— Оставь при себе свое жалкое благородство!! — голос колдуна сделался еще на октаву визгливее. — Мне нужен человеческий младенец! Предсказание по детским трупам самое точное, в них я яснее вижу будущее. Но ты все испортил, Саймон, и время ушло. Что ж, твои потроха расскажут мне немного, но лучше это, чем совсем ничего.

Саймон в отчаянии закрыл глаза. Он уже не чувствовал ни рук, ни ног и молил Богов только об одном — потерять сознание, чтобы не видеть и не слышать приближение смерти. Сквозь усиливающийся шум в голове до него доносилось зловещее позвякивание металла о металл. Саймон попытался набрать воздуха в грудь, но судорога сжала легкие, и дыхание перехватило. Он напрягся в ожидании рокового удара…

Колдун почему-то медлил, и Саймон вновь решился немного приоткрыть глаза. Внимание хозяина отвлекли двое стражников, которые втолкнули в комнату человека со связанными за спиной руками. Нет, не человека … эльфа! Саймон никогда их не встречал, но ошибиться было невозможно, потому что люди не бывают такими совершенными. Стражники развязали руки эльфа и, крепко удерживая, подвели его к стене рядом с Саймоном. Металлические браслеты змеями обвились вокруг запястий и щиколоток пленника, а длинный прут плотно прижался к его горлу. Теперь эльф и колдун смотрели друг на друга — один с презрением, другой с ненавистью.

Этого колдуна звали Фланом. Внешность явно не являлась его сильной стороной, поэтому он и получил прозвище Плюгавый. Невысокого роста, рахитичного сложения, с водянистыми голубыми глазами и редкими светлыми волосами, липнущими к несоразмерно вытянутому черепу. Он носил одежду из самых дорогих тканей, обвешивал себя драгоценностями, но это нисколько не добавляло ему солидности. А рядом с высоким, статным эльфом он и вовсе выглядел жалким недокормышем в платье с чужого плеча.

Но его магическая сила вызывала уважение и страх. Колдун повелевал металлическими предметами с изяществом балаганного фокусника и смертоносной точностью наемного убийцы.

— Какая приятная неожиданность! Обычно эльфы не настолько беспечны, чтобы попасться мне в руки, — колдун не отрывал взгляда от пленника, и в нем горела злоба. — Что ты делаешь на моей земле, остроухий? Что вынюхиваешь здесь для своей Бонрионах (владычицы)? Тебе наверняка известно, как я поступаю со шпионами.

Колдун шевельнул пальцами, и две дюжины висящих в воздухе кинжалов надвинулись на обе жертвы, как стая хищных птиц. Саймон ощутил невыносимую тяжесть в животе. Эти искусно выкованные и хорошо заточенные клинки он изготовил собственными руками, потому что был лучшим кузнецом в округе…

Словно прочитав его мысли, Флан бросил на слугу мимолетный взгляд, его тонкие влажные губы искривились в предвкушении скорой расправы. Он снова шевельнул пальцами, и два сверкающих кинжала вонзились в ладони закованных рук эльфа, пригвоздив их к деревянной стене. А через мгновение еще одна пара клинков впилась в его предплечья. При виде начавшейся пытки Саймон в ужасе застыл, а потом неожиданно обмяк в своих оковах, обретя, наконец, желанное беспамятство. Эльф не шевельнулся и не издал ни звука.

— Решил поиграть в героя, остроухий? Давай, не стесняйся. Мужество иссякнет намного раньше, чем наступит твоя баэс (смерть), — колдун нетерпеливо протянул руку в сторону стражников. — Где его оружие?

— При нем было только это, господин.

Один из них вложил в руку хозяина кожаные ножны тонкой работы. Флан подержал их в руках, а потом осторожно извлек на свет кинжал, выточенный из каменного дерева. Убедившись, что на острую кромку лезвия тонким слоем нанесен смертельный яд, он ухмыльнулся и с силой воткнул клинок эльфу в плечо.

— Грех не воспользоваться такой возможностью, ты не находишь? — глумливо поинтересовался колдун. — Внесем в наше священнодействие немного эльфийского колорита. Нож, кстати, отличный, добавлю его к своей коллекции.

Таэль с трудом делал короткие, неглубокие вдохи, потому что железный прут, плотно прижатый к гортани, не давал ему ни набрать воздуха в грудь, ни сглотнуть. Раны горели, в голове неприятно звенело, а перед глазами продолжали мелко вибрировать два десятка клинков, готовые в любой момент сорваться с магической привязи.

Неожиданно давление прута ослабло, и в измученные легкие хлынул, наконец, спасительный воздух. Эльф почувствовал, что оковы больше не удерживают его, но по-прежнему не мог двигать руками, накрепко прибитыми к дощатому стенду. И тут рядом с ним мешком свалился на пол Саймон, чьи цепи ослабли и перестали удерживать его у стены. Вместо того чтобы поднять потерявшего сознание кузнеца, стражники, как по команде, развернулись и вышли из комнаты.

— Сейчас же вернитесь, тупые вы животные!

На гневный окрик Флана никто не отозвался, поэтому он грязно выругался и сам направился к двери. Воспользовавшись этой возможностью, эльф напряг мышцы и вытащил клинки, глубоко засевшие в мягкой древесине. От боли у него потемнело в глазах, но время поджимало, поэтому он собрался с силами. Избавившись от ножей в кистях рук, Таэль постарался не думать о тех, что еще остались, и с трудом сжал в кулаки окровавленные пальцы.

В скопление кинжалов внезапно ударил мощный разряд молнии, и они разлетелись в разные стороны. Флана тоже отбросило назад, но он моментально оправился и вернул себе контроль над магией. По мановению рук колдуна кинжалы вновь собрались в стаю и прикрыли его сверкающим щитом.

Две силы сошлись в смертельном поединке, и через пару минут в доме Флана воцарился настоящий хаос. Чтобы заставить колдуна обороняться, Таэль атаковал его непрерывно, но ножи в руках и плече досаждали слишком сильно. Флан прекрасно знал, как тяжело приходится его противнику, и просто ждал момента, когда тот окончательно выдохнется.

Колдун ненавидел эльфов. Эти заносчивые создания, откровенно презиравшие людей, вызывали в нем зависть и злобу. Непонятно за что Боги даровали им не только внешнюю красоту, но еще и бессмертие! Флан всегда убивал эльфов из Высоких домов с особой жестокостью, потому что они тоже обладали магией. К тому же их органы и части тела стоили на черном рынке баснословно дорого. Он даже отсюда чуял сладкий запах эльфийской крови, которая обильно текла из сквозных ран. На этот раз она будет отравлена смертельным ядом,