ты бы просто уплыл отсюда, выкинув меня за борт. Да что там — ты бы просто не приплыл сюда, потому что тебе было бы плевать на Стефтана и его плавучую больницу. Ты не такой равнодушный, как пытаешься показать. Давай прогуляемся вдвоём до моего логова, а он пока пусть лечит, как собирался. Я скажу людям, что можно.

— Так это ты им запретил? Поэтому мы день впустую проторчали?

— Я должен был разобраться, что происходит. И мне есть что вам предложить взамен — у нас много медикаментов, реально много. Среди них хватает тех, которые мы не знаем, как применять, а Стефтану они бы пригодились. Учти, сам ты их не найдёшь!

— Ладно, уболтал, языкастый. Прогуляемся. Но, если что, учти — муравейников в лесу много.

***

— Не верьте ему, Ингвар. Приём.

— Я не особо доверчивый. Но мне очень хочется посмотреть на место, где начали делать кустарное оружие. Чтобы понимать, с чем мы можем столкнуться. Приём.

— Учтите, Душан — очень опасный человек, он способен на насилие даже будучи в нормальном состоянии. Такое впечатление, что он получает от него удовольствие! Я многое видел и ещё больше слышал, пока был там. И я лечил его жертв. Приём.

— В обществе, где нет естественных механизмов регуляции агрессии, на вершине вскоре оказываются самые жестокие особи. Потому что противостоять им никто не умеет. Это меня не удивляет, удивляет другое… Что за церковь вдруг такая? Приём.

— Он делает вид, что служитель Церкви Искупителя, но его Новый Храм очень далёк от её учения. Думаю, он сам себя назначил священником. Приём.

— Я прискорбно мало знаю о религиозных делах. Как-то прошло мимо. Расскажи, что за церковь и чем отличается «Новый Храм». Приём.

— Не удивительно, что ты не знаешь, это древний исторический пережиток. Красивая традиция — облачения, песнопения, обращения к Искупителю. Мало кто этим увлекался до Катастрофы. Я как-то зашёл из любопытства в один из храмов, там было человек десять, не больше. Но красиво — интерьер, одежды, благовония. Похоже на историческое кино или игру. У Душана совсем не так. Он раздобыл какую-то книгу, которая, по его словам, «настоящее слово Искупителя», и то, что он из неё зачитывал — ужасно. Апофеоз насилия ради насилия, такое впечатление, что его писали жуткие кровожадные дикари, пытаясь уговорить соплеменников не убивать хотя бы своих близких. Приём.

— Обычное дело для религиозной литературы. Попытка установить обществу минимальные этические рамки. Приём.

— В церкви Искупителя ничего подобного не было. Не знаю, откуда Душан взял этот текст, но, кажется, там можно найти оправдание чему угодно! Помните — для него нет недопустимых поступков. Будьте осторожны, Ингвар. Приём.

— Не волнуйся, док, я тоже полон сюрпризов. Прогуляюсь, огляжусь и назад. Оставайтесь пока на якоре, так меньше вероятность, что кто-то попробует взять вас на абордаж, а если не вернусь… допустим, через трое суток, то присмотри за пацаном. Конец связи.

— Эй, пацан, я просто на всякий случай сказал! Ничего со мной не случится, я очень живучий. Меня пытались сожрать, захватить в рабство, утопить с кораблём и без, разорить, засудить… А сколько раз в меня стреляли, я даже считать устал. Но я тут. В общем, остаёшься за главного, считай, что это твоя вахта. Корми пассажиров и экипаж, а если что — поднимай якорь и сваливай. Я серьёзно! Твой корабельный ранг временно повышен до помощника капитана с правом принятия самостоятельных решений, ещё одна ачивка в твоей матросской книжке. Не, ну, а кого, сам подумай? Лысая на всю башку ненормальная, механик носа не вынет из трюма, а доктор ссыкло и идеалист. Лучше я доверю судно ребёнку, чем этим балбесам. Всё, не скучай и поглядывай на берег. Вернусь — помашу ручкой. Ну, что ты, что ты? Сопли распускать команды не было! А ну, помощник капитана Пацан! Бегом вытер глаза и встал к штурвалу! Твоя задача — отвалить обратно на фарватер, перевести селектор на «стоп машина» и отдать якоря. Обратно я уж как-нибудь сам доплыву.

Глава 7. Больной ублюдок

— Не боитесь, что уплывут без вас? — спросил Душан, глядя на осторожные маневры отходящего от берега корабля. — Кто у вас там, кстати, за штурвалом? Не Стефтан же?

— Боюсь, что не уплывут, если станет нужно, — вздохнул Ингвар. — В общем, не твоё дело. Давай, веди к своему Храму, тамплиер хулев. Я тут, в восьми метрах, если что.

— Надо же, у вас действительно триггерная дистанция меньше моей! Не скажете, как так вышло?

— Не скажу. Но охотно послушаю про твой метод. Ты обещал рассказать всё, если я пойду. Вот, иду. Говори.

— Что вы знаете об Искупителе?

— Вот даже не начинай! Тоже мне, мормон выискался. Давай-ка без религиозной пропаганды.

— Меня не удивляет ваше отношение. Церковь Искупителя давно превратилась в фикцию, я сам смеялся над этой пустой обрядностью, считал её любительским театром. И это действительно было так — но почему? Вы знаете, в чём причина?

— Сейчас ты меня просветишь, уверен.

— Когда-то было иначе, Ингвар. Церковь тогда владела Истиной! Но потом её отобрали…

— Кто?

— Не знаю. Книгу «Учение Искупителя» я нашёл уже после Катастрофы. Там, где я работал, была церковь, он входила в состав комплекса ещё с давних времён, но даже самые старые из работников не могли припомнить её открытой. Во время толчков основное здание по большей части уцелело, это старинная кирпичная постройка со стенами толщиной в два метра, а вот церковь частично обрушилась. Я был растерян и напуган, мой мир рухнул в самом буквальном смысле, я бродил, не понимая, что мне теперь делать со мной и с теми, чьи жизни были мне доверены, и зашёл туда, сам не зная зачем. За деревянным изображением Искупителя, упавшим со стены, обнажилась ниша, где я и нашёл эту книгу. С тех пор она всегда со мной, — Душан достал из-под одежды толстую потрёпанную книгу в чёрном переплёте. — Жаль, вы не разглядите с восьми метров, тут мелкий шрифт, но поверьте на слово — тираж более миллиона экземпляров! Куда они делись? Неизвестно. Но я знаю, почему Церковь лишили её главной книги! В ней написана Истина, которую решили скрыть!

— Которая с большой буквы «И»?

— Вы напрасно