На следующее утро он пошел к начальству и попросил включить его в команду специалистов, выезжающих в Ливию. Ему пошли навстречу. Во-первых, потому что помимо богатого опыта реставрации у него были навыки всех основных строительных специальностей и репутация ответственного человека. А во-вторых, потому что из-за него вот уже второй месяц разыгрывалась настоящая атомная война между секретарем генерального директора Ульвой и главным офис-менеджером Петрой.

* * *

Приехав в Ливию, Нильс вспомнил слышанное им во время учебы слово «евритмия», то есть пропорции. Ливийская евритмия была совершенно не похожа на шведскую. Здесь было другое время, другое пространство. И время с пространством по-другому относились друг к другу.

Площадь их строительного объекта исчислялась тысячами квадратных километров. Вдоль древних караванных путей им предстояло построить сто двадцать восемь трансформаторных станций, возвести десятки тысяч опор, между которыми будут протянуты сотни тысяч километров кабеля. Утром они могли уехать за пятьсот километров от лагеря, а вечером вернуться. И это суммарное расстояние, превышавшее протяженность всей Швеции с севера на юг – на «вольво» или тяжеловатом, но быстром «шевроле» преодолевалась часов за шесть – три туда и три обратно. Когда здесь заканчивался сезон дождей, трава росла на глазах, и голая почва меньше чем за полдня покрывалась плотной малахитовой зеленью.

Ливия показалась Нильсу рыжей и горячей. Ливийцы – горячими и черными. А еще они никогда никуда не торопились. Европеец несся на своем автомобиле со скоростью, которую можно было измерять парсеками, окутывая облаками пыли и песка араба. Араб не спеша ехал по той же дороге на меланхоличном ишачке. А когда воздух снова становился прозрачным, смотрел вслед машине со снисхождением и даже жалостью.

В общем, было интересно, и Нильс ничуть не жалел, что напросился сюда. Ему поручили рекогносцировку, операцию которая имела стратегическое значение для всего объекта. Предполагалось, что работать он будет вместе с напарником, ровесником по имени Ульф. По результатам тестов, определявших так называемую способность к корпоративности, Нильс и Ульф должны были составить идеальную мини-бригаду. В их задачу входило исследование территории и выбор наиболее оптимального места для расположения станции. Они отправляются в пустыню самыми первыми, останавливаются в обозначенном на карте квадрате, обследуют условия, на заданном расстоянии от дороги находят участок земли с ровным рельефом, совершают все необходимые замеры, размечают землю под будущее строительство и рисуют план.

Потом на специальном строительном автомобиле с прицепным вагоном-кемпингом на место приезжает бригада в составе семи-восьми человек. Автомобиль, помимо бетономешалки, оснащен всем необходимым для работы в условиях пустыни. Бригада возводит здание – роет котлован, заливает бетонный фундамент, выстраивает опалубку из металлического ригеля, устанавливают на ригель жестяные перекрытия. Потом малярные работы и подготовка внутреннего помещения под установку самого трансформатора. Позже на место приедет подразделение электриков и займется монтажом оборудования.

В соответствии с расчетами плановиков, работа по разметке местности для одной станции выполняется за одну рабочую смену. После чего рекогносцировщики могут вернуться в лагерь. Либо – при условии, что рабочие запаслись всем необходимым, они ночуют в пустыне и утром отправляются дальше. В лагерь же можно приехать в любой момент – когда закончатся продукты, вода, или если просто захочется поговорить с товарищами. Кочевой быт в пустыне был продуман шведскими эргономистами до мелочей, и неудобства сокращены до минимума.

Перед командировкой Нильса отправили на специальные подготовительные курсы, предложив либо четырехнедельное обучение в Швеции, либо трехнедельные занятия и отъезд в Ливию на неделю раньше непосредственного начала работ, – чтобы можно было освоится на месте. Он предпочел второе.

В лагере заканчивался период обустройства – из модульных элементов быстро собирались аккуратные одноэтажные бунгало, организовывались производственные мастерские, принимались отправленные из Швеции машины и оборудование. В общем, дел у двадцати человек пионеров было много.

Предполагалось, что здесь – в зависимости от этапа строительства – будут проживать до ста пятидесяти человек, многие из которых возьмут с собой жен и детей. В каждом бунгало было четыре комнаты, два комплекта удобств и мини-кухня. В центре лагеря располагалось просторное здание столовой, которое одновременно должно было служить чем-то вроде клуба.

Йоста Ульссон, супервайзер, то есть постоянно присутствующий на месте руководитель, загорелся идеей построить бассейн. Вообще-то лагерь располагался недалеко от моря. Но, во-первых, у сорокапятилетнего Йосты была молодая жена – общеизвестная стерва, которая наверняка будет требовать себе условий класса люкс. А во-вторых, начальнику страсть как хотелось продемонстрировать арабам чудеса современной строительной техники и за рекордно короткое время соорудить настоящий бассейн с очищающими фильтрами и ионизатором.

И Нильс, и остальные ребята на строительстве бассейна работали с удовольствием. Вырыли яму, укрепили, проармировали, залили бетоном, проложили всю необходимую изоляцию, протянули трубы, поставили насос и очищающий фильтр, а потом покрыли бассейн голубой кафельной плиткой, выложив синим цветом на дне название своего предприятия. Землю вокруг разровняли, засеяли истерично растущей местной травой, в универмаге купили шезлонги а-la Баден-Баден и полосатые тенты, а под раскидистым мимозным эвкалиптом устроили что-то вроде бара – установили пару холодильников, дискретно спрятав их в желтых благоухающих ветках дерева.

– Мы уедем, а эти обезьяны еще лет двести будут тут своих детей купать и вспоминать о том, как шведы за несколько дней построили настоящий бассейн! – самодовольно заявил Йоста.

Накануне Нильс съездил в Лептис-Магну, удивительный город, построенный в первом тысячелетии до нашей эры. Увидел величественные руины форума с курией, базиликой и несколькими храмами, развалины рынка и огромный, обращенный к морю театр, высеченный из кружевного мрамора. А еще там были термы с потрясающими полами из ювелирной мозаики, открытым плавательным бассейном, палестрой для гимнастических упражнений и стройными, хоть и по большей части безрукими, статуями.

– Пусть, пусть эти черноголовые увидят, наконец, что такое современность! – продолжал Йоста.

Нильс снова представил пожилого ливийца, снисходительно и печально смотрящего вслед стремительному авто цивилизации – и ему захотелось сказать Йосте что-нибудь неприятное. Но он сдержался.

Он старался не сидеть в лагере, и как только предоставлялась возможность, уезжал куда-нибудь вглубь страны, всякий раз испытывая ощущение чуда, когда монотонный песчаный пейзаж вдруг превращался в цветущую рощу – апельсиновую, миндальную или оливковую. Нильс улыбался арабам, и те из них, кто замечал его улыбку, улыбались ему в ответ.

Его напарник Ульф запаздывал, у него возникли какие-то семейные обстоятельства, и в день, когда по графику они должны были впервые выехать на рекогносцировку, он еще не прибыл в лагерь. Нильсу же очень хотелось поскорее приступить к делу и он решил отправиться на место самостоятельно, предполагая поработать и вечером вернуться в лагерь.