Но Роза ничего не заметила. Слишком много забот обрушилось на ее плечи.

— Я слушаю вас, миледи. — Гуннар скрестил на груди руки — словно защищался от нее.

А она вдруг прикоснулась к его плечу и спросила:

— Что с вами? Вам нехорошо?

Невольно вздрогнув от ее прикосновения, Гуннар пробормотал:

— Нет, со мной все в порядке. — «Я просто схожу с ума от своих сладострастных фантазий. Да поможет мне Один!» — воскликнул он мысленно.

Леди Роза внимательно посмотрела на него, потом сказала:

— Тогда расскажите, что произошло в деревне. Кто устроил пожар?

Гуннар молча смотрел на леди Розу. Он испытывал легкое головокружение, и ему казалось, он не может вымолвить ни слова. Тело Розы источало восхитительный аромат, и Гуннар вдыхал его полной грудью, потому что леди Роза стояла очень близко. Ее глаза мерцали в свете факелов, а губы казались ярко-алыми на бледном лице. Гуннар мог бы сейчас наклониться и накрыть эти восхитительные губы своими. Он мог бы даже…

— Почему вы молчите? Что случилось в деревне? — Теперь голос ее дрожал, и было ясно, что она ужасно волнуется. — Говорите же, сэр рыцарь! Рассказывайте!

Гуннар сделал глубокий вдох и помотал головой, стараясь отделаться от нелепых фантазий. Она просит его рассказать?.. Но что именно? Пожалуй, он расскажет все. А потом увидит, что отразится на ее лице.

Гуннар откашлялся и проговорил:

— Деревня почти полностью уничтожена, миледи. А старик по имени Хергат сгорел в собственном доме.

Леди Роза тихонько вскрикнула и еще больше побледнела. Гуннар знал, что поступает жестоко, но зато он получил то, что хотел, — искреннюю реакцию.

— Я оставил двух воинов охранять людей, не пожелавших покинуть деревню. Остальные укрылись в замке.

Роза кивнула:

— Да, конечно. Я уже видела их. — Судорожно сглотнув, она спросила: — А кто это сделал? — Голос ее дрогнул. — Вы… вы поймали этих людей?

Гуннар со вздохом покачал головой:

— Нет, к сожалению. Когда мы приехали в деревню, их уже не было. Завтра мы начнем поиски, миледи.

Роза снова кивнула. Такой ответ означал поражение, но все равно от этого мужчины исходила уверенность в собственных силах. Он стоял перед ней, скрестив руки на груди и широко расставив ноги — как если бы хотел, чтобы она отчитала его. И Гуннару действительно хотелось, чтобы леди Роза его отчитала. Тогда он с чистой совестью развернулся бы и ушел, чтобы очистить голову от глупых фантазий. Сможет ли он выполнить возложенную на него миссию, если думает только о том, как бы оказаться в постели с хозяйкой замка?

Тут леди Роза повернулась к подошедшим слугам и принялась отдавать им распоряжения. Гуннар же молча наблюдал за ней. Этой женщине каким-то образом удалось лишить его хладнокровия. Но если она знает, что благодаря ее усилиям его прочный панцирь треснул, если она намеренно пробует на нем свои чары, то он должен найти в себе силы, чтобы противостоять ей. Да-да, очень может быть, что она опытная соблазнительница. Но если так, то она должна была… Нет-нет, леди Роза совершенно не походила на соблазнительницу, как не походила на всех прочих норманнских леди благородного происхождения. Похоже, она даже не осознавала, как воздействует на него, и это было хуже всего. Ведь если леди Роза действительно не осознавала своего пагубного влияния, — то как же он сможет предпринять что-либо или защитить себя в любовной игре, о существовании которой она даже не подозревает?

А леди Роза продолжала отдавать приказы. Потом вдруг обняла за плечи безропотно стоявшую рядом с ней дочь мельника и спросила:

— Миллисент, мое бедное дитя, где твой отец?

Проявление доброты совершенно обезоружило девушку. Тихонько всхлипнув, она уткнулась в плечо леди Розы и дала волю слезам. По-прежнему обнимая Миллисент за плечи, Роза устремила взгляд на Гуннара. В глазах ее был вопрос, и он понял, какой именно. Склонившись к самому уху Розы, он тихо проговорил:

— Мельник исчез. В деревне его не оказалось, а старик Эдвард, все время стоявший у ворот, не видел его. Следовательно, он вообще не входил в ворота замка.

Гуннар умолк, но леди по-прежнему смотрела на него вопросительно, и было очевидно, что она хочет узнать все, причем как можно быстрее.

— Кроме того, — продолжил Гуннар, — мы нашли мертвого человека возле дома мельника. Возможно, он норманн. Но в деревне его никто не знает.

Теперь леди Роза смотрела на него с удивлением.

— Говорите, он норманн? Но как же… Я не понимаю… Он один из тех, кто напал на деревню?

— Да, возможно. — Гуннар пристально смотрел в глаза стоявшей перед ним женщины, пытаясь увидеть в них ложь и обман, но видел лишь тревогу и недоумение.

— Вы сказали «возможно»? Но это не ответ, сэр рыцарь. Гуннар невольно вздохнул и пробормотал сквозь зубы: — Другого ответа пока нет. Надеюсь, что завтра мы узнаем гораздо больше. А пока он останется незнакомцем, так как никто из ваших подданных не признался в том, что знаком с ним.

— Вы считаете, они лгут? — спросила леди Роза, вглядываясь в его лицо.

— Да, может быть, — ответил Гуннар, но тут же понял, что «может быть» леди Розу не устраивает.

Она нахмурилась и спросила:

— Значит, они лгут? Или говорят правду? Я хочу знать, что вы об этом думаете.

Гуннар молчал, желая сохранить при себе свои подозрения. Однако он многозначительно поглядывал на плакавшую девушку, уткнувшуюся лицом в плечо Розы. Та наконец поняла намек и тихо сказала:

— Что ж, поговорим об этом позже. Согласны?

Гуннар молча кивнул. А потом он еще долго смотрел вслед леди Розе, уводившей девушку в Большой зал, где тепло и свет создавали обманчивое впечатление безопасности.

Альфред, стоявший неподалеку, уже собрался последовать за женщинами, но Гуннар его остановил.

— Девушка что-нибудь сказала? — спросил он у друга. Альфред со вздохом покачал головой:

— Нет, ничего. Она боится говорить и явно что-то скрывает.

— Узнай, что именно.

Когда Альфред удалился, Гуннар отошел в тень, где его никто не видел, и надолго задумался… «Что же со мной происходит?» — спрашивал он себя, то и дело вздыхая. Впрочем, он прекрасно знал, что с ним происходило. Он страстно желал эту женщину и чувствовал, что желание его будет лишь усиливаться. Но если так… Действительно, почему бы и нет? Всего один раз — и он вновь станет самим собой. Возможно, одного раза будет вполне достаточно. И тогда он выбросит из головы эту леди и даже не будет о ней вспоминать.

Ночь давно уже наступила. Но Роза по-прежнему стояла у входа в Большой зал и смотрела на спящих. В тусклом свете угасающих факелов виднелись раскинутые во сне руки и ноги и всклокоченные головы, выглядывавшие из-под теплых накидок и одеял. Тревожную тишину нарушали лишь тихое посапывание и храп.