Оля молчала, покрываясь красными пятнами.

– А вот насчет того, почему я должна прекращать искать вашего отца, вы мне расскажете, – продолжила Лариса. – Потому что мы так не договаривались. Более того, вчера я слышала ваши уверения в том, что необходимо продолжать расследование. И я хочу знать, что же заставило вас так резко переменить свое мнение.

– Я… вам… заплачу, – сглатывая слюну и пытаясь справиться с волнением, выдавила из себя Оля. – Вы не волнуйтесь.

– Это само собой, – спокойно парировала Лариса. – Но все же – что произошло? Ваш отец нашелся сам собой и сейчас скрывается на квартире двести сорок шесть?

Она показала рукой в сторону подъезда, из которого не так давно вышла Оля.

– Не так ли? – продолжила Лариса напор. – Это съемная квартира? Или она принадлежит вашим родственникам?

Оля по-прежнему молчала.

– Пойдемте назад, Оля. – Лариса вдруг сменила тон на мягкий и даже ласковый: – Отец ведь там, правда?

Вместо ответа девушка неуверенно кивнула. А потом расплакалась:

– Он просил никому, никому не говорить!

– Ничего страшного, – успокоила ее Лариса. – Я частный детектив, лицо незаинтересованное. По крайней мере, в том, чтобы убить вашего отца или причинить ему какой-нибудь вред. О том, что я здесь, никто не знает.

Она чуть слукавила – об этом знал Карташов. Он не дурак, чтобы не понимать – она отправилась сюда, иначе зачем ей адрес. Но Карташов, он свой шесток знает и раньше времени вступать в дело не будет. А дело по-прежнему оставалось загадочным. Несмотря на то, что одна тайна, похоже, перестала таковой являться: Коробейников жив. Вместо этого возникла другая – кого же опознала Валентина в морге и чье тело похоронили на Воскресенском кладбище?

Об этом Лариса думала, глядя в спину уныло бредущей впереди нее Оле. Она внутренне готовилась к разговору с Коробейниковым. Она пока понятия не имела, почему этот человек исчез. Но… Она внезапно вспомнила инициалы на кассете – Л.Б.К. Все сходится! Но это лишь предположение, которое надлежало проверить.

* * *

Оля робко позвонила в дверь. Не открывали долго. Наконец из-за двери послышалось бархатно-вкрадчивое мужское: «Кто там? Оля, ты?»

– Да-да, я, – торопливо ответила Оля, глядя на суровое в тот момент лицо Ларисы.

Дверь открылась. Мужчина на пороге сначала опешил, потом хотел закрыть дверь, но Лариса уже держала ее своей рукой. Наконец он несколько раз стрельнул глазами на Олю, потом на Ларису и укоризненно произнес:

– Я же просил.

– Я не виновата, папа, – поторопилась оправдаться дочь.

– Она не виновата, – тут же подтвердила Лариса. – Это я ее выследила. Но меня вы можете не опасаться. Я – всего лишь частный детектив Лариса Котова. Может быть, мы войдем внутрь?

Коробейников после секундного раздумья посторонился и дал Оле с Ларисой войти.

– Я занималась расследованием вашего исчезновения, – сказала Лариса.

Коробейников понимающе кивнул и пригласил ее пройти в единственную комнату в квартире. Лариса прошла и села на диван.

Минуту они молча изучали друг друга. Лев Борисович действительно был очень симпатичный и располагающий к себе человек. Он производил впечатление этакого удачливого, без особых проблем бизнесмена. Это был подтянутый мужчина, что называется, в форме. По сравнению со своими друзьями-коллегами он выглядел наиболее достойно. Лариса не дала бы ему и сорока лет, хотя на самом деле ему, судя по возрасту дочери, должно быть около пятидесяти. А Оля с удовольствием наблюдала за ним, она, похоже, гордилась отцом. Лариса почувствовала ее радость – она проскальзывала во всем: во взглядах, в жестах, в движе ниях.

Однако что-то ведь и омрачало эту идиллию – иначе не стал бы Лев Борисович прятаться на какой-то левой квартире, прося дочь никому не говорить о том, что он жив.

Первым нарушил молчание сам Коробейников.

– Вы прекрасно выглядите, – вежливо сказал он Ларисе. – Если честно, я представлял вас совсем другой. На улице обязательно обернулся бы.

«Интересно, а какой я должна быть? «Джеймсом Бондом» в мини-юбке, из-за пояса которой торчит рукоятка пистолета, а рядом висит арсенал взрывных устройств?» – подумала Лариса.

Тут Коробейников встрепенулся:

– Я не представился. Меня зовут Лев Борисович. Хотя вы, конечно, знаете, как меня зовут… Но можно просто Лев. Или Лева.

– Лариса, – сделала ответный жест вежливости Котова.

– Ну, вот и познакомились. А вы знаете, мое вынужденное отсутствие наверняка вызвало большой переполох. Мне просто необходимо заняться делами.

– И вы решили не афишировать свое присутствие на этом свете?

– Похоже, это многих устраивает, – насмешливо взглянул Коробейников на собеседницу.

Оля опустила глаза:

– Это все мама сделала, пусть сама теперь и разбирается.

– Ничего, я скоро выйду из подполья, – усмехнулся Лев Борисович.

– А чем же все-таки вызвано это ваше подполье?

Коробейников вместо ответа красноречиво посмотрел на дочь. Потом перевел взгляд на часы. Оля сразу же отреагировала:

– Кстати, мне действительно пора на теннис. Я и так ужасно опаздываю. А у нас этого страсть как не любят.

Коробейников взглянул на дочь и благодушно сказал:

– Иди, конечно, иди. Мы поговорим без тебя.

– Папа, пока, – она чмокнула его в щеку.

Оля собралась и быстренько ушла, и Лариса почувствовала себя без нее спокойнее. По крайней мере, можно было говорить более откровенно. А Лев Борисович достал из бара бутылку коньяка и предложил Ларисе выпить. Она отказалась, ссылаясь на то, что за рулем и вообще еще раннее время.

– А мне можно, – махнул рукой Коробейников. – У меня стресс.

– Да вы не оправдывайтесь, – улыбнулась Лариса.

Лев Борисович налил себе и выпил. Потом, спустя некоторое время, повторил операцию.

– Вы знаете, Лев, я добросовестно отрабатываю свой хлеб, – сказала Лариса. – И хотя я вас не нашла, я узнала много интересного, что, думаю, полезно будет знать и вам. Но сначала я бы хотела услышать, где вы пропадали столько времени. И почему скрываетесь до сих пор.

Если бы он честно признался, что у любовницы, то Лариса бы очень разочаровалась. Но Коробейников не дал ей этого сделать. Тяжело вздохнув и смирившись с судьбой, он рассказал Котовой историю своих злоключений.

– Все так хорошо начиналось. Я с друзьями поехал отдыхать на острова. Знаете, редко такое бывает – все работа, работа. Столько сил угрохали на подписание контракта с японцами! Но, кажется, я отвлекся, – улыбнулся Коробейников. – Было очень здорово. Водочки в меру взяли, рыбалка, тишина. Красота! – Он мечтательно закрыл глаза. – Соревнование устроили на лодках. У нас два «Амура» было. Веселились, как дети. Мы же в одном дворе жили, почти в одной коммуналке. Знаете – такие длинные коридоры с огромным количеством дверей и один толчок на всех.