обобщить их размеры и выделить три-четыре варианта роста, а также три-четыре обхвата. Что даст от девяти до шестнадцати стандартных кирас типового размера. Их можно обозначать двумя цифрами — первая рост, вторая охват.

— И что это даст?

— Кроме упрощения снабжения?

— Снабжение снабжением, но разве это упростит их изготовление?

— Я сейчас как раз работаю над этим. Провожу опыты по пластической деформации металла. И вижу такой способ… Металл, что из новой печи достают, можно прокатывать на валках в небольшие листы. Потом сделать вручную каждую из кирас определенного образца. А с них уже форму для отливки чугунной формы под каждую половинку. Полученные отливки же использовать так. Нижнюю кладем на пресс. Сверху хорошо отожженный лист, тот самый, что получили на валках. Потом вторую часть формы. И быстро закручивать винт пресса. До упора. Возможно потребуются промежуточные формы, чтобы листы не разрывало. Но опыты мои показывают — это должно работать. На выходе будут самым простым образом получатся заготовки для кирас. И мастерам придется вручную им только края загнуть, дырки под ремни пробить и так — чуть поправить по мелочи. Для этого особой квалификации не нужно.

— Они же будут железными. Слабыми.

— Я пообщался с мастерами и провел опыты. Если такую заготовку помещать в железный ящик с углем, без доступа воздуха. И прогревать несколько часов. То ее потом даже закаливать можно. Не бог весть что, конечно, но для защиты от багинета, штыка, рапиры или там сабли вполне достаточно. А может и пулю али картечь на излете остановить. Тут проверять нужно. Но главное — если вложиться и поставить эти прессы, изготовив формы и все должным образом устроив, особой нужды во множестве добрых мастеров не будет. А самих кирас окажется много и по очень сходной цене. Мы их даже в Европу сможем продавать или еще куда.

— Шлемы ты собираешься делать также?

— Да. Какой именно я тебе уже показывал. И да, их тоже можно будет делать много, дешево и быстро. В том числе для поставок в Европу.

— Вряд ли там кто-то ими заинтересуется… — покачал головой царь.

— Но попробовать то мы можем, — пожал плечами царевич. — В конце концов совсем не обязательно их использовать в пехоте. Кирасирам они тоже пригодились бы. Тем более по цене вдвое или даже втрое дешевле, чем у местных мастеров.

Царь на него скосился.

Помолчал.

— Это все тоже — из твоего сна?

— Отчасти.

— Почему же?

— Это упрощение того, что я видел. Под наши возможности.

— Хм… упрощение?

— Да. На самом деле далеко не все, что я делаю связано с тем сном. Я ведь не непогрешимый и не все сведущий. Просто иногда приходят определенные подсказки. И нужно иной раз поломать голову над тем, как их применить.

— А… хм… вся эта история со шведами. Она ведь тоже как-то связана с твоим сном? Ты ведь не просто так вцепился в эту войну, не давая ее начать.

— Разбиты и бегут войска! Но встали насмерть три полка. Дан выбор: жить в позоре впредь или умереть! Ликуют воины короля. Разбита армия царя. Но кровью окропят снега Нарвы три полка[16]…

Петр напряженно уставился на сына.

— А потом война на двадцать один год. По итогам которой Россия получила выход к Балтике, но утратила все завоевания на юге и до трети населения, доведенного поборами и голодом до отчаяния…

Петр нервно дернул подбородком.

— И если бы Карл XII не распылялся, то и этой победы бы не было, — закончил мысль Алексей.

— Это было в твоем… сне?

— Это было. Причем очень ярко, сочно и отчетливо. Но будущее… оно в наших руках. И любые предсказания, пусть даже самые точные, это всего лишь один из путей. Мы сами можем сделать то будущее, которое нам нужно…

Петр молча кивнул, принимая ответ.

Алексей встал.

Прошел несколько шагов. И обернувшись спросил:

— Так мне писать Льву Кирилловичу про прокат и доспехи?

— Пиши…

Добравшись до резиденции Натальи Кирилловны Алексей с трудом сдержался от того, чтобы выпить. Очень хотелось. Аж руки потряхивало. Этот неприятный разговор был очень ни к месту. Но… он случился. И теперь с ним нужно было как-то жить.

Зашла Арина.

— Что-то свежее есть? Если нет, я бы хотел полежать в тишине.

— Начали появляться разговоры о провале походов на Крым. Про Василия Голицына начали поминать. И о том, сколько людей впустую сгинуло.

— Долго они…

— Кто они?

— Османы. Я ожидал, что они начнут много раньше наводить тень на плетень.

— Мне что-то нужно делать?

— Да. Запускай второй пакет слухов.

— О том, что Людовик XIV король Иерусалима, а в Константинополе султана кормят тушеными ежиками, ибо денег у него только на них хватает?

— Да. Эти. И остальные.

— Все сделаю, — кивнула Арина и развернувшись стала удаляться, но…

— И вот еще что. — произнес Алексей.

— Слушаю.

— Что у тебя с Герасимом?

— Он мне предложение сделал. Но я отказала.

— Отчего же?

— Мне нравится моя жизнь. Свобода. Служба тебе. А выйдя замуж я всего этого лишусь.

— А мужа и детей тебе разве не хочется?

— У меня еще десяток братьев и сестре.

— Понимаю. Но я спрашивал о другом. О естестве. Оно тебя не ведь тревожит? Ты одна. Без мужчины. Не тяжело?

— Я… я нахожу утешение, — чуть помявшись, ответила она. — И семьи покамест не желаю.

— Воля твоя. Но гляди за тем, чтобы твое утешение не стало твоей бедой…

Глава 9

1699 год, ноябрь, 29. Москва

Петр решительно распахнул дверь и вошел в зал, где уже собрались люди. Много. Влиятельных. Хотя у них на лице явно изображалась скука. Тема предстоящей беседы их мало заботила.

Следом за царем вошел и Алексей.

И поздоровавшись, проследовал на одно из свободных мест. Не подле отца, а вообще. Вроде один из участников.

Специально чтобы понаблюдать да послушать.

Речь должен был держать Борис Иванович Куракин, которого еще в конце зимы Петр отправил в Голландию и Англию для изучения сельского хозяйства. Понятно, не одного. С ним человек двадцать в делегации. А он над ними главный.

В особые нюансы и тонкости ему вникать не требовалось.

Царь хотел проверить слухи, собранные сыном о том, что в этих странах сельское хозяйство совсем иначе организованно. И намного эффективнее.

Да — климат.

Тепло, влажно и все такое. Но, как однажды заметил Алексей, одно второму не третье. И нужно посмотреть — как они там что делают. Вот Куракин и