У того жизнь зациклена лишь на двух вещах: бицепсы и секс.

- Наоборот, - отвечаю на надрыве и опускаю штангу в пазы.

Сажусь и вытираю лицо полотенцем.

- Тогда че бесишься?

- Тебе не понять, - отмахиваюсь и сваливаю в душ.

Нет ни сил, ни желания трепаться. Это лишь между нами.

Когда вешаю на плечо рюкзак и выхожу, думаю, как буду совмещать две жизни. Собирался ведь уехать работать по контракту. Понимаю – увяз настолько, что готов забрать мелкую с собой. Нет, однозначно без нее не уеду. Но вредная же она, найдет тысячу и одну отговорку. Ладно, будет у меня время поломать голову над этим вопросом. Контракт еще даже не предложили, бегу впереди проблем.

У дома торможу и набираю Кира, но мудак сбрасывает. Пишу сообщение, что нужно поговорить. Насчет тачки, клуба и многого другого. Отправляю, только оно не доходит. Звоню еще раз, он телефон отключил. Обещаю себе вернуться к нему позже, а сейчас не портить настроение на весь день. Если не справлюсь сам, пойду к отцу. Он, конечно, любит Кира, но и мне доверяет. Жалуюсь я ему раз в пятилетку, думаю, услышит мои слова.

Возвращаюсь еще до того, как нормальные люди выходят на работу. Мелкая после бурного вечера должна крепко спать. Вот только едва переступаю порог, чувствую неладное. Она стоит в моей майке у стены в коридоре. Залюбовался бы, да замечаю панику в ее взгляде. Уже видел подобное, поэтому узнаю на раз. Смотрит влажными глазами, а у меня сердце рвет в хламину.

Сгребаю ее в объятия одним движением. Сжимаю крепко, она брыкается. А мне плевать, поднимаю над полом и тащу в берлогу.

- Ты чего, с ума сошла? – спрашиваю.

Всхлипывает громко и надрывно, а я на ходу целую щеки с соленым привкусом. Мелкая стучит кулачками в грудь. Ставлю ее на ноги и удерживаю за запястья. Она кусает в ответ. Дикая кошка, иначе не скажешь. Но меня этим не испугать. С удвоенной силой впиваюсь в губы – мягкие и припухшие.

Всего пару столкновений языком, и сопротивление подавлено. Ее руки больше не пытаются причинить боль. Начинают стягивать с меня одежду, ищут кожу.

Когда ее ногти впиваются в мои бока, дергаю Алю за волосы и заставляю посмотреть в глаза.

- Ты мне не доверяешь.

Мотает головой с приоткрытыми губами. Облизывает их. Провоцирует стерва.

- Тебе нужно довериться, – не унываю я, - или ничего не выйдет.

Алена хлопает ресницами и сводит с ума молчанием. Понимаю, что путному разговору сейчас не быть. Но хочу добиться от нее хотя бы кивка.

- Так что?

- Обещаю попробовать, - шепчет так тихо, что я, скорее, разгадываю слова по движению губ.

В ту же секунду сажусь на кровать и заставляю мелкую забраться ко мне на колени. Тяну ее майку вверх, зарываюсь носом в волосы, шею. Пахнет охренительно. Глажу спину, талию, ребра. Пздц, их пересчитать можно. Худыха. А грудь полная. Как по мне – идеальная. Ловлю ее губы, пальцами зажимаю сосок. Мелкая наконец стонет. Самый порочный звук, что слышал. Не громкий, не противный, не наигранный. Настоящий, как она сама, когда не прячется за масками.

Алена выгибается и трется промежностью о пах. Плыву. Не могу больше терпеть. Вместе с ней перемещаюсь к тумбочке и достаю презервативы. Пока вскрываю гребаную коробку, мелкая ерзает на мне.

Расстегиваю ширинку, отодвигаю черную полоску белья. Ласкаю Алю между ног и чувствую смазку.

- Влажная, - шепчу.

Она кусает губу, зажмуривается. Я проникаю внутрь сначала одним, затем двумя пальцами. Срываю стоны громче оваций. Растягиваю медленно и готовлю.

Когда мелкая начинает откровенно вертеться на мне, приподнимаю, чтобы войти. Шипим одновременно. Зараза впивается в плечи зубами и ногтями. Меня тоже рвет во все стороны, пока наполняю ее.

- Моя девочка.

Тугая, горячая, моя.

Подталкиваю, чтобы двигалась. Задаю ритм, траекторию, а потом отпускаю. Ставлю руки за спину и откидываюсь. Вид нереальный.

Послушная малышка делает все, как показал. Двигается плавно, мерно. Минуту, две, пять. Но в какой-то момент срывается, дышит рвано. Чувствую, как начинает сжимать меня там. Сам уже готов кончиться, но сейчас все для нее, терплю.

- Сука, хочу тебя без резинки. Это же полный пздц.

Мелкая задыхается, а я снова крепко держу ее, чтобы не взлетела. Она так бьется на мне. Отчаянная, сумасшедшая и моя.

Через миг Алю накрывает. Делаю пару толчков и тону следом.

Падаем на кровать. Я все еще внутри. Ощущаю пульсацию. Нахожу ее губы и врезаюсь, не сбавив скорость. Поцелуй, такой безумный, сходит на нет, когда от губ не остается ничего живого. Выдыхаю. Мелкая прижимается к груди, а я запускаю руку в ее волосы и перебираю пальцами пряди.

- Не уходи, пожалуйста, - произносит прямо в сердце Алена.

Да, блть, не смогу, даже если очень захочу!

Аля

- Ты как, малыш? – спрашивает Марат.

Понятия не имею, сколько мы пролежали в обнимку и без движения. Но я бы продолжила.

- Хорошо, - с большим трудом соображаю, что ответить.

И нет, это «хорошо» никак не отражает мое состояние. Великолепно, потрясающе, божественно – более подходящие слова. Но я оставляю их при себе. Не могу пока быть до конца откровенной с Олейником. Каждый раз, когда все становится запредельно прекрасно, жду с ужасом катастрофы. Потому что в моей жизни за белыми полосами всегда следуют черные.

Марат не настаивает на разговоре, я ему благодарна. Лишь крепче сжимает руки на талии и переворачивает нас на бок. Он все еще во мне, и даже самое простое движение отдается вибрацией в животе. Не сдерживаю вздох, гад ухмыляется. У него невероятная улыбка, которая плавит мозги.

- Поехали позавтракаем. Жрать хочу невозможно. Я на тренировке был.

Он будто бы извиняется, и мне становится стыдно за истерику, что устроила. Пытается встать, но я в последний миг удерживаю его и тяну за руку обратно. Марат падает на кровать, а в следующую секунду накрывает собой. Тяжесть тела возбуждает. Свожу ноги сильнее. Движение не остается незамеченным. Олейник фирменно ухмыляется и наклоняется ко мне.

- Говори уже, - шепчет. – Вижу, как напряглась.

Кусаю губы, стесняюсь начать. Как ему донести, что сейчас никого не хочу видеть? Кроме него.

- А мы можем… остаться дома?

Не могу объяснить, что со мной творится. Просто за стенами квартиры – холод и реальный мир. А здесь волшебно и тепло. Даже жарко в его объятиях. Не хочу выходить. Не готова пока.

- Как скажешь, - отвечает легко.

И я так рада, что он не лезет с расспросами. Никогда бы не подумала, что человеком, который понимает меня без слов, станет Олейