басмач стащил рогатый шлем с «языка», в нос крепко дохнуло трупниной. Сюрпризов оказалось несколько.

Рогач гнил заживо, кожа на лице местами пошла черными пятнами, перемежаясь островками сочащихся желтоватым гноем язв. Назар как-то побледнел, но блевать не побежал, Басмач мысленно поставил парню плюс. Следующий сюрприз заключался в том, что айдахаровец оказался хлипким и от удара кастетом приказал долго жить. Если первые два хоть и были делом неприятным, но все же как-то привычным, то последний «подарочек» оказался совсем уж из ряда вон: языка у этого «языка» не было, совсем. Челюсть, подпорченная гниением и ударом, все же сохранила следы грубого шрама. Причем шрама хирургического, такого с крупными стежками шелковой нитью.

Подобные Басмачу уже приходилось встречать в прошлой жизни, еще до Напасти. Чувствовалась профессиональная, чуть небрежная рука военно-полевого хирурга. Причем шрамы покрывали не только гортань – хотя язык можно удалить и через рот, – но и голову мертвеца. Воспалившийся рубец опоясывал череп неровным валиком чуть повыше виска – тому явно вскрывали череп. Только зачем и кто? У Басмача возникла догадка.

– Иди за вещами. Я сейчас, проверю кой-чего.

– Стой!

– Что? – Басмач обернулся, стоя у выхода, одной ногой уже на улице.

– Хватит мной командовать! – зло процедил Назар. – Нужно напасть, сейчас, пока там суматоха. Иначе Айдахар уедет, и больше мы так близко к нему не подберемся. Ты сказал, умей дождаться момента? Так вот он, момент этот, используй!

Басмач пристально посмотрел в лицо Назару: не бредит парнишка, нет? Он хотел напомнить, что там очень много вооруженного народу, а им двоим против такой орды, мягко говоря, не выстоять, даже если они перейдут в режим партизанской войны, ресурсов-то попросту нет. Да не то что оружия, пить и жрать в ближайшие пару-тройку дней не известно где добыть! Все эти мысли галопом пронеслись в голове бородача, правда готовые выплеснуться в гораздо более лаконичной и матерно-нецензурной форме. Однако Назар успел удивить первым, как-то по-своему расценив молчание спутника:

– Ты постоянно осторожничаешь, чего-то боишься. Мы сто раз уже могли подобраться к Айдахару и покончить с ним! Это у меня есть цель: спасти сестру, и я сделаю это. А тебе он к чему, зачем ты идешь по следу конвоя, молчишь? – Назар нервно дернул ремень двустволки, поправив висящее на плече ружье. – Да, и ты мне не нужен. Я сам справлюсь! – с жаром выпалил он, торопливо выскочив на улицу.