— Не могу сказать, ваша светлость.

— Опять приключение, да, Чалмерс?

Она не прибавила больше ничего, медленно повернулась и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Ну почему он чувствовал себя так, будто сказал слишком много? Или что она открыла слишком мало?

А не наплевать ли на все происходящее?

Почему это должно ее волновать? В конце концов, она начинала узнавать своего мужа даже слишком хорошо. Он был не тот человек на портрете, молодой аристократ с болью в глазах, который смотрел на мир, как будто ища понимания, возможно, сочувствия. В нем не осталось ничего от того молодого человека. Он был настоящим повесой, волокитой, человеком, поступки которого не поддаются объяснению: оставил ее через несколько часов после свадьбы, намеренно выставлял напоказ свою любовницу, украл свое собственное золото и со смехом уворачивался от пуль, совершенно не заботясь о собственной безопасности.

Или, может быть, он был похож на свой портрет гораздо больше, чем она могла представить? Все-таки у красок и холста нет глубины проникновения в характер оригинала. Только намек на его существование, иллюзия, созданная художником, чтобы обманывать зрителей. Возможно, и Джеред такой же — развлекающий и чарующий, но без глубины, лишенный настоящего характера. Может быть, он действительно лишен тех качеств, которыми она так восхищалась в своем отце, в его дяде? В сущности она придумала этого человека, который вышел из деревянной рамы и слушал ее, что-то советовал ей, пытался устроить ее жизнь.

Она села на край кровати, его кровати, и осмотрела окружающую ее комнату. Ее размеры даже сейчас были пугающими. В сгущающихся сумерках она была мрачной, как темница. Отбрасывающая тени свеча трещала на прикроватном столике. Как странно просыпаться в то время, когда другие люди уже готовятся ко сну. Неужели ее мужу нравится рисковать всем — репутацией, состоянием и даже жизнью — ради острых ощущений?

Влечение к запретному?

Прошлой ночью она едва не разрушила свою собственную репутацию. Надо отдать должное, она была со своим мужем, но даже если и так, сплетни не щадят женщин ни при каких обстоятельствах. Общество осудило бы ее за ее роль в том глупом происшествии, тогда как о Джереде говорили бы с восхищением. Не говоря уже о том, в каком положении оказались бы ее родители.

Влечение к запретному…

Его любовница! Ну конечно же, он поехал именно к ней. Даже после прошлой ночи, после того утра, которое провел, обнимая и обучая ее, нашептывая ей на ухо самые восхитительные вещи. Ну что после этого сказать?

Жены не требуют верности от своих мужей. Они принимают ее или делают вид, что проблемы не существует. В светском обществе ценят лишь соблюдение внешних приличий. А последовать за ним в ту ночь было самым что ни на есть глупым делом.

Разумеется, это абсолютно скандальный поступок, но она очень опасалась, что вся ее оставшаяся жизнь будет наполнена приключениями, о которых станут судачить. Это цена за ее бракосочетание с герцогом Джередом Мэндевиллом. Она ведь хотела стать его другом. А друзья делят все, у них общие интересы. Тесса покачала головой. Во вчерашнем ограблении не было ничего, что она бы захотела пережить вновь.

И все же казалось не совсем справедливым, что она должна делать все, чтобы ужиться с ним, а он не предпринимал в этих целях ничего.

Тесса встала, завернулась в простыню и, открыв дверь, прошла мимо Чалмерса, едва кивнув ему, совершенно не заботясь ни о чем. Она вернется в свою спальню, оденется и прикажет кучеру отвезти ее к любовнице Джереда. Безусловно, запретное действие, совершенно скандальное поведение.

Возможно, она больше похожа на своего мужа, чем может показаться. Жизнь состоит из парадоксов.

Чалмерс откинулся назад, прижимая ладони к стене. Наверное, у него просто галлюцинации и он неправильно расслышал. Возможно, дело просто в том, что он выпил слишком много вина за обедом. Или, может быть, у него начинается отвратительная простуда, та самая, которая мучила его каждый раз, когда они возвращались в Лондон. Это просто не могло быть правдой. Ни в коем случае. Герцогиня Киттридж не может даже думать о том, чтобы сделать то, что она собирается сделать.

Она, совершенно не заботясь о приличиях, спросила дворецкого, знает ли он адрес любовницы Джереда. Вот так просто! Открыто, напрямую, без намека на такт или дипломатию.

Он не мог решить, что лучше — броситься вниз и заблокировать дверь или убедить Майклза не говорить ей ничего. Но бедняга явно чувствовал себя также, как и выглядел — будто кто-то крепко ударил его под дых, резко и совершенно неожиданно. И вот уже он услышал, как тот, запинаясь, диктует адрес с каким-то болезненным ужасом, и понял, что не остается больше ничего, кроме как проинформировать герцога. Джеред Мэндевилл будет недоволен. Чертовски недоволен.

И все же ему жаль молодую герцогиню. Ведь теперь она с позором будет отослана в Киттридж-Хаус. Камердинер был в этом абсолютно уверен.

— Бодрит! Подкрепиться не грех. Ведь визит к любовнице мужа — непростое дело. — Тесса сделала еще один глоток бренди. А почему бы и нет? Не чай же распивать в подобной ситуации. Но, по зрелом размышлении, пожалуй, бренди — это немного чересчур. У нее онемело нёбо.

…Женщина, не отводя глаз, смотрела на нее. Она все никак не могла прийти в себя от удивления, возможно, даже восхищения. Вначале она была просто в ужасе. Но постепенно пришла в себя. В каких только ситуациях ей приходилось оказываться!

К любовницам жены не ездят с визитом. Ничего противозаконного в этом, конечно, нет, но в обществе такой поступок никогда не поймут. Честно говоря, Тесса была уверена, что ей не полагается даже знать о существовании этой женщины в жизни Джереда.

Подразумевалось, что она будет скромно сидеть в уголке и позволит ему делать все, что угодно, никогда ни единым словом не осуждая его. Конечно, ходили слухи, что замужние женщины тоже имеют любовников. Но что, если ее вполне устраивает ее муж? Какое-то глупое, немного провинциальное рассуждение. Если не принимать во внимание, что ее родители были идеальным примером брака, который многие считали явлением уникальным. Неужели она дурочка, что желает того же самого?

Любовница ее мужа была довольно мила, если не обращать внимания на ее прическу. Волосы были начесаны спереди, получалось какое-то причудливое гнездо. Неужели мода требует этого?

Убранство комнат отличалось безвкусицей: множество тесьмы и огромное количество бархата. Повсюду были разбросаны маленькие подушки розового и фиолетового цвета. И еще запах духов, такой тяжелый, что порой становилось трудно дышать. Как Джеред выносит это? Неужели все герцоги платят за подобные любовные гнездышки, или это только Джереду так «повезло» — содержать любовницу с невероятно дурным вкусом? Тесса почувствовала жжение от слез в глазах и заморгала, прогоняя их. Слезы — это глупо, у нее сейчас просто нет на них времени.