Конечно, нам лично не наплевать, от чего мы умрём и как это произойдёт. Для нас причина нашей смерти будет выглядеть фатальной и непредсказуемой случайностью. Но на самом-то деле эта случайность иллюзорна!

Как говорил один из моих преподавателей — профессор-онколог: «Все мы умрём от рака, только не каждый до этого доживёт». Да, онкология неизбежна: раковые клетки возникают в организме постоянно, и лишь мощный иммунитет помогает нам с ними до поры до времени справляться. Но с возрастом раковых клеток появляется всё больше, а иммунитет становится всё слабее, и в какой-то момент битва, в которой мы столько лет побеждали, будет нами проиграна. Не умереть от рака нам поможет только то, что мы умрём от чего-то другого.

То есть всё это фундаментальные закономерности. Чем внимательнее и глубже мы вглядываемся в то, как всё работает в этом мире, тем очевиднее становится этот факт: строгие законы управляют и всем мирозданием, и каждым из нас в отдельности, а вовсе не «случай, бог-изобретатель».

Карты путает то, что у нас с вами есть то самое наше «личное мнение» (которое, как мы уже выяснили, никому во всей Вселенной не интересно). Если же его (нас) вычесть из данного уравнения (а никто, поверьте, не всплакнёт и не вздрогнет), то мы получим вовсе не «досадную случайность», но совершенно нормальную закономерность!

То, что нам кажется «случайностью», есть лишь наше восприятие закономерностей, осознать работу которых мы зачастую просто не в силах.

Иными словами, пока всё выглядит так, будто бы мы бездушные броуновские тела, которые движутся в потоке неких событий и лишь считают их случайными, хотя на самом деле всем правит некий невидимый Рок.

Подобный детерминизм кажется, конечно, несколько странным. Но на самом деле именно он лежит в основе науки и он же, вы не поверите, обосновывает веру людей в астрологию, в «высший смысл» и прочее «провидение».

Что ж, приглядимся к этому Року повнимательнее. После того, что мы знаем об экспериментах Либета, это тем более интересно!

Если мы хотим понять, что такое этот самый Рок, нам нужно прежде всего честно взглянуть на свою «человечность».

А нам ведь столько про неё всякого понарассказывали — что мы, мол, «личность», что у нас есть «самость», что мы «ответственны за свой выбор», что перед нами «все пути открыты» и т. д. Но так ли это?

В конце девяностых — тех самых «лихих девяностых» — я подрабатывал психиатром в детском приюте. И это, надо признать, был весьма отрезвляющий опыт.

Времена царили тогда, кто помнит, непростые: безработица, подчас даже голод, заказные убийства, проституция, наркомания. Так что «потерянных» детей в городе было много. В нашем приюте их держали до решения суда, а потом — или обратно в семью, или в детдом.

Моя задача была оценить психическое состояние ребёнка, заполнить его медицинскую карту и дать соответствующие рекомендации персоналу.

Но в случае, о котором я хочу рассказать, всё это было сделать, прямо скажем, непросто.

Едва я оказался в тот вечер на пороге приюта, как на меня тут же напала медсестра:

— Доктор, идите сразу в кабинет! Мы их там заперли пока. Грудничком занимаемся, а с этими что делать — ума не приложу!

Честно говоря, сотрудников приюта, видавших всякое, удивить чем-то было трудно, поэтому я сразу напрягся. И не зря.

— Пару часов назад привезли, — продолжала сестра, пока мы шли по коридору. — Наркоши проклятые! Держали детей в кладовке. Все в ссадинах. Привязывали они их, что ли?.. Я даже не знаю, сколько им лет!

В дальнем углу комнаты, сжавшись в комок, сидела девочка. Под кушеткой для медицинского осмотра послышалось странное резкое ёрзанье, и кто-то там замер.

— Под кушеткой — двое, — сказала медсестра. — Мальчик и мальчик.

Постояв так несколько секунд, я пошёл за игрушками в игровую комнату. Вернувшись, положил их перед кушеткой, а сам сел за стол.

Некоторое время я что-то писал, изображая полное безразличие. И лишь краешком глаза подглядывал за детьми.

Когда они стали подавать признаки жизни, я снова вышел — на сей раз за печеньем и конфетами.

Не помню, сколько всё это продолжалось, пока, наконец, дети привыкли к моему присутствию.

Подкроватные малыши выползли из своего убежища и принялись разглядывать игрушки. Девочке я предложил сладкое и сказал, что она может дать его братьям.