Бывает и по-другому. Вроде бы есть и собственное желание, и возможности, человек обещает себе измениться, но ничего не делает. Часто это бывает связано с боязнью того, что изменения в жизни могут привести к… счастью. Как это ни парадоксально, но при извечной общечеловеческой погоне за счастьем есть достаточно много людей, которые боятся быть счастливыми и совершают все от них зависящее, чтобы ни в коем случае не допустить счастье в свою жизнь. Причин у этого явления множество, некоторые лежат в плоскости личного опыта, другие – в семейной истории.

Пример: родители обращали внимание на ребенка, заботились и проявляли к нему любовь и нежность, только когда с ним случалось что-нибудь плохое или он болел. Когда малыш был здоров и весел, его не замечали или к нему предъявляли завышенные требования. В какой-то момент ребенок понял, скорее даже почувствовал, что бедненьким-несчастненьким быть приятнее и выгоднее, а счастливым – сложнее. Он стал избегать всего, что «угрожало ему счастьем», и искать поводы (а они всегда найдутся), чтобы пострадать и получить заслуженную порцию родительской любви. Эта привычка закрепилась, и, став взрослым, человек и рад бы уже что-то изменить, обещает себе начать новую жизнь, но опыт ему подсказывает: «Ты рискуешь! Станешь счастливым – перестанешь вызывать у окружающих жалость – останешься без поддержки и внимания. Да еще и ответственность на тебя какую-нибудь возложат, требовать с тебя начнут. Зачем это тебе?» В корне изменить такую ситуацию можно, только если человек осознает свой выбор и откажется от выгод, которые приносила ему роль жертвы.

Есть целые семьи, в которых принято страдать и бороться с трудностями. Старшие передают эстафету младшим со словами: «У нас в роду счастливых не было», – тем самым как бы ставя детей перед выбором: хочешь быть «нашим» – страдай, а станешь счастливым – перестанешь быть «нашим». Ребенок уже в детстве может бессознательно обещать себе: «Я никогда не причиню горя своим родным, поэтому не оставлю свою семью», – что означает: «Я отказываюсь от своей жизни и буду таким же несчастным, как все». Пример: после того, как дедушка погиб на фронте, бабушка растила детей одна. Эстафету женского одиночества приняла мама – муж бросил ее, когда дочка была совсем маленькая, и мама больше не вышла замуж. И вот повзрослевшая дочь, сама того не подозревая, оказывается перед выбором. Если она попытается построить свою собственную благополучную семью, чувство вины перед собой и родом ей обеспечено. «Предателю» сложно быть счастливым, глядя на то, как его близкие продолжают страдать.

Что же делать? Неужели не все имеют право на счастье? Здесь важно помнить, что быть счастливым может любой, независимо от жизненных обстоятельств. Счастье – это не судьба, а личный выбор человека. То есть у всех членов семьи тоже есть возможность жить или относиться к жизни по-другому, они свободны в своем выборе быть или не быть счастливыми.

Свои детские клятвы, продиктованные «слепой» любовью, взрослый должен осознавать и переоценивать с позиции зрелого отношения к жизни – он не обязан жить по семейному сценарию и передавать этот сценарий своим детям. Если не проводить ревизию обещаний, данных себе в детстве, на нашем взрослом пути всегда будут находиться «непреодолимые» препятствия, не позволяющие достигать поставленных целей.

Бывает и прямо противоположная ситуация, когда ребенок дает себе обещание: «Я никогда не буду таким несчастным, как мои родители (дедушки, бабушки)». Такой антисценарий тоже ни к чему хорошему, как правило, не приводит. Ведь пытаясь жить наоборот, мы так же несвободны, как и повторяя чужую жизнь. Да и выполнить это обещание все равно невозможно. Хотим мы того или нет, но быть совсем другими мы не можем – многие семейные ценности, взгляды, способы выстраивания отношений мы впитываем с молоком матери, они живут и проявляются в нас бессознательно.

