Том понятия не имел о том, как Сильви отреагирует на тот факт, что он сын отца, который избивал его мать, и матери, которая убила его отца. Но подумать, что может общаться с ее предками, он не мог даже в самом смелом сне.

— Почему ты спрашиваешь? — Том удивленно посмотрел на Сильви.

— Потому что я спрашивала свою маму, что бы она сделала на моем месте. Теперь я знаю ее ответ. Возможно, настало время поставить себя на место кого-нибудь другого.

Наконец-то ее рука дотронулась до щеки Тома. И ей показалось, что мама где-то рядом. И также, как в тот самый вечер, слезы полились у нее из глаз. Но на этот раз никто не торопил их, и она не оттолкнула его, позволила обнять и притянуть к себе ближе.

— Не плачь, Сильви, — повторял Том, хотя его тоже душили слезы. Они текли по щекам и капали ей на волосы. — Пожалуйста, не плачь.

Сильви первой пришла в себя, успокоилась и вытерла слезы со щек Тома.

— Все будет хорошо, — сказала она, держа в ладонях его лицо, целуя его в щеки. — Я обещаю тебе, все будет хорошо.

— Ты напишешь ему?

— Это может подождать до утра?

— А что бы сказала твоя мама?

Сильви шмыгнула носом, рассмеялась и быстро встала с кровати.

— Ладно, ладно. Я напишу, но мне нужно сходить за своим портфелем. Я оставила его внизу.

Сильви направилась к двери. У самого выхода она остановилась и обернулась.

— Том! — (Он ждал.) — Не повторяй ошибку своей матери.

Сильви положила руку на живот. Этим жестом она хотела защитить жизнь, которая в ней зарождалась. Защита своего потомства — самый мощный инстинкт на земле. Мать Тома сделала это. Она защитила его от его собственного отца, затем от себя самой.

— Ты больше чем твои гены, — продолжала Сильви, потому что Том не отвечал. — Ты выковал свой собственный характер. Ты сильный человек, настоящий мужчина. Любая девочка хотела бы, чтобы ты стал ее отцом.

В голосе Сильви чувствовалось отчаяние. Она хотела спросить, почему ее девочка будет лишена этого счастья?

Но не стала спрашивать. Не смогла. Если бы все было в его власти, он остановил бы землю и повернул бы время вспять, чтобы дать им обоим шанс сделать все правильно. Но разве это в его силах?

Постепенно Сильви начинала понимать, почему Тому было так трудно доверять другим людям.

Она понимала, почему он так зол на Кэнди, почему ее дезертирство заставляет его так страдать. Возможно, он и не любил ее, но дело здесь не в этом. Просто она не смогла понять его, недооценила его прошлое.

И все же Сильви чувствовала, что он достаточно доверяет ей, заботится о ней, не хочет, чтобы она причиняла боль своим близким. Том любил ее, и это был огромный шаг вперед.

Сильви понимала, что Том не сможет сразу избавиться от тех травм, которые получил в прошлом. Никто не может. Но любое, даже самое долгое путешествие начинается с первого шага. Сегодня они сделали его вместе. И не важно, что им пришлось потратить на это всю ночь.

Когда Сильви вернулась в спальню, Том сидел на кровати и разговаривал с кем-то по телефону. Он обсуждал, где можно сделать ярмарочные будки. Сильви села за маленькое старинное бюро, чтобы написать письмо, возможно, самое трудное в ее жизни после того, которое она написала Тому. Она специально сделала так, чтобы Том увидел плотную кремовую бумагу. Именно на этой бумаге она написала ему письмо. Открутив колпачок ручки, Сильви провела рукой по волосам, останавливаясь ненадолго в тех местах, куда упали его слезы. Затем начала писать.

— Вот видишь, совсем нетрудно, — сказал Том, глядя, как Сильви складывает вчетверо лист бумаги, на котором она только что написала письмо.

— Не трудно, — согласилась Сильви. — Порой нам что-то кажется сложным, потому что мы просто боимся или очень не хотим делать это.

Том подошел к столу.

— Я пригласила папу и его партнера приехать на праздник в воскресенье. Это оказалось очень-просто.

— Ты думаешь, письмо придет вовремя? — заволновался Том.

— Я отнесу его на почту сегодня же и отправлю срочным, — успокоила его Сильви.

— У тебя и так много дел, — сказал Том. — Оставь это мне.

— Спасибо. — Сильви улыбнулась и отдала ему конверт, а сама подумала о том, помнит ли он, что уже открывал такой же.

Однако Том вел себя как ни в чем не бывало.

— Я договорился с плотником, — деловым тоном сообщил он Сильви. — Он завтра же займется столбами для шатра.

— Оперативно. — Сильви посмотрела на часы. Не было и девяти. Еще рано было звонить даже тем людям, которые заверяли ее, что она может звонить им в любое время.

— А как там с музеем паровых механизмов? — поинтересовался Том. — Ты хотела заняться этим сама.

— Я уже звоню им, — сказала Сильви и взяла мобильный телефон.

— Тогда я оставляю тебя ненадолго, — Том направился к двери.

Он не стал ждать, когда Сильви ответит, просто взял со стола письмо и вышел. Это было немного резковато, но, в конце концов, накануне у него был эмоционально насыщенный вечер. Может быть, свежий воздух пойдет ему на пользу.

Сильви не стала долго об этом думать. Она позвонила Лоре, которая знала всех, и поручила ей организовать фотосессию в музее паровых механизмов. Музей открывается только по воскресеньям в два часа дня. Церковь была заказана на двенадцать тридцать. Следовательно, праздник можно будет закончить уже ранним вечером.

Том закрыл дверь в спальню Сильви и на секунду остановился, чтобы перевести дыхание. Он слышал, как она звонила Джереми и с энтузиазмом рассказывала об идее с ярмаркой паровых механизмов, просила его позвонить доверительным собственникам и попросить их одолжить несколько игрушек его дедушки для свадьбы.

Том взглянул на письмо, которое держал в руках. По крайней мере он сумел спасти одного человека от сердечного приступа.

Его собственное сердце может подождать. Он дал ей обещание и сдержит его. Уйдет тогда, когда все будет так, как она хочет. Он не собирается наблюдать за тем, как Джереми Хилайер придет требовать свою невесту.

— Оно просто великолепно, Джина. Простое, в форме трапеции, платье было сшито из роскошного кремового шелка. Оно было украшено фиолетовой, пурпурной и зеленой аппликацией, которая доходила до колена. Вместо фаты Джина создала невероятно красивый, свободного покроя жакет длиной до бедер, на котором рисунок аппликации повторялся по краю широкого, завернутого вверх обшлага. Вышивка и маленькие бусинки переливались на свету. Такие же бусинки были и в маленькой диадеме, выполненной в русском стиле. Она очень подходила к платью.

— Мне жаль, что эта свадьба не настоящая, — сказала Джина. — Мне бы очень хотелось, чтобы этот твой мистер Горячий-и-Сексуальный примерил пурпурный жилет.