Ей, описавшей страсть с небесной добротой, Поистине пристало быть святой.

Правда, преемник Драйдена на английском Олимпе Александр Поуп высказывался более критически: Астрея так привыкла блуд изображать, Что рада всех на сцене уложить в кровать. Однако это писалось уже тогда, когда модное в годы Реставрации демонстративное пренебрежение моралью отошло в прошлое.

…Афра Бен родилась в бурном 1640 году. Совсем юной девушкой она вместе с семьей прожила несколько лет в Суринаме (позже получившем название Нидерландской Гвианы). Вернувшись в первые годы реставрации Стюартов на родину, рано овдовевшая, молодая красавица обратила на себя внимание Карла II. В последующем враги Афры Бен с большим или меньшим основанием именовали ее великосветской куртизанкой, хотя, скорее, здесь речь шла о следовании тем свободным нравам, которые преобладали и которыми даже бравировали не только в придворных, но и связанных с ними литературных и артистических кругах английской столицы. Однако эта легкомысленная и ветреная покорительница сердец была в Англии первым профессиональным писателем-женщиной, автором не только блестящих драм и комедий, с успехом шедших на сцене, но и романа «Оруноко» — печальной повести о взятом в плен и обращенном в рабство африканском вожде. Некоторые исследователи считают «несравненную Афру Бен», в произведениях которой возникает образ «естественного человека», не тронутого пороками цивилизации, предшественницей Руссо. Другие видят в Афре Бен далекую провозвестницу антирабовладельческой литературы XIX века — Г. Бичер-Стоу и ее бессмертной «Хижины дяди Тома».

Но вернемся к «Истории жизни и воспоминаниям миссис Бен». В ней «подруга» героини, «особа женского пола», подробно описывает деятельность Афры Бен в качестве разведчицы, посланной английским правительством в Голландию. Дело происходило летом и осенью 1666 года. В «Истории» рассказывается, как, прибыв на континент, Афра Бен установила знакомство с одним из ее прежних голландских поклонников, который именуется далее Ван дер Альбертом Утрехтским с оговоркой, что это не его настоящее имя.

С помощью своего влиятельного обожателя разведчица добыла планы голландского правительства, которое намеревалось послать в устье Темзы войско, чтобы сжечь английский флот. Ее высокопоставленный друг в Англии не поверил пересланным ему сообщениям и не принял необходимых мер предосторожности, пока голландцы действительно не совершили нападения, о котором заранее предупреждала Афра Бен.

Между тем разведчица в дополнение к тридцатилетнему Ван дер Альберту завела еще одного любовника — Ван Бройна, вдвое старшего по возрасту. В последующем Ван Бройн был побежден своим молодым соперником. Однако и последнего вскоре ожидала отставка. Пытаясь вновь овладеть расположением своей неверной возлюбленной, он попадал в смешные положения, подобно герою комедии. Подкупив старуху-компаньонку и переодевшись в ее одежду, он улегся взамен нее в постель, чтобы разоблачить неверность Афры. Однако вместо этого он сам стал объектом бурной сцены ревности со стороны какого-то купеческого сынка, который вообразил себя влюбленным в компаньонку, не разглядев, что та годилась ему в бабушки. Афра Бен, приехавшая с бала вместе с группой друзей, могла от души посмеяться над незадачливым Ван дер Альбертом.

Эта смешная сцена была впоследствии использована писательницей в ее знаменитой комедии «Пират». Возникает, однако, вопрос: не происходили ли события в обратном порядке — не попал ли этот эпизод из комедии Афры Бен в ее биографию, написанную «особой женского пола»? Это весьма вероятно. А чтобы представить действительную картину деятельности Афры Бен в Голландии, надо обратиться от рассказа, включенного в «Историю», к материалам, хранящимся в английском государственном архиве Паблик Рикорд Офис.

В документах, относящихся к поездке Афры Бен, нет ни слова ни о Ван дер Альберте и Ван Бройне, ни о голландских планах сжечь английский флот. Последнее, впрочем, легко понять: эти планы были разработаны в мае и осуществлены в июне 1667 года, а Афра Бен вернулась в Лондон еще в январе. Задача, поставленная перед Афрой Бен, была не такой, какой она рисуется в «Истории». Ей поручили установить контакт с полковником Уильямом Скоттом — офицером кромвелевской армии, который после реставрации бежал за границу и командовал военным отрядом солдат-эмигрантов, поступивших на голландскую службу. Что не менее важно, полковник Скотт был сыном одного из руководителей разведки в годы революции — Томаса Скотта. В обмен на обещание помилования, разрешения вернуться в Англию и денежного вознаграждения полковник Скотт выражал готовность шпионить за эмигрантами и своими голландскими нанимателями.

Прибыв в июле в Антверпен, Афра уже 16 августа послала первое донесение в Лондон, подписанное именем «Астрея», которое впоследствии, как мы уже знаем, стало ее литературным псевдонимом. Астрея сообщила, что связалась с Селадоном (Скоттом) и убедила его сотрудничать с нею. Одновременно она уведомляла о своем намерении отправиться в Голландию и об одном голландском шпионе в Англии, обещавшем снабжать Гаагу сведениями о передвижении английских кораблей.

В последующих депешах Афры Бен содержится информация об отзыве голландских войск из Германии и о политических волнениях в Амстердаме. Однако жизнь в Антверпене стоила недешево, а посылка гонцов к Скотту в Амстердам — еще дороже. У Афры Бен вскоре вышли все деньги, она была вынуждена заложить свои бриллианты, а ее отчаянные письма в Лондон, адресованные, в частности, королевскому придворному и известному драматургу Киллигрю, оставались без ответа. Афра Бен жаловалась также на интриги некоего Корни (или Кэрни) — то ли контрразведчика, посланного наблюдать за нею, то ли просто соперничавшего с ней агента. В результате Селадон, по словам Бен, опасался, что о его переговорах с представителями английского правительства узнают эмигранты и голландские власти. Одно за другим шли донесения в Лондон с жалобой на отсутствие денег. Это обстоятельство, сообщала Бен, мешает продолжать столь удачно начатое дело, а Корни путает все ее карты. Скотт был тем временем арестован за долги, и такая же участь угрожала и самой Астрее. От этой опасности ей удалось избавиться, получив без всякой помощи со стороны правительства заем в 150 фунтов стерлингов у некоего Эдварда Батлера из Лондона.

Однако Афра Бен спаслась от долговой тюрьмы в Антверпене только для того, чтобы попасть в нее в Лондоне. Как несостоятельную должницу Астрею арестовали по требованию Батлера. Неизвестно, каким образом ей удалось раздобыть денег и освободиться из заключения — может быть, в конце концов Киллигрю побудил Карла II выплатить долги Бен, в которые она влезла для выполнения его поручения. Афра Бен много позднее собиралась использовать свои воспоминания об амстердамской миссии как материалы для романа и сделала несколько предварительных набросков. Конечно, сцены из романа имели очень отдаленное сходство с реальными приключениями, которые пришлось пережить Астрее. А после смерти писательницы они были некритически включены в «Историю жизни и воспоминания миссис Бен» как страницы ее подлинной биографии.

В последние годы правления Карла II резко обострилась внутриполитическая обстановка, и тут в несколько неожиданной роли на авансцену снова выдвинулись иезуиты. С развитием политической борьбы в Англии прогрессировало и искусство доноса. До середины XVII века доносчики работали в основном на монарха и его правительство, которые уже сами решали, что из поступившей к ним информации доводить до общего сведения. В годы реставрации Стюартов доносчики в числе первых учли новую обстановку и попытались использовать преимущества парламентаризма. Они решили снабдить оппозицию нужными ей фактами и аргументами в споре с правительством. Неизменным при этом оставалось только то, что доносы оказывались связанными с тайной войной.