Он отыскал на полу сорванную ветром кепку, смял и сунул в карман.

— Пока фора у нас есть, — не очень уверенно ответил Михаил, выплюнув окурок. — А джип, бляха-муха, — тачка реальная, верняк. На грузовике так быстро не нагонят.

— Ага. Выедем к морю, и там, на бережку, нас тепленькими и возьмут. Еще вертолеты поднимут… Самолет, опять же. — Ветер трепал его седые редкие волосы. Прочие пассажиры молчали. — В грузовике нас везли где-то минут сорок, да?

— Типа того, — кивнул Михаил. — Так что берег километров через десять нарисуется… Есть идеи?

— Пока нема, звиняйте, хлопци, — сказал Борисыч. — Алексей… Леха, блин, да оставь ты свою берданку в покое! Противника в пределах прямой видимости нет. Посмотри лучше, что у нас там в багажнике интересного имеется.

Морячок нехотя передал автомат Татьяне и перегнулся через спинку.

Задний борт не вплотную примыкал к сиденьям — между ними имелся зазор сантиметров в сорок, образующий нечто сродни ящику. Алексей откинул свернутую в рулон маскировочную сетку и принялся перечислять:

— Так. Домкрат — одна штука… автомобильный фонарь… электронасос… лопата типа туристической… бухта металлического тро… Ах ты, ё!..

Левым передним колесом джип провалился в глубокую лужу, коварно замаскированную пленкой ряски, и седоков кинуло вперед. Алексей спиной влепился в водительское кресло, скрежетнул зубами. Мотор взвыл на повышенных оборотах, в сторону полетели комья грязи. Качнувшись на рессорах, машина с трудом выбралась на ровный участок.

— Шумахер хренов, — проворчал моряк. — Борисыч, больше ни фига там нет. Ни гранатометов, ни ракетных установок.

— С дороги надо уходить, пока совсем не увязли, вот что, — сказал старик. — Огородами. Все, что под рукой, с собой берем, машину бросаем, и — в лес. Тут такие джунгли, что год можно искать. — Он открыл «бардачок» и выгреб на колени его содержимое: драную промасленную ветошь, несколько грязных гаечных ключей, отвертку…

— А также год можно плутать, — сказала сзади Люба.

— Во-во, — добавила Татьяна. — А я, между прочим, в сандаликах нашей очаровательной Любаши, и они мне, между прочим, велики.

— Тридцать седьмой ношу, между прочим, — не замедлила с ответом сидящая рядом Любаша. — А ты что, в «Детском мире» обувку покупаешь?

— Ну-ка цыц! — повернулся к ним Леша. — Девочки, не ссорьтесь. Люба права, в лес нам соваться нельзя. Карты нет, колумбийских джунглей никто не знает… Ведь никто не знает?

Никто не знал.

Борисыч включил найденный в «бардачке» цилиндрический карманный фонарик. Фонарик работал. Старик хозяйственно сунул его в левый карман рубашки — правый уже оттопыривали перекочевавшие к Борисычу гаечные ключи и отвертка. Потом снова запустил руку во внутренности «бардачка». Как акуле в пасть.

— Ох, е-мое… — Вова наконец перестал икать и теперь озирался по сторонам, будто лишь сейчас понял, что едет не по Большой Тверской. — Мужики, так это что, действительно Колумбия? — В голосе сквозило такое страдание, что казалось, он вот-вот заплачет.

— Колумбия, Колумбия, успокойся, — устало проговорила Татьяна. — Только не спрашивай, как мы тут оказались.

— Вы прекратите му-му трахать, а?! — в сердцах гаркнул Михаил. — Думать надо, что дальше делать! В лес нельзя, на берег нельзя! По воздуху, что ли, дальше драпать?!

— Ох, е-мое… Е-мое!..

Борисыч в это время листал потрепанную записную книжку, также обнаруженную в «бардачке». На страницах только имена и телефоны. Имена, судя по окончаниям, сплошь женские. Решив, что не пригодится, он выкинул ее придорожные кусты.

— Я знаю место, где нас точно не ждут, — задумчиво сказал Алексей. — И где полно оружия. И откуда, возможно, удастся связаться с властями… Ведь нас не правительственные войска захватили, согласны?

— Предлагаешь искать вэ-чэ правительственных войск? — хмыкнул Миша.

— Осторожно! — взвизгнула Татьяна.

Михаил крутанул баранку, и джип на полной скорости вписался в поворот, в миллиметре разойдясь с толстым мшистым стволом какого-то дерева, подозрительно напоминающего секвойю. Комья грязи из-под колес очередью прошили придорожные кусты. Водитель выругался.

— Предлагаю вернуться на базу этих педрил, — ответил Алексей. — Они-то думают, что мы улепетываем во все лопатки, и будут прочесывать округу, а мы тем временем…

— Ты это серьезно? — испуганно спросила Люба.

— Толково, но нереально, — возразил Борисыч, вертя в руках выуженный из «бардачка» моток тонкой капроновой веревки. — Как возвращаться? Пешком через лес? Или на машине обратно по дороге — навстречу погоне? Хотя… — Прищурившись, он посмотрел на проносящиеся мимо деревья. — Если джип загнать в заросли, пропустить грузовик.

— Ребята! — вдруг подалась вперед Люба и схватила Мишу за плечо. — Нас же сюда на лодках привезли!..

Тяжело, как неповоротливый жук, старенький «мерседес» перевалил через пригорок, с которого двадцать минут назад спустились беглецы, и вновь углубился в лес. Брезентовые борты царапали низко нависшие ветви, солдат в кузове нещадно швыряло из стороны в сторону. Мотор надрывался в борьбе с неровностями дороги. Не был грузовик приспособлен к погоне по пересеченной местности.

Сержант Лопес на пассажирском сиденье мусолил губами погасший окурок сигары и сумрачно смотрел в лобовое стекло. Он физически ощущал, как песком сквозь пальцы уходит драгоценное время. Но ничего с этим поделать не мог. Приказывать было бессмысленно: шофер делал все возможное, чтобы удержать машину на узкой дороге, не увязнуть, не потерять скорость. Понимал, что сбежавших пленников надо догнать. Любой ценой. Маэстро оплошностей не прощает.

«А побриться я так и не успел…»

— Ничего, сержант, догоним, — позволил себе обращение не по форме шофер, не отрывая напряженного взгляда от дороги. Будто прочитал мысли командира. Официально он тоже был сержантом, однако устав уставом, а в реальной жизни армия диктует свои собственные правила, поэтому Лопес в негласной служебной иерархии обитателей базы С-117 занимал положение ступенькой выше. — Деться им некуда. Не в лесу, так на берегу накроем…

— За дорогой смотри, — неоправданно зло оборвал шофера Лопес.

Он и сам понимал, что далеко иностранцы не уйдут, что у безоружных гражданских кишка тонка играть в салочки с отборными бойцами Медельинского Картеля, а недоволен был по другой причине.

Ведь сегодня он уже проезжал этой дорогой — на этом же грузовике и с той же целью: взять в плен нескольких русских туристов, неизвестно зачем понадобившихся Маэстро. Хотя зачем они понадобились Маэстро, это не его, Лопеса, дело. Взять-то он их взял, а вот этот кретино, Диего Марсиа, их упустил. Так почему теперь он, Лопес, должен опять ловить русских? Делать дважды одну и ту же работу сержант был не приучен. «Против судьбы не попрешь», — учит катехизис колумбийского солдата. И еще: «Возвращаться — плохая примета». Не то что бы это настораживало сержанта Лопеса, но злило неимоверно.