Какой бы из двух вариантов человек ни выбрал, в обоих случаях источником принятия решений будет не внутренний («я так делаю, потому что так хочу и считаю правильным»), а внешний мотив («я так делаю или не делаю, потому что все в семье так делали»). А мы призваны написать собственный сценарий своей жизни, с одной стороны, с благодарностью принимая все дары, доставшиеся нам по наследству (например, выносливый, как дедушка, трудолюбивый, как отец), а с другой – используя весь свой собственный личностный потенциал, свои особенности и таланты, которых в роду, возможно, еще не было. И нет ничего предосудительного в том, чтобы стать музыкантом или развивать свой талант художника, даже если в семье никто не занимался творчеством, а все были врачами.

Я решила написать эту книгу, чтобы показать, как много причин бывает у опозданий и невыполненных обещаний. Внутри личности могут происходить очень сложные процессы, скрытые порой не только от стороннего наблюдателя, но и от самого человека. Если мы это увидим, то поймем, что к таким явлениям, как опоздания и не сделанные вовремя дела, невозможно относиться однозначно. Не стоит торопиться с выводами и «диагнозами», опираясь в своих суждениях только на поступок. Оценка поступка может быть вполне объективной, но отношение к совершившему его человеку должно строиться с учетом возможных причин его поведения.

Особую осторожность необходимо проявлять, выражая эмоциональную реакцию, которая возникает у нас, когда нас кто-то подводит. Не надо говорить грубости. Это не значит, что нужно терпеть и улыбаться через силу, делая вид, что все в порядке. Необходимо обозначать и защищать свои границы, отслеживать и пресекать манипуляции. Проявляя доверие, не надо забывать и о собственной ответственности за результаты взаимодействия с другими людьми. Но еще важно помнить: далеко не все опоздания и невыполненные обещания совершаются злонамеренно. Иногда они бывают криком о помощи, проявлением искажений личности или следствием заболевания. Даже если выяснится, что человек подвел нарочно, чтобы досадить, нужно понимать, что он это сделал не от хорошей жизни.

Конечно, должна быть обратная связь, людям нужно показывать свою реакцию на их действия. Но, как сказал один пожилой священник, «поругаться-то можно, главное – не серчать». То есть не надо впускать гнев и ненависть в свое сердце, не стоит приумножать уже совершившееся зло своим злом. Совет «будь выше этого» тоже не подходит, так как он поощряет гордыню. А другие люди не выше и не ниже, все они развиваются, ошибаются, меняются точно так же, как мы. Лев Толстой писал об этом так: «Мы часто судим о людях: одного называем добрым, другого злым, одного глупым, другого умным. А этого нельзя делать. Человек течет, как река. Он каждый день тот же и не тот же: был глуп, стал умен; был зол, стал добр, и наоборот. Нельзя судить человека. Ты осудил, а он уже другой».

Если же говорить о человеке, который сам опаздывает и не выполняет обещания, то ему важно не только осознать причины того, что с ним происходит, но и создать оптимальные условия для своего изменения. В психологии есть такое понятие – «негативное эмоциональное внимание»: это отрицательное эмоциональное подкрепление какого-то действия, чувства, желания (не обязательно плохого, но чем-то неприятного). Печальная закономерность, связанная с этим явлением, такова: чем сильнее негативная эмоциональная реакция, тем быстрее и сильнее закрепляется то, на что она направлена. Постоянно концентрируясь на своих недостатках, переживая и расстраиваясь по этому поводу, ругая и наказывая себя за каждый промах, мучаясь от чувства вины и стыда, человек делает себе только хуже – лишается сил и надежды на изменение. Отцы Церкви учили, что лучшая борьба со страстями – это развитие добродетелей. Поэтому свои ресурсы и внимание полезнее в большей степени направить на развитие необходимых качеств и сильных сторон личности, чем на искоренение слабостей.