Ты уже цветок в букете, потому что ты просто есть

Закатное время лета – август. Я стою на платформе метро и не тороплюсь забежать в опустевший вагон хвоста. Здесь, возле арки тоннеля, откуда выныривают металлические змеи, приятный ветер сквозняка обдаёт моё тело прохладой, охлаждая потрепанный архитектором глаз. Мне страшно достать из сумочки пудреницу и посмотреть на себя. Увидеть красный выпученный шар в дыбящихся лощинах алых капилляров.

Всего-то и хотела, что стать чуточку красивей, готовясь к свадьбе. Нет, не моей – не знаю к счастью или нет, но готовилась я к свадьбе подруги (опять вопрос…) – не наю дружили мы или нет, но как минимум в прошлом пять лет проучились в закрытой академии номер ноль. Иногда Диана болтала со мной и Линой. Иногда мы обедали за одним столиком или пересекались в коридорах вместе с Марком.

Марк был её разделенной ответной любовь, а моей всегда «не» и «без». Безответной, неразделенной, несчастливой, да и вообще не любовью. Парень ни разу со мной не поздоровался за все пять лет – как это можно назвать? Я была для него невидимкой, какой-то недоподружкой его подружки Дианы – обаятельной, красивой, морально несгибаемой девушки, ставшей его девушкой. Его любимой, но не ставшей его невестой.

Когда мы с Линой получили приглашение на свадьбу Дианы – это был шок – имя жениха никакой ни Марк Зыков, а Рахат Лык Кхумбате! Ради простоты не в силах выговорить курдскую фамилию, мы называли его между собой Рахат Лукум.

Перед свадебным торжеством Дианы и Рахата я решила освежить себя (а не освежевать, каким стал мой глаз), а произошло все два часа назад. Прощаясь мылено с половиной оклада, я перешагнула порог элитарного салона «Body Architecture»

Архитектор (оказался скорее каменщиком, что строил долотом и палкой) слепил из меня «эталон» за половину суток, проведенных в позах витрувианского человека на пыточных поверхностях – от полной восковой эпиляции тела до мани-педика (теперь я знала, что это) сыгранного в четыре руки.

Мои вечно кучерявые рыжие волосы на голове были вытянуты утюжками до попы, из-за чего они душили шею и навинчиваясь паутиной вокруг лямок рюкзака, но хуже всего дела обстояли с глазом. Во время сушки феном, я чуть было не оставила на столике Неоны свое глазное яблоко заместо чаевых.

Все случилась в салоне красоты, что выглядел внутри косметологическим Диснейлендом с комнатой смеха. Неловко было наступать поношенными кросами со стоптанными задниками на зеркальный пол, в котором отражалась все подноготная белья под юбкой. Гусиным шагом, скрещивая почаще ноги, я двинулась к ресепшену изо всех сил пытаясь предать своему виду надменности из серии – подумаешь… я в таких салонах по три раза за выходной тусуюсь!

На уровне моего лица, в покачивающихся полусферах, имитирующие планеты, возвышались небожительницы ресепшеонистки – ходячие рекламные буклеты с чем-то накаченным, чем-то обрезанным, чем-то проколотым, чем-то надутым, наращённым, выдернутым, выкрашенным, отпудренным. Только Диана могла бы конкурировать с ними, при том, что у нее всё было природное – эко качество тела в отличии от акрилово-синтетических нимф передо мной.

Небожительницы одарили белизной зубов, таких ровных и белых, что мне померещилась в этой глади вся олимпийская сборная по фигурному катанию.

– Я по записи на три, – скучающе произнесла я, делая вид, что в телефоне чрезвычано важное сообщение и мне нужно ответить.

Отправив Лине смешную картинку демотиватора, я слушала в пол-уха:

– Ознакомьтесь с меню архитекторок! Прошу!

Обернувшись, увидела протянутый мне хрустальный кругляш на тонкой ножке с белыми оттенками кью-ар кода. «Как-будто меню суши»

Но оказалось не совсем.

То ли я выбирала эскорт в кругосветное путешествие, то ли яхту туда же… Имена специалистов и их ценники звучали так: Неона Алая – 38000 рублей, Кри-Кри – 65000 рублей, Фиона Принцевна – 83000 рублей, Джон Доу – стоимость определяется по соглашению сторон.

– Джон Доу по соглашению сторон? – спросила я, помня, что в западной криминалистики таким термином называют неопознанные трупы. – Это что, лицензия на убийство?

– Ах! Наша новая опция! Название пока рабочее, не обращайте внимания. Оно подразумевает инкогнитость мастеров. – ответила девушка из-за стола, что был больше всей мой съемной студии. Облокотившись руками о столешницу, скрестив пальцы под подбородком (я думала из-за веса ее наклеенных ресниц, она боялась перевалиться за стойку) сотрудница пояснила, – вы полностью отдаётесь…

–… патологоанатому.

–… отдаетесь нашему мастеру по архитектуре тела! И он вас создаёт! Мы окунаем вас в перерождающий уход очищения, – загибала она то-ли пальцы, то-ли ногти. И то и другое было одинаковой длины, сантиметров по десять. – Вы рождаетесь лучшей версией себя! Шестнадцать часов программы, стоимостью от ста девяноста тысяч.

– Сто девяносто! За СПА? Да этой суммы хватит на первый ипотечной взнос! – вышла я из роли «постоянного ВИП клиента».

– Вы пришли к нам, и мы о вас позаботимся!

– Мне нужен комплекс и укладка, – откусила я от макаронины из мендальной муки по вкусу точь-в-точь печенка из палатки возле электрички. – У меня сложные волосы, – рассматривала я свисающую со лба прядь-гармошку, – что с такими можно сделать?

Краем глаза я повернулась к выложенной из зеркально плитки стенке, прикидывая, какую перестройку предложит архитектор шевелюре рыжих кудрей, которые я всеми способами стремилась распрямить.

– Все что душе угодно! Архитекторы сотворят магию. Вы уже выбрали специалиста?

– Неону, – выбрала я максимально дешевую девушку, помня, что до зарплаты еще две недели, а я уже потратилась на дорогущую поездку в элитный турецкий отель и прикид для элитарной свадьбы. Изумрудное платье в пол с разрезом от пука ожидало своего часа.

Вылет завтра. Закончив с шопингом купальников (стресс для человека, стесняющегося тела. Особенно коленок, с запертыми в них орущими младенцами…), в коем-то веке я решила не идти в салон «Соседний подъезд» на стрижку за «пятьсот плюс мойка в подарок» (типа шампунем, а не посудомоечная машинка.)

Когда еще полечу на свадьбу к подруге в Стамбул? Но прежде, мы с Линой (тоже подружкой невесты), проведем неделю на побережье Анталии в пятизвёздочном отеле.

Немного моря, загара и беззаботного отрыва для блеска в глазах, а потом и свадьба.

В ожидании перевоплощения, в голове вертелись образы Дианы Цветковой. Прекрасной орхидеи. В потоке нашей группы было много девушек, больше тридцати, но во всем этом букете Цветкова солировала основным соцветием – она была мифическим цветущим папоротником, который размножается спорами, но легенды о нем слагают новые сказания и бередят ума деревенской детворы, мечтающей найти цветок папоротника в день Ивана Купалы. Говорят, если отыскать такой и подбросить над собой, найдешь все золото мира под ногами.