Неужто франки понабрали совсем уж детей, чтобы пополнить свои ряды? Обессиленные и неумелые мальчишки вскоре погибли все до единого, не выдержав долгого боя.

— Пойдешь к воротам, — бросил Глам бородатому мастеровому в прожженном кожаном переднике. — Никаких больше нежданных нападений.

Ремесленник, молча подобрав секиру и тяжелый нож, вышел на двор. Грим же спешился.

— Ты уже знаешь?. — Я… Мы с Бьерном…

— Знаю уже… — Глам, задыхаясь, хватал ртом воздух.

— Так что я собираю, кого найду, на стены?

— Во имя Одина, нет! Это безнадежно. Рьявенкрик уже не спасти. Остатки головорезов Варши, если успеют, заменят перебитую дружину Карри. Быть может, им удастся удержать пару кораблей. Только что прибыл от нее гонец, сказал, что франки прорвались уже и на обрывах. Теперь нам не удержать Рьявенкрик, даже будь у нас вдвое больше людей. Бранра я отправил к восточным воротам, он там пытается собрать тех, кто еще держится на ногах, чтобы вывести хоть часть дружины из крепости. Как только наберется порядочный отряд, Бьерн отправится с ним к Карри — корабли наша единственная надежда. — Глам умолк, переводя дух, а потом с горечью продолжал: — Они знали все. Каждый пост стражи! Каждое слабое место на стенах!

— Тот, с кем я говорил, сказал, что руны…

— Да, руны и какая-то девка к тому же… Мне б немного времени… не признак ли это того, из-за кого так тревожится Круг… — последнее он пробормотал едва слышно, будто говорил с самим собой, потом голос его вновь зазвенел яростью: — А обрушился этот город глупцов на дружинников Карри!

— Но…

— Да. И гаутландцы будут правы, если обрушат свою месть на скальдов. История Рьявенкрика забудется не скоро. Одна из тех немногих битв, которыми руководили скальды… Мы сражались, а теперь такое поражение…

Глам сплюнул на лежащий у его ног труп франка.

— Нам нужно продержаться здесь еще немного. Бьерн, не время медлить.

— Лучше бы ехать тебе, Хромая Секира, — мрачно возразил огромный дан.

— Кто знает, что ждет еще Рьявенкрик. Мои годы сочтены, и вы с Гримом еще отметите за меня. Не спорь со мной. — Глаза Горе-скальда сверкнули внезапным гневом. — Отправляйся. — Старый скальд уже отвернулся от дана, обратившись к насущным делам. — Грим, Торд, карту, дощечки — все в огонь.

Бьерн, подняв в прощальном салюте меч, исчез за дверьми.

— Немедленно в огонь, — повторил Хромая Секира в ответ на протестующий взгляд подмастерья. — Хоть этим мы сможем помочь Гаутланду. Мы должны сжечь все и держать Двор, пока Бранр не выведет людей. — Внезапно он усмехнулся Гриму. Это сам дьявол. Желал остаться здесь, рубить франков. Но я отослал его прикрывать отступление. Он и так рисковал своей шкурой на каждом шагу, а его дело вернуться и известить о случившемся Круг.

— Действительно, мало кто из воинов сравнится с хольдом.

— Ба! Мне и в две жизни не сравниться с подобным шквалом, — совершенно неожиданно старик лукаво подмигнул. — Его меч еще понадобится в грядущих битвах.

— Они опять идут! — криком предупредил их дозорный.

— Приволоки сюда Скагги, — бросил Гриму Хромая Секира.

— Что с ним?

— Мальчишка ранен, лежит в соседней каморке. Любой ценой вытащи его с острова, Кругу нужна его память.

Перехватив секиру в левую руку, Грим миновал короткий коридор и оказался в тесном темном чулане. Скагги метался на соломе у стены. Присев на корточки, Грим потряс мальчишку за плечо:

— Эй, очнись!

В ответ Скагги лишь бессмысленно затряс головой. Опустив секиру, Грим подхватил под мышки безвольное тело, потянул вверх, надеясь заставить раненого хотя бы сесть. Носок его сапога ткнулся в какой-то предмет, пошарив у себя под ногами, Грим нащупал кувшин с брагой. Разжав лезвием секиры мальчишке зубы, Грим влил ему в рот сперва несколько капель, потом уже просто плеснул хмельного. Скагги дернулся, закашлялся и, наконец, открыл глаза, попытался встать, однако ноги его не держали. Не теряя времени на попытки заставить мальчишку идти самому, Грим взвалил его на плечо и, подхватив с полу секиру, двинулся в обратный путь по коридору.

Однако на полпути внезапно застыл как вкопанный. Звон и скрежет стали о сталь. А потом вдруг в узкий проход ворвался франк. С меча в его руке капала кровь. Не давая ему опомниться, Грим взмахнул секирой, и тело перерубленного почти пополам противника рухнуло на пол, загородив проход. Скагги застонал и сделал попытку высвободиться. Привалив его к стене, сын Эгиля бросился в главную залу.

Побоище, нет, скорее, бойня. Один человек еще стоял спиной к нише посреди лежащих кругом тел. Франкский шлем. Вот он с окровавленным мечом склонился над Гламом.

Грим ринулся на него прежде, чем враг успел его заметить. И лишь тогда, когда его вернул к действительности горестный возглас Скагги, Грим, сын Эгиля, осознал, что снова и снова наносит удары уже мертвому человеку, тупя секиру о кольчужную рубаху, погружая ее лезвие в участки незащищенной плоти.

Опустившись на колени, он приподнял голову Глама. Глаза Хромой Секиры уже начинали стекленеть, однако руки его по-прежнему сжимали рукоять тяжелого меча. Очевидно, он отражал выпад одного врага, когда другой нанес ему удар в спину. Жестокий выверт судьбы для витязя, который ничто не ценил превыше честного боя один на один, и скальда, способного защитить свою спину заклятием. Хромая Секира, над которым он, Грим, столько насмехался, которого прозвал Горе-скальдом, который никогда не был другом ни ему, ни его роду… Но сейчас горло Грима перехватило от горя, перед глазами плыло — это накатывала ярость.

Глам Хромая Секира сморгнул, потом его взгляд стал более осмысленным.

— Грим? Птенец Эгилев, выкормыш дисов… Пальцы умирающего сжали руку Грима. Речь старика была бессвязна, и в ней гораздо яснее слышался говор его родного Мармира.

— Змей… — невнятно пробормотал будто в бреду старик. — Йормунгант…

— Он исчез, — попытался, как мог мягко, успокоить его Грим, понимая, что старый скальд бредит. Или это пророчество?

— Огромные белые крылья, перья-клинки и когти-крючья, чешуйчатый хвост, как… как…

— Он бежал от твоего меча, Хромая Секира. Ты зарубил его.

— Отвлекли меня, а потом… — Глам и на пороге Вальгаллы гневался, что его обманули, но слишком быстро слабел, чтобы думать только об этом. Его взгляд прояснился. — Бранр… Найди Бранра. Теперь более чем когда-либо нужно известить Круг. И еще… твоя ярость… обуздай ее… не дай ей заполонить мир… вернись к рунам… Найди Оттара…

— Конечно. Это лишь одна из битв. Мы раздавим франков. И… Да славного тебе пира.

Грим вдруг осознал, что старый скальд уже больше не слышит его и не услышит больше никогда. Он разжал сжимавшие его кисть ледяные пальцы, осторожно опустил тело на пол и закрыл невидящие глаза.