Секс с куском железа не приносил ни капли радости.

Сношаться с Александром всегда было сухо и пресно.

Иногда даже немного больно. Он сердился. Потому что приходилось постоянно пользоваться смазкой или смачивать промежность слюной.

В нашей жизни не было абсолютно никакого разнообразия. Разве что он изредка пытался брать меня в разных позах. На карачках, или заставлял скакать сверху. А сам валялся подо мной как мертвое бревно, поскуливая от удовольствия.

Он кончал в меня снова и снова… Бесчувственными толчками, тараня на всю длину. А потом приказывал, чтобы я задирала ноги высоко над головой и лежала в таком положении не менее тридцати минут.

Про походы к знахаркам я вообще молчу…

В принципе, наша совместная жизнь вполне устраивала мужа. Именно поэтому Александр не требовал развода. Ему нравилась моя молодость. Нравилось хвастаться перед друзьями и их стокилограммовыми жёнами-наседками тем, какую невесту повезло отхватить.

Кстати, я стала подозревать, что он начал ходить по другим бабам.

Иногда, в карманах брюк, или в куртке я находила пакетики от презервативов. Один раз нашла длинный светлый волос, прилипший к свитеру, в другой — след от красной помады на воротнике рубашки.

Презервативами мы не пользовались, волосы у меня тёмные, а помада… красный оттенок вообще не мой стиль!

Я хотела выразить ему своё недовольство прямо в лоб!

Но очень боялась.

— Ты обращаешься со мной как с дешевой шлюхой! Где прелюдии, где ласки? Где подарки и ужин при свечах? — мечтала плюнуть в лицо. — Неужели так трудно попытаться измениться? Ради нас?!

Но зачем?

Зачем что-то доказать, или, тем более, пытаться исправить?

Человеку за тридцать. Он не ребёнок, чтобы его воспитывать. Характер уже давно сформирован. Бороться бесполезно. Его-то вполне все устраивает. Он имеет меня в любых позах, в любое время, как только пожелает. Это я вечно чем-то недовольна. Проще изменить недовольство в себе, чем попытаться из уродливого куска титана, напоминающего уродливого тролля, выковать прекрасного молодца.

— Привычка. Всегда трахался только с проститутками. Сама понимаешь. Я ведь военный. Моя жизнь — сплошные перестрелки, шнырянье с одной страны в другую. Я просто не знаю, как надо… по-другому. Не забывай, женщина, на кого голос повышаешь! Я лидер. Главнокомандующий. И будет так, как прикажу. У нас, на поле боя, неповиновение — равносильно предательству. — А это то, что он бы мне ответил.

Я не говорю, что Александр плохой мужчина.

Для меня, после Давида, все мужчины были плохими.

Истинная любовь бывает лишь раз в жизни.

То, что испытал когда-то впервые… повторно уже не испытаешь.

Но жить ведь как-то надо!

Привыкну. Мне просто нужно время.

Саша хороший. Обходительный, внимательный. С ним я чувствую себя в безопасности. Он и кран починить умеет, и банку за раз открыть и с работы поздно вечером забирает. У него своя квартира в хорошем районе, машина, купленная в автосалоне. Руку на меня не поднимает и…

Пожалуй, это все плюсы.

Не бьет, содержит — разве не это главное?

Правда… Александр стал выпивать. Чаще обычного. Потому что никак не мог смириться с утратой товарищей, потерявших на поле битвы.

В чём-то мы с ним похожи.

Из минусов… — мамочкин баловень, а также любитель посчитать каждую копейку. Пока меня это особо не напрягало. Я целыми днями пропадала на работе. Таким вот образом, пытаясь забыться, переключиться, сбежать от проблем. И, естественно, заработать больше денег.

Чтобы, в случае чего, стать независимой.

На счёт постели… Слюбится, свыкнется. Придёт время — и заветные чувства вспыхнут вновь. Просто нужно себя запрограммировать на это. А прошлое… Прошлое уже не вернуть. Прошлое должно остаться в прошлом.

Всё было бы ничего, но спустя несколько лет совместной жизни, в Александре проснулась ещё и треклятая ревность.

Александр тоже прошёл проверку на бесплодие. Как оказалось, с мужским механизмом было всё в порядке.

Никто не смог дать точного ответа «как?» и «почему?»

Никто, кроме меня.

Только я знала, почему ничего не выходит!

Вероятно, из-за выкидыша. И, как следствие, чистки.

Думаю, если бы Александр узнал о моей тайне… он бы очень сильно разозлился. Возможно, даже бы ударил.

Сегодня мы пришли в ту самую клинику, где мне, три с половиной года назад, делали чистку. Во время осмотра, врач спросила, были ли у меня когда-нибудь аборты?

Я соврала. Но она моментально рассекретила мою ложь.

Тогда я просто попросила женщину не говорить супругу об этом нюансе.

Но сейчас, их разговор зашёл в тупик.

Александр разозлился.

Я не хотела, чтобы он присутствовал на приеме. Но он и слушать не стал.

Как с цепи сорвался!

Требовал от Валентины Витальевны невозможного.

Она тоже психанула. Вплоть до того, что собралась вызвать охрану.

За три года здешняя больница изменилась до неузнаваемости. Из бесплатной — превратилась в платную. То бишь — в некий центр планирования семьи.

Многие посетители считали данную клинику лучшей.

А я… до последнего момента оттягивала этот неприятный момент, чтобы попасть сюда снова! Поскольку именно здесь хранились самые болезненные воспоминания о том ужасном дне, когда я… по-настоящему умерла.

Вместе с моей погибшей, но такой желанной малышкой.

В кабинете гинеколога назревала настоящая битва. От криков супруга у меня разболелась голова, а на ресницах скопились слезы… Не вымолвив и слова, я просто встала с кресла и выскочила за дверь. Они настолько были поглощены выяснением отношений, что даже и не заметили моего побега.

В коридоре было людно. И очень, очень душно. Глядя на трясущиеся руки, я направилась к распахнутому настежь окну, чтобы усмирить асфиксию.

Пальцы начали дрожать ровно тогда, когда я переступила порог клиники.

Так моё тело реагировало на боль из кошмарного прошлого.

Подошла к окну, зажмурилась, ноздрями втянув прохладный, осенний воздух.

Захотелось обкуриться в хлам. Выпить. И уснуть.

Крепко-крепко. Чтобы больше никогда не проснуться…

— Простите, Соня?

Распахнула глаза, почувствовав, осторожное прикосновение в области плеча.

А когда обернулась, увидела незнакомую седовласую женщину, низенького роста, в белом халате.