«диен хоань» и «кхао зяп», о которых сказано, что они использовались на каторжных работах. Ими становились и чиновники, совершившие преступления. По всей вероятности, за их счет пополнялись домениальные владения самих императоров. Они использовались также для освоения новых земель.

С домениальными землями императора можно сравнить наследственные владения членов императорского рода. Однако практиковались и временные назначения членов императорского рода на управление провинциями и-сбор налога. Близко к этой последней форме, но в меньших размерах стоит получение наделов чиновниками с правом собирать налоги с крестьян в свою пользу по принципу кормления. Размеры налогов и величина доходов определялись по рангам и классам их владельцев. Эту форму землевладения можно сравнить с бенефицием. Но при этом ограничивался произвол держателя: он не имел власти лично над крестьянином, налог, взимаемый чиновниками в свою пользу, устанавливался государством. Пожалованные земли давались из фонда государственных земель, на которых сидели крестьяне-общинники. Налог был одинаков и для пожалованных земель, и для общинных земель, так как передача государственных земель во владение отдельных феодалов формально представляла лишь замену одного получателя ренты-налога другим. После пожалования этот налог становился феодальной рентой, оставаясь в сфере публичного права. К. Маркс писал в «Капитале» относительно феодальной ренты на Востоке: «Если не частные земельные собственники, а государство непосредственно противостоит непосредственным производителям, как это наблюдается в Азии, в качестве земельного собственника и вместе с тем суверена, то рента и налог совпадают, или, вернее, тогда не существует никакого налога, который был бы отличен от этой формы земельной ренты»[176].

Анализ данных «Краткой истории Вьета» позволяет сделать вывод о том, что в Дайвьете в значительных размерах существовали земельные владения не только членов императорского рода, но и других феодалов, которые распоряжались ими практически независимо от императора, несмотря на его право верховной собственности на землю. Во всех выступлениях этих феодалов против центральной власти четко прослеживается их опора на определенные хыонги и апы, против этих хыонгов и апов регулярно организуются императором карательные походы. Особенно отчетливо эта система проявилась к концу правления династии Ли, когда вновь началась феодальная междоусобица. Примером может служить дележ хыонгов и апов между двумя главами могущественных феодальных группировок Чан Ты Кханем и Нгуен Ты[177]. Опасность усиления могущества таких феодалов существовала все время в течение правления династии Ли. С целью ограничения их влияния издавались приводимые в летописи приказы о том, что «семьи, наделенные властью», не могут принимать людей из простого народа[178].

Главной формой земельной собственности были государственные земли, принадлежавшие общинникам, которые были основными налогоплательщиками государства.

В горных районах обитали различные племена, принадлежавшие к различным народностям. Согласно летописи, во главе этих племен стояли вожди. Места обитания племен в административном плане делились на тяу; власть императора Дайвьета, по всей вероятности, зачастую была номинальной. Летопись изобилует сведениями о том, что то или иное тяу взбунтовалось и император был вынужден отправить войска в карательный поход. Налоги с этих племен не брались, императорское правительство ограничивалось, по всей вероятности, данью. Чтобы подчинить горные племена своему влиянию, императоры династии Ли выдавали замуж за вождей этих племен принцесс из императорского рода.

В «Краткой истории Вьета» в отличие от других, более поздних исторических источников ничего не говорится о видах и размере налогов. Отмечается лишь, что налоги находились в зависимости от величины урожая. Размер налогов устанавливался в централизованном порядке по распоряжению императора. Таким образом, в Дайвьете прибавочный продукт, производимый крестьянами, отчуждался классом феодалов в виде государственного налога. Крестьяне несли также трудовую повинность, об этом свидетельствуют упоминания в летописи о строительстве гаваней, дамб, расчистке русел рек. Поскольку размеры налогов связывались с урожаем риса, можно с полным основанием утверждать, что основной налог взимался именно с урожая этой культуры. Это подтверждается данными других летописей. В летописи упоминается также об отмене налога на арековые пальмы[179].

В тексте исследуемого источника четко прослеживается исключительное внимание, которое императорское правительство уделяло земледелию, являвшемуся основой экономики страны. Об этом свидетельствуют многочисленные упоминания о том, каков был урожай. В случае если был неурожай, император, как правило, либо вовсе отменял налоги, либо сокращал их. В Дайвьете существовали, согласно летописи, создаваемые правительством общественные амбары, в них хранились запасы риса, выдававшегося населению в неурожайные годы бесплатно. Все эти «благодеяния» императора объяснялись не гуманистическими побуждениями, а экономической необходимостью. Природные особенности страны требовали на определенном этапе постоянного участия правительства в управлении экономикой страны. Этим и объяснялась политика поощрения земледелия, проводимая государством. В случае неурожаев в стране начинался массовый голод среди крестьян. В таких случаях государство теряло значительную часть производителей прибавочного продукта, благодаря которому оно существовало. Так, в 1181 г. в результате голода, последовавшего за неурожаем, погибла половина населения страны[180]. Освобождение от налогов отмечается в летописи и в связи с приходом к власти новой династии. Это, по всей вероятности, происходило потому, что смена династий обычно сопровождалась беспорядками в стране, что затрудняло сбор налога.

Одной из форм политики поощрения земледелия являлось также отправление императором аграрного культа. В летописи неоднократно упоминается о том, что император лично пахал землю. Встречаются также многочисленные упоминания о том, что император выезжал в сельскую местность и наблюдал сев или пахоту. Внимание, уделяемое правительством земледелию, проявилось и в строгом запрещении убивать буйволов, являвшихся основной тягловой силой при обработке земли[181].

Значительное внимание императорский двор уделял также горнорудным промыслам. В летописи содержатся такие сведения: «...приказано людям добывать золото в донге Вукиен, добывать серебро в уезде Халиен»[182]. Имеются упоминания также о добыче белого олова и зеленой меди[183].

Государство пыталось также сохранить контроль над торговлей, особенно солью и изделиями из железа[184].

Материал исследуемой летописи позволяет сделать вывод о довольно значительном развитии товарно-денежных отношений в Дайвьете в XI-XII вв. В источнике отмечается чеканка монет вьетнамских императоров[185]. Обрабатываемая земля была объектом купли-продажи — в летописи приводятся выдержки из законов, в которых излагаются правила торговли землей. Излишки риса, выращиваемого крестьянами, также частью шли на продажу. В летописи указывается цена на рис, которая, судя по всему, менялась в зависимости от того, насколько высоким был урожай[186]. Имеются данные о том, что часть налога (источник не уточняет, какого именно) взималась деньгами — сведения относятся к середине XI в.[187]. В летописи неоднократно упоминаются столичные рынки, ремесленные фыонги.

Необходимо отметить, однако, что сведения о торговле, горнорудных промыслах встречаются в летописи значительно реже, чем сведения, касающиеся земледелия.

Подводя итог анализу