Уезжая в Галлию, Август естественно не поставил Мецената во главе Рима, как прежде. Теперь из-за Теренции он не питал к нему прежнего расположения[252].

Философ Сенека в одном из своих писем обмолвился, что Меценат «тысячу раз женился — и брал ту же самую жену»[253]. Не исключено, что слова Сенеки свидетельствуют о настоящем разводе с Теренцией[254]. Действительно, в огромном своде законов императора Юстиниана — «Дигестах» — чудом сохранилось упоминание о бракоразводном процессе Мецената и Теренции[255]. Но расставшись с женой, Меценат спустя какое-то время стал буквально забрасывать ее подарками в надежде, что она вернется. И Теренция вернулась к нему — но лишь затем, чтобы через некоторое время вновь развестись с ним, и на этот раз уже окончательно. Можно лишь посочувствовать Меценату, тем более что брак с Теренцией не принес ему детей и он остался без потомства. Все свое имущество Меценат еще при жизни завещал Августу, несмотря на то, что обижался на него из-за жены[256].

Август вернулся из Галлии в 13 году. Время, проведенное вдали от Рима, заставило его, вероятно, переосмыслить свои отношения с Меценатом, тем более что Теренция уже не была женой последнего. Принцепс решил примириться со своим другом. 4 июля 13 года он пригласил его участвовать в торжественной процессии по случаю закладки и освящения Алтаря Мира на Марсовом поле. Строительство алтаря было закончено в 9 году. Этот замечательный памятник представлял собой огороженную высокими мраморными стенами площадку, в центре которой на ступенях находился жертвенник. На одной из стен алтаря помещена процессия, участвовавшая в его освящении. Изображены родственники и близкие друзья Августа, в том числе и Меценат. Считается, что это одно из самых достоверных его изображений: пожилой, немного лысый мужчина в венке, лицо его изборождено глубокими морщинами[257].

Сохранилось несколько скульптурных изображений Мецената. Во-первых, это мраморный бюст, обнаруженный в 1958 году в Ареццо, который представляет Мецената в расцвете сил. На нас смотрит 45-летний, пышущий здоровьем, кудрявый, уверенный в себе человек с волевым, даже немного надменным выражением лица[258]. Во-вторых, это большой мраморный бюст, который в настоящее время хранится в Риме во Дворце консерваторов. Скульптор изобразил пожилого Мецената, сильно облысевшего, с заострившимися чертами лица, впалыми щеками и грустными глазами[259]. Видимо, этот бюст был выполнен незадолго до смерти Мецената, измученного неизлечимой бессонницей. Известны также две геммы с изображением профиля Мецената, одна из которых выполнена знаменитым мастером Диоскоридом[260]. Вышеперечисленные памятники позволяют довольно хорошо представить внешность Мецената. Отметим еще, что он сам в одной из эпиграмм, посвященных поэту Горацию, указывал на свою тучность[261].

Пришло время сказать несколько слов и об удивительном характере Мецената, насколько это позволяют нам античные писатели, сохранившие в своих произведениях редкие упоминания о его личности.

Меценат представляется достаточно мягким и добросердечным человеком[262]. Он был единственным, кто мог благотворно влиять на Августа и усмирять его гнев. При этом, обладая величайшим влиянием на императора, Меценат никогда не пользовался им во вред другим людям, а напротив, при возможности пытался остудить гнев Августа и спасти невиновных[263]. Дион Кассий описывает следующий, весьма показательный случай: «Меценат, представ перед императором, когда тот вершил суд, и видя, что Август уже готов многих приговорить к смертной казни, попытался пробиться сквозь обступившую императора толпу и подойти поближе, но не сумел и тогда написал на писчей табличке: «Встань же ты, наконец, палач!» И словно какую-то безделушку, он бросил ее Августу в складки его тоги, а тот в свою очередь не стал выносить смертный приговор кому бы то ни было, встал и ушел»[264]. Человеколюбие и доброту Мецената весьма ценили граждане Рима, относившиеся к нему с большим уважением[265]. Когда он впервые после долгой болезни в 30 году появился в театре, публика встретила его восторженными криками и аплодисментами[266].

Фактически обладая огромной властью, Меценат категорически отвергал все ее внешние проявления. Он никогда не занимал никаких официальных государственных должностей, отказался стать сенатором и до конца жизни довольствовался положением всадника[267]. Как пишет историк Веллей Патеркул, Августу Меценат «был не менее дорог, чем Агриппа, но менее, чем тот, отмечен почестями, потому что был почти удовлетворен узкой каймой, — мог бы достичь не меньшего, но к этому не стремился»[268]. Поэт Проперций открыто высказывал свое недоумение из-за такого поведения Мецената:

Тем не менее Меценат обладал огромным влиянием при дворе, являлся ближайшим другом Августа, третьим человеком в государстве после самого императора и Агриппы! Почему же он не стремился к официальной власти и должностям, имея для этого все возможности? Это загадка. Некоторые ученые считают, что он как наследник этрусских царей считал ниже своего достоинства прислуживать римлянам. Возможно также, что для Мецената смысл жизни заключался в обычном досуге и наслаждениях, о чем так мечтал престарелый Август, не имевший возможности сбросить с себя чудовищное бремя власти. Но всё это только гипотезы. В своем не дошедшем до нас сочинении «Прометей» Меценат бросил глубокомысленную фразу: «Вершины сама их высота поражает громом»[270]. Может быть, в этих словах заключается разгадка?