Публикация научных результатов, полученных во время экспедиции, еще только предстоит. Первый том появится в ближайшее время, а второй том будет опубликован после окончания войны. Однако некоторые из результатов нашли свое место даже в этом популярном изложении. В частности, речь идет о составленной во время воздушных наблюдений и полетов карты разведанных областей Антарктики, которые пролегают между 111/2° западной и 20° восточной долготы, а также на глубину вплоть до 761/2° южной широты. Эта территория получила имя Новая Швабия. Никогда ранее человеческому взору не представали столь бескрайние просторы с горными формами, высшая точка которых находится на высоте 4 тысячи метров. Общая же площадь антарктической «Швабии» составляет более 600 тысяч квадратных километров.

Несмотря на то что органическая жизнь в Антарктике привязана к низменностям обледенелого шельфового берега, близ которого встречаются дрейфующие и паковые льды, здесь можно встретить морских птиц, пингвинов, тюленей и даже китов, которые могут жить как в семьях, так и по отдельности. В то же время сам Антарктический континент с его жизненными формами едва ли является чем-то завораживающим и заманчивым. Однако те края производят воистину неизгладимое впечатление. На что бы ни упал взгляд, все в Антарктиде представлено в гипертрофированных, избыточных формах. Это относится к бескрайним просторам ландшафта, которые во время полета при необычайно прозрачном воздухе просматриваются на сотни километров в разные стороны. Это относится к горным массивам, на 200, иногда даже на 400 километров уходящим в глубь континента. Иногда их острые как вершины елок пики возносятся в голубое ясное морозное небо на четыре километра. Это единственные места, где прорван покров материкового льда, который подобно огромному куполу укрывает Южный полюс. Все эти пейзажи наполнены шумом полярным штормов, чья мощь едва ли может быть явлена где-то на Земле с такой же силой, как в Антарктиде. В то же самое время короткое полярное лето дарит во время восходов и закатов недостижимое богатство красок.

Автор этой книги смог весьма наглядно передать свои впечатления. На эти картины с расширенными от удивления глазами взирали даже те, кто многое повидал в своей жизни. Участники экспедиции после прочтения этой книги вспоминали, что испытывали аналогичные ощущения. Описание некоторых забавных ситуаций, случавшихся в экспедиции, вызывает у них сейчас веселый смех. Однако они никогда не забывают о кошмарных мгновениях экспедиции, когда приходилось переживать за жизнь своих товарищей.

Множество пришедших ко мне писем от участников экспедиции, к моей нескрываемой радости, доказывают, что это путешествие для многих стало главным переживанием в жизни. Пожалуй, никто (появись такая возможность) не отказался бы вновь отправиться в путь.

Однако читатель, который не мог быть в том путешествии, сможет благодаря наглядному описанию пережить наши впечатления, быть сопричастным радостям, которые воодушевляли нас. Он сможет заочно стать участником Немецкой Антарктической экспедиции 1938–1939 годов, которая стала одним из самых прекрасных и богатых впечатлениями жизненных эпизодов.

А. Ричер, руководитель экспедиции.

Вы когда-нибудь слышали грохот парового молота? Или, может быть, бывали в цехах котельного завода?

Если да, то вы должны представить мои ощущения, когда я впервые оказался на нашем экспедиционном корабле. Оглушительный треск, громыхание, тарахтение, визжание — просто жуть! Внезапно моя шляпа полетела вдоль всего фасада, что уходил прямо в темноту! «Извиняюсь!..» Это донеслось откуда-то издалека. Я, с трудом вновь водрузив свою шляпу на голову, замечаю мужчину, несущего на плече пятиметровую балку. Досадно, что человек с балкой на плече, так же как и другие люди, насуплен. Внезапно получаю тычок откуда-то сбоку. «Ну не стойте же здесь как вкопанный! Здесь очень опасно, здесь пролегает линия высокого напряжения». Моментально отскакиваю на три шага в сторону. И здесь я тоже кому-то мешаю. В ответ вижу только укоризненное покачивание головой. Но через две недели из этого хаоса железных пластин, кабелей, балок, образующих невообразимый кавардак, должен возникнуть корабль. Но пока это место более напоминает свалку, куда сгрузили старые винты и какие-то корабельные принадлежности.

Мне очень любопытно, как из этого мусорного «пепла» может возродиться «феникс». Какой это будет корабль? Вне всякого сомнения, ответы на эти вопросы знают два человека. Один из них — главный инженер верфи. Второй является главным корабельным инженером. Его зовут Карл Улиг. Оба они ломают голову над проектом реконструкции судна. Они исполнены спокойствия и находят, что куча обломков и деталей является совершенно нормальным явлением. Они оба уверены в этом! Если кто-то и есть, кто знает, что происходит, то это руководитель экспедиции. Он же высказывает мнение, что в данном случае слово «знает» не совсем точно подходит для ситуации. Он «надеется, что знает», а потому молится всем механических богам и божествам железного лома, чтобы планы, в которые он посвящен, все-таки сбылись. Причем, во-первых, действительно сбылись. А во-вторых, именно через две недели, а не через два года. Он, подобно мне, также постоянно спотыкается о кабели, проволоку, балки, старые винты. Однако он благодарен за это и постоянно возносит хвалу Всевышнему. Слава Богу! Слава Богу! Чем большее количество людей здесь работает, чем быстрее они носятся, тем быстрее будет готово к отплытию наше судно. Мне кажется, что у руководителя экспедиции имеется свой специальный ангел-хранитель! Очевидно, что все божества железных машин повинуются его воле… В любом случае по прошествии четырнадцати дней от железного хлама не осталось и следа.

Однако исчезший хлам все еще варится, клепается и выпрямляется уже внутри «салона». Когда мы проходим мимо, то слышим, что люди слегка ворчат. Однако они выпрямляются и представляются: Крауль, Регула, Амеланг — каждый делает это с неизменной вежливой улыбкой и легким поклоном головы. Что мне должны сказать их имена? Я ведь не знаю этих людей. Они совершенно чужие мне, как случайные попутчики в вагоне метро. Что я знаю об этих господах «икс» и «игрек»? Что непосвященному должна сказать фамилия Крауль? Однако пройдет восемь дней, и я буду в курсе, что Крауль может по праву именоваться «Его Величеством Китобоем». Но это произойдет позже.

Поначалу прибывает руководитель нашей экспедиции, капитан Ричер. Он приветствует нас и уже на борту «Швабии», корабля, который доставит нас к Антарктическому континенту, начинает разрабатывать план предприятия.

В первом обсуждении плана экспедиции принимают участие шесть ученых, летчики, все корабельные офицеры и инженеры. Очень приятно ознакомиться с планом исследовательской экспедиции, которая оснащена по последнему слову техники, в столь представительной компании. Каждый из нас является специалистом в своей узкой сфере деятельности.

Я разглядываю лица окружающих меня людей и чувствую, что каждый из них необычно горд и испытывает неподдельную радость, что принимает участие в такой степени значительном предприятии.

Капитан Ричер заканчивает говорить. Его выдает предательский блеск в глазах. Он радуется, что стал руководителем экспедиции, за которой с завистью будет следить весь мир. А может быть, он радуется воодушевлению своих товарищей, которые не раздумывая готовы следовать за своим капитаном к Южному полюсу. Они бы пошли за ним и к Северному полюсу, и к любому другому полюсу, если бы таковые имелись на Земле. Однако сегодня критиковать его дозволено любому из нас.