Флегматику Александру нравились темпераментные женщины, ярко и эмоционально проявляющие свои чувства. Но все должно быть к месту, и о чувстве меры забывать не стоит. Перец – хорошая пряность, но если его слишком много, блюдо есть невозможно.

Поначалу все складывалось хорошо. Поначалу часто все бывает хорошо, а потом уже – как всегда. В какой-то момент Александр даже не без удовольствия думал о том, что, кажется, он наконец-то встретил Ту Самую Женщину, С Которой Можно Жить Долго И Счастливо. Он не идеализировал, а делал выводы на основании собственных наблюдений. Наблюдения однозначно радовали.

Поначалу все складывалось хорошо, потому что нет смысла ревновать мужчину, когда отношения с ним только-только начали складываться. Ревность – чувство собственническое, сначала надо осознать, что это Твой Мужчина, и уже потом пускаться во все тяжкие.

Пускаться во все тяжкие, иначе и не скажешь. Ревновала Алена так, что становилось тяжко. Самый первый звонок прозвенел, когда Александра, едущего на свидание, срочно «дернули» обратно в клинику – прооперированная сегодня пациентка стала жаловаться на сильную боль под недавно наложенной повязкой. Разумеется, в большинстве медицинских учреждений, проблему пришлось бы решать дежурному врачу, а то и дежурной медсестре, но в клинике «La belle Hélène» были свои правила. И у Александра тоже были. Поэтому он развернулся в пятистах метрах от ресторана и поехал обратно. Разумеется – сразу же позвонил Алене и сообщил о том, что его планы внезапно изменились. Алена выслушала неприятную новость спокойно, но во время следующей встречи завела разговор о том, что ей не нравится, когда ею пренебрегают, что ей не хочется «быть на вторых ролях», что она не собирается делить Александра с кем-то… Претензии высказывались около полутора часов, на повышенных тонах, с надрывом и слезами. Александр терпеливо объяснял, что, к сожалению, характер его работы таков, что подобное может повториться, нет – подобное будет повторяться, и не раз, что существует такое понятие, как врачебный долг, и это не пустые слова, что он не изменял Алене, а действительно был в клинике… Алена вроде бы поняла и поверила, но вечер был безнадежно испорчен.

Спустя полторы недели после первого звонка прозвенел второй. Александр подвез до дома доктора Троицкую, сдавшую свою «Шкоду» в ремонт. Почему бы не подвезти коллегу, тем более если тебе по пути? По дороге в сумке у Троицкой зазвонил мобильный. Сумка у Троицкой знатная, «безразмерная», как шутит сама хозяйка, и вечно набита всякой всячиной. Доставая мобильный, Троицкая выронила тюбик с помадой и впопыхах не заметила этого. Александр тоже не заметил, потому что во время вождения смотрел на дорогу. Зато Алена увидела тюбик сразу, как только села в машину. Подняла, сняла колпачок и поинтересовалась, какую это блондинку подвозил Александр. Недобро так поинтересовалась, звенящим от негодования голосом. Объяснению не поверила, устроила истерику, во время которой не только рыдала и обвиняла, но и стучала кулаками по передней панели. Александр боялся, что от какого-нибудь особо сильного удара может сработать подушка безопасности, но обошлось. Обуреваемая эмоциями, Алена выскочила из машины, когда та остановилась на светофоре, и убежала прочь, оставив дверцу открытой. Бесплатное шоу – страсть в большом городе. На следующий день позвонила, попросила прощения, долго говорила о том, как сильно она любит Александра и как ей не хочется делить его ни с кем.

Где-то до седьмого или восьмого эпизода Александр относился к причудам подруги снисходительно и с выводами не спешил. Была надежда, что, узнав его получше, Алена поймет беспочвенность своих подозрений, и тогда все у них сложится наилучшим образом. А она поймет, непременно поймет, она же все понимает… только кое-что не сразу.

Затем он начал списывать «бури в стакане» на трудную Аленину работу. Это же только непосвященным кажется, что психолог ничего не делает, только задает дурацкие вопросы и выслушивает дурацкие ответы. На самом деле психологи ежедневно пропускают через себя столько всякого разного, что к концу рабочего дня (если они, конечно, работают, а не чаи гоняют) чувствуют себя выжатыми, опустошенными, разбитыми. В таком состоянии можно и сорваться, бывает. Ничего, это скоро должно пройти. Этим надо переболеть, примерно как ветрянкой. Рано или поздно Алена осознает беспочвенность своих подозрений, и тогда все у них сложится наилучшим образом.

Старая песня о главном, иначе это и не назовешь. Осознает, сложится…

А хватит ли жизни на то, чтобы осознать?

По идее, должно хватить.

Где-то с месяц назад Алена начала заговаривать о свадьбе. Недвусмысленно, безальтернативно и требовательно.

– Я уже начала подумывать о том, куда мы с тобой отправимся в свадебное путешествие, – сказала она, отдыхая после любви на руке Александра. – Мне лично хочется экзотики и уединения. А тебе?

От неожиданности Александр ненадолго лишился дара речи. О свадьбе он не думал и не заговаривал. Даже намеков никаких не делал, потому что уже осознал, что отношения с Аленой закончатся ничем. Еще сколько-то времени продлятся – и закончатся. Пик они уже прошли, начался спад. Едва заметный, но спад.

Рвать по живому не хотелось, да и повода не было. Александр предпочитал плавное развитие резким движениям. Когда-нибудь их роман затухнет, словно догоревшая свеча, а пока что им нравится проводить время друг с другом… Пусть будет так. «Let it be, let it be, let it be, let it be. Whisper words of wisdom. Let it be…»[20]

Человеку свойственно верить в хорошее и надеяться на лучшее. Будучи рациональным оптимистом, Александр хоть и сознавал итоговую бесперспективность отношений с Аленой, но в глубине души лелеял надежду на то, что она все-таки образумится и перестанет терзать его своей беспочвенной ревностью. Убрать бы эту ревность, будь она неладна, и можно задуматься о свадьбе.

Александр прекрасно понимал, что идеальных людей не существует, и не ждал встречи с идеальной женщиной. Но спутница жизни в его представлении, при всех своих недостатках, не должна была быть столь ревнивой. Это же не жизнь получится, а сплошное выяснение отношений, упреки и оправдания с утра и до вечера.

– Я пока не задумывался о свадьбе, – честно ответил Александр.

– Ни разу? – Алена перевернулась на бок, приподнялась на локте и испытующе посмотрела на него. – Почему?

Александр замешкался с ответом. Алена начала его щекотать, и к разговору о свадьбе они больше не возвращались, но с того дня эта тема начала то и дело всплывать вроде бы как в шутку.

Какое сходство между следом от зубов на указательном пальце и обручальным кольцом? Ровным счетом никакого! На указательном пальце и кольца-то никто не носит, не говоря уже о том, что следы от зубов ни на само кольцо, ни на след от кольца совершенно не похожи.

А еще в лексиконе Алены появился новый оборот: «Обещать не значит жениться». Точнее: «ну, ты ведь понимаешь, что обещать – это не значит жениться». С укоризненным таким подтекстом. Александр даже перебрал в уме по дням всю пятимесячную историю их отношений, выискивая фразы, которые Алена могла бы истолковать как предложение или намек на предложение, но так ничего и не вспомнил.