В лунном свете песок сверкал каким-то сверхъестественным светом. Сюзанна подошла к краю воды и двинулась дальше, к выступающим из темноты валунам.

Волны набегали на берег и с шелестом откатывались. Повинуясь внезапному импульсу, она остановилась, сбросила одежду и вошла в море.

Вода приветливо и нежно приняла ее, шелковистыми, прохладными прикосновениями лаская разгоряченную кожу. Когда она уже доходила до пояса, Сюзанна оттолкнулась от дна и неторопливо поплыла вдоль берега. Через некоторое время она перевернулась на спину и лежала, покачиваясь, машинально считая мерцающие на небе звезды.

Послышался легкий всплеск, и рядом появилась темная голова Слоуна.

Он не произнес ни слова, тем не менее Сюзанна отодвинулась от него и встала на ноги. Если он не намерен оставить ее в покое, что ж, придется поискать себе место где-нибудь еще!

Не успела Сюзанна сделать и двух шагов к берегу, как сильные руки обняли ее за плечи и заставили повернуться к нему.

— Позволь мне…

Что бы она ни собиралась сказать, Сюзанна не успела произнести и слова. Слоун закрыл ей рот поцелуем, лишив воли, овладев ее мыслями, телом, душой.

Сюзанна попыталась сопротивляться, но, Боже всемилостивый, как он силен! Если бы можно было, она укусила бы его… но его рот диктовал свои условия, язык все глубже погружался в ее рот, переплетался с ее языком, опьяняя, подчиняя себе.

Одна рука обхватила ее ягодицы, другая легла на затылок. Сюзанна колотила кулаками по его спине, пыталась ударить ногой… безрезультатно.

Когда она уже думала, что вот-вот задохнется, Слоун ослабил объятие, но только для того, чтобы перехватить ее поудобнее. Он перекинул ее через плечо и зашагал по воде к берегу.

— Что ты себе позволяешь? Что ты делаешь?

Он наклонился, и она машинально схватилась за него.

— Собираю нашу одежду.

— Отпусти меня!

Он выпрямился и невозмутимо направился к дорожке с пляжа.

— Нет.

— Ради бога, — шипела Сюзанна, — нас могут увидеть.

— Мне совершенно все равно.

— Ну хоть дай мне твою рубашку, — жалобно попросила девушка.

— Не могу, я сам прикрываюсь ею, — откликнулся Слоун.

— Молись, чтобы нас не заметили, — пригрозила она. — Или я тебе этого никогда не прощу.

До виллы было недалеко, но перепуганная Сюзанна считала каждый шаг, пока наконец они не оказались за дверью.

— Ты чудовище! Как ты смеешь? — Она возобновила свои попытки освободиться, барабаня его по спине кулаками, стараясь ударить побольнее. — Пусти меня!

На Слоуна это производило не большее впечатление, чем комариные укусы. Не выпуская ее, он поднялся наверх, довольно долго возился, развешивая их одежду на спинке кровати, потом понес ее в ванную и включил душ.

— Что ты еще задумал?

— А как ты полагаешь? — Он встал под душ, задвинул за ними стеклянную дверь и наконец спустил ее на пол, поставив перед собой.

Не раздумывая, она влепила ему пощечину. Злость, беспомощная ярость душили ее. Но не успела она поднять руку второй раз, как он перехватил ее.

— Хочется подраться, Сюзанна?

— Да, черт тебя возьми!

— Тогда вперед! — Пальцы его разжались, предоставляя ей полную свободу. Он стоял не двигаясь, скрестив руки на груди.

Глаза его сумрачно блестели с молчаливым вызовом. Сюзанна в неистовстве беспорядочно молотила его по чему попало.

Он принимал ее удары с таким равнодушием, что еще больше бесил ее. Только раз чуть-чуть поморщился.

Горячие, злые слезы застилали ей глаза, текли по щекам. Костяшки пальцев болели. Слоун все не двигался. Постепенно ее руки устали, упали вниз.

— Ну, довольна?

Вода падала ему на плечи, стекала по спине.

Сюзанна, ничего не видя сквозь слезы, повернулась к стеклянной двери, но сильная рука Слоуна преградила ей дорогу.

Не произнося ни слова, он привлек ее к себе и заключил в объятия, подавляя все попытки дальнейшей борьбы.

— Пусти!

Пальцы, лежавшие на ее спине, неуловимо задвигались, и у Сюзанны мгновенно перехватило дыхание. Безуспешно пыталась она оттолкнуть его.

Рука, лежавшая на затылке, слегка повернула ее голову. Теперь уклониться от приближающихся губ стало невозможно.

Ожидая неистовства, почти насилия с его стороны, Сюзанна была поражена той нежностью, с которой он прикоснулся к ней, раздвигая ее губы языком, дразня, мучая, делая податливой.

Забыв обо всем, она подняла руки, обняла его за шею, впилась в его губы ответным поцелуем. Нетерпение ее нарастало, обессиленная, она задыхалась.

— Пожалуйста! — Ей казалось, что она не сможет выдержать ни секунды больше. Грудной ликующий смех вырвался у нее, когда Слоун раздвинул ее бедра и приподнял так, чтобы она могла обхватить его ногами.

Одним сильным движением он проник внутрь нее, погружаясь все глубже, пока она не задохнулась от наслаждения и боли.

На несколько секунд он замер, потом начал двигаться, сначала медленно, погружаясь в нее все глубже, пока мощный взрыв не разрядил напряжение обоих.

Сюзанна считала, что она далеко не новичок в занятиях любовью, но ей еще не приходилось пережить такое дикое, такое необузданное наслаждение.

Спрятав голову в ямку у него на шее, она позволила Слоуну покрывать ее жаркими поцелуями.

Как долго они оставались так, Сюзанна не знала. Может, секунды, может, минуты. В конце концов ее дыхание стало ровнее. С бесконечной бережностью, как хрупкую вазу, Слоун поставил ее на ноги.

Взяв мыло, он начал медленно водить им по ее телу, не пропуская ни одного дюйма, потом намылился сам.

Сюзанне казалось, что она не способна двинуться с места, не способна произнести хоть слово. Слоун выключил воду, и она вышла из-под душа, взяла полотенце. Он тут же отобрал его и начал вытирать ее сам.

Неотрывно глядя ему в глаза, Сюзанна растворялась в их бездонной глубине, оживала, раскрывалась ему навстречу, как цветок под горячими лучами солнца.

Она хочет его. Господи, как сильно! Но что потом? Как она сможет взойти в понедельник на катер, вернуться в Сидней, в свою квартиру? Сможет ли снова жить так, как будто не было этого уикенда?

Ее ожидает кошмар неосуществленных желаний, томление… пустота. Как же пережить такое?

— Слоун… — Нет, она не может произнести ни слова. Поднятая рука бессильно упала вниз.

Он нежно провел пальцами по ее щеке и дальше — по пульсирующей жилке на шее.