Дети мельника Гарольда спали в небольшом занавешенном алькове вместе с Эртой и ее маленьким сыном. Роза всегда питала нежность к Миллисент. Не потому ли, что та, как и сама Роза, рано лишилась матери? Да, очень может быть. Но отцы у них совершенно разные. Мельник Гарольд любил детей и заботился о них, а вот отец Розы был настоящим тираном. Он никогда не любил дочь, и Роза, повзрослев, поняла, что не стоит больше надеяться на его любовь и одобрение. Ее отец прекрасно умел превращать такие надежды в свое оружие. Разве мало ей было страданий матери, чтобы понять это?

Роза хорошо усвоила урок. Когда любви было недостаточно, душа постоянно просила большего, а чересчур сильная любовь оставляла на сердце слишком глубокие раны. Лучше уж вообще никогда не любить.

В зале едко пахло дымом. Обитатели деревни принесли с собой запах гари на волосах и одежде. Но что же случилось в эту ужасную ночь сразу после нападения? Розе казалось, что она слышит душераздирающие крики, чувствует запах гари, видит… только вот что именно? Обитателей болот, крадущихся к деревне, появляющихся из темноты и вновь исчезающих в ней? Или же нападающие были совсем другими людьми? И почему никто ничего не видел?

Почему мельник Гарольд внезапно исчез, оставив у своего дома мертвого незнакомца? Это совсем на него не походило. Гарольд не мог сбежать, и уж точно он был не способен на убийство. Роза знала его как доброго невозмутимого человека, справедливо относившегося ко всем, кто приносил на его мельницу зерно. Но больше всего на свете Гарольд заботился о семье. Роза не могла поверить, чтобы он бросил детей в такой трудный момент. Разве только у него появилась на то веская причина… Но что это за причина? Может, его увели силой обитатели болот, чтобы потом потребовать за него выкуп? Но если так, то почему они забрали Гарольда, а не кого-то другого? И почему это было сделано тайком?

Роза вздохнула, почувствовав, как на ее плечи тяжело опустился груз ответственности за многие жизни. Слишком много вопросов — и ни одного ответа. А принять сейчас какое-то решение невозможно. Она вынуждена ждать до утра. Ведь именно так сказал Гуннар Олафсон. Но одно Роза знала наверняка: мертвый незнакомец в английской деревне — особенно если он норманн — еще одна причина для беспокойства.

Гуннар Олафсон прекрасно это понимал. Может быть, именно поэтому он так не хотел разговаривать с ней и отвечать на ее вопросы. Он помнил прежние времена — до того, как правление короля Вильгельма изменило Англию до неузнаваемости. Когда правителем был король Гарольд, проблемы, связанные с убийством, решались посредством выкупа. Вместо того чтобы объявлять кровную вражду, родственникам убитого выплачивалась определенная сумма денег, дабы возместить потерю. Именно так наказывали убийцу. — заставляли его платить за содеянное. Но теперь об этом забыли. Теперь в Англии правили по законам норманнов. При короле Вильгельме требовалось определить, кем являлся убитый — англичанином или норманном. Если выяснялось, что убитый — норманн, за его смерть платил собственной жизнью англичанин.

«Жизнь за жизнь» — именно так гласил норманнский закон. И если убитый в деревне окажется норманном, то англичанином, виновным в его смерти, будет считаться мельник Гарольд.

Не поэтому ли Гуннар Олафсон так беспокоился? Роза знала, что должна снова расспросить его, однако делать этого ей не хотелось. После возвращения Гуннара из деревни ей вдруг стало ясно, что по какой-то неизвестной причине предводитель наемников избегает ее — он даже не хотел находиться с ней рядом. Наверное, ей следовало приказать ему, чтобы он остался! И почему-то он рассказывал о своей находке с таким равнодушным видом, словно говорил о каком-то самом обычном деле. Даже его люди проявляли больше сочувствия и участия. Один из них, с ужасным шрамом на лице, помогал Розе готовить постели для беженцев и обрабатывать порезы и ожоги, которые смазывали гусиным жиром.

Этот молодой воин по имени Альфред сказал, что его мать когда-то делала так же. И при этих словах его лицо осветилось улыбкой.

— А где теперь ваша семья? — спросила Роза, потому что Альфред казался ей слишком молодым, чтобы быть таким же наемником, как Гуннар Олафсон.

Улыбка молодого человека померкла, а взгляд стал каким-то безжизненным.

— Наш предводитель — вот теперь моя семья. Они казались очень странными людьми — эти наемники. Конечно, все они выглядели весьма устрашающе, но теперь Роза видела, что им была свойственна не только жестокость. Впрочем, это вовсе не означало, что она стала им доверять. Просто она научилась лучше их понимать. Всех, кроме их предводителя…

Внезапно за спиной у нее послышались шаги. Роза вздрогнула. Кто это? Констанс? Старуха теперь уже спала не так крепко, как прежде. Или, может быть, это Миллисент, к которой не шел сон из-за беспокойства за отца? Нет, наверное, Арно, устыдившийся своего пьянства и решивший проверить, все ли в порядке.

Но Роза знала, что обманывает себя, знала, что все эти люди спали. Более того, она уже поняла, кто к ней приближается. Вернее — почувствовала. Или, может быть, она догадалась, кто к ней идет, потому что… Потому что ждала этого человека и точно знала, что он придет?

При этой мысли Роза в ужасе замерла. Неужели между ней и Гуннаром Олафсоном действительно существует какая-то связь? Но она не хотела этого!

Сделав глубокий вдох, Роза заставила себя повернуться. Перед ней действительно стоял Гуннар Олафсон, стоял даже ближе, чем она думала. Огромный и высокий, он был все в тех же темных штанах, обтягивавших ноги точно вторая кожа. А тесемки его голубой туники были развязаны, и Роза видела, как пульсирует жилка у него на шее. Волосы же свисали влажными прядями — очевидно, он облился водой, — и их яркий свет чуть потускнел в угасавшем пламени факелов. Однако лицо его при этом свете казалось необыкновенно мужественным и еще более красивым, чем при свете дня.

Судорожно сглотнув, Роза отступила на шаг и, споткнувшись, едва не упала. Вернее;— упала бы, если бы красавец викинг не успел ее поддержать. И как ни странно, его прикосновение оказалось очень осторожным, словно он, зная о своей огромной силе, боялся причинить ей боль.

— Я знал, что вы здесь, миледи, — сказал он очень тихо, памятуя о спавших неподалеку.

Роза хотела отстранить его руку, но почему-то не сделала этого. Подняв голову и взглянув в голубые глаза викинга, она вдруг поняла, что он очень устал — об этом свидетельствовали глубокие тени, залегавшие у него под глазами, и складки между бровями. И было странно, что Гуннар Олафсон мог уставать — как и все остальные люди.

Наконец он, шумно выдохнув, опустил руку. Однако не сказал ни слова.

Прошло какое-то время, прежде чем Роза наконец поняла, что они по-прежнему смотрят друг другу в глаза, вернее — пожирают друг друга взглядом. При этом она чувствовала, что в душе викинга происходит какая-то борьба — словно он боролся… со своим желанием?

Но если Гуннар Олафсон действительно боролся, то он в конце концов проиграл. Потому что он вдруг снова протянул к ней руку.

«Он хочет дотронуться до меня! — мысленно воскликнула Роза. — Останови, его, останови сейчас же!» — приказывала она себе.