– Ты уходишь? – Она вздрогнула и протянула к нему руку. – Останься. Умоляю тебя.

– Забудь меня. Я уже тебя забыл. – И он, не оглядываясь, вышел из комнаты.

Проснувшись от очередного безумного кошмара в постели Рейеса, Даника поняла, что это выше ее сил. Она не могла здесь остаться, несмотря на свою цель уничтожить Рейеса и его друзей. Только не с Рейесом. Рядом с ним она была сама не своя.

Глядя на него, она должна была испытывать ненависть. Ненависть, ярость и жажду мести. Но каждый раз, встречаясь с взглядом его бездонных глаз, наполненных глубоким знанием и болью, она чувствовала… нечто другое. Она словно тонула, умирала, но быстро возрождалась для него. Для него. Она думала не о своей семье, не о собственном благополучии. О нем.

И как она могла забыть о своем замысле? Как? Несколько недель назад ее похитили, а теперь лишили и той жалкой, но свободной жизни, которую ей как-то удалось наладить после побега, но она все равно тянулась к Рейесу. Хотела, чтобы он обнял ее. Утешил. Даже доставил удовольствие. И как ему удалось пробраться в ее самые сокровенные фантазии и разбудить такое сильное плотское желание?

Не в силах совладать с собой, она вскочила с кровати и бросилась прочь из комнаты. Она убежала далеко, но затем вернулась, опасаясь столкнуться с друзьями Рейеса. Наконец у нее от слабости подкосились ноги, и Даника без сил замерла на лестнице.

Она обхватила себя руками, пытаясь согреться. Холод вернулся с прежней силой, вызывая в теле крупную дрожь. И согреть ее могло лишь одно: близость Рейеса.

– Даника!

Вспомни черта, точнее, демона, и вот он здесь. Голос Рейеса эхом разнесся по холлу у нее за спиной, встревоженный и резкий. Она прижалась головой к перилам, борясь с усталостью и накатившей тошнотой. Надо бежать. Но она не двинулась с места. Это было глупо, но она хотела увидеть его.

– Даника! – Его голос прозвучал совсем близко.

Она не откликнулась. Он и так скоро найдет ее.

– Дани…

Голос резко умолк, и Даника почувствовала, как ее кожу обожгла волна горячего дыхания. Вероятно, он резко остановился. Она не видела его, но всем телом ощущала исходивший от него жар. Боже, какой он горячий. Ее дрожь утихла.

А затем он уселся рядом с ней, коснувшись бедром. В это мгновение ее словно током обожгло. Даника проглотила ком в горле.

Некоторое время они сидели молча.

Наконец она посмотрела на него. Окинула взглядом его испачканные грязью ботинки и рваные джинсы, а затем взглянула на сильные руки, покоившиеся на его бедрах. На его коже виднелись три глубоких пореза, на которых запеклась кровь.

Он смотрел на ступени, но, должно быть, почувствовал ее взгляд, потому что откинулся назад и оперся на локти, слегка отвернувшись от нее.

– Ты снова поранился, – заметила Даника, пытаясь скрыть тревогу в голосе.

– Ерунда.

– Ерунда. – Она фыркнула. – Ты самое неуклюжее создание на свете. Вечно получаешь царапины.

Он помолчал, а затем спросил:

– Ты думала сбежать от меня?

– Да. – У нее не было причин это скрывать.

– Почему?

– Тебе стоит немного порыться в памяти, чтобы получить ответ.

– Нет, я хотел узнать, почему ты передумала?

Страшась правды и не желая лгать, она отмахнулась от вопроса.

– А почему ты и твои друзья хотите убить мою семью? Ты никогда не называл мне причину. Мы не оскорбляли тебя, не вторгались в твой дом и не делали ничего, чтобы заслужить… такое.

Он тяжело вздохнул:

– Вы не сделали ничего плохого. И я не хочу вас убивать.

Она не знала, правда это или нет. Но ее словно обожгло изнутри, и сердце бешено забилось, едва не выпрыгивая из груди. Его голос был хриплым и прерывистым. Она с трудом проглотила подкативший к горлу ком.

– Но в последний раз ты говорил совсем другое. В последний раз…

– Не будем вспоминать о последнем разе. Это уже в прошлом.

– Нет. Не в прошлом. – Она почувствовала, как в душе закипает жаркий гнев, придавая ей сил. Она в отчаянии ударила себя кулаком по колену. – Я никогда этого не забуду.

– Не надо причинять себе боль, Даника, – рассерженно пробормотал Рейес.

– Забавно слышать от тебя подобные слова. В прошлый раз ты мне угрожал. Сказал, что я умру, если ты меня найдешь. Что ж, ты нашел меня.

Он резко обернулся к ней и смерил пронзительным взглядом. Это был мрачный, страстный взгляд настоящих человеческих глаз.

– Да, я это говорил. Но потом доказал, что не могу причинить тебе вред.

Это правда. Черт. Внезапно она ощутила, что гнев исчезает, и ничего не могла с этим поделать. «Не смотри на него. Он снова пытается тебя загипнотизировать. Разрушить тебя». Она уставилась на ступеньки. Пушистый красный ковер, устилавший пол, был таким мягким, что холод мраморного пола абсолютно не ощущался.

– Но твои друзья по-прежнему желают мне смерти.

– Желают? – Рейес расхохотался, но его смех был зловещим. – Нет. Никто не желает тебе смерти, но они сделают то, что должны.

– И они должны убить меня?

На этот раз он помолчал.

– И что, ты им позволишь? – настаивала Даника. – Позволишь?

Еще один вздох, на этот раз удрученный.

– Я хоть раз причинял тебе боль?

«Нет».

– Что тебе известно о моей семье, Рейес? Моя бабушка… – задыхаясь, прошептала она, – пропала две недели назад.

Рейес коснулся ее ладони.

Вздрогнув, она отдернула руку.

– Мы договорились не трогать друг друга.

Его кожа была слишком горячей, а тело мгновенно откликалось на его прикосновения. Он едва дотронулся до нее, а ее словно током пронзило. Ее соски напряглись.

– Я ничего не знаю о твоей бабушке, но… знаю того, кто сможет все выяснить.

Даника расхохоталась, и этот смех прозвучал так же зловеще, как смех Рейеса.

– Да. Конечно.

– Я говорю правду. Я не стал бы лгать о таких вещах.

Его серьезность не убедила Данику. Однако она поверила его словам. Все три раза, когда судьба сталкивала их, он ни разу не солгал и не исказил правду. Он был слишком прямым и резким. Все у нее внутри сжалось от надежды и… страха. Что ее ждет, если она встретится с этим неизвестным человеком? Узнает ли она, что ее близкие живы и здоровы или погибли в ужасных мучениях?

– Отведи меня к этому человеку. – Это был приказ. Она посмотрела Рейесу прямо в лицо и придвинулась ближе к нему. Их дыхание слилось, она ощутила его теплый мятный аромат. Даника глубоко вздохнула, так глубоко, что неожиданно испугалась, как бы не стать частью ее души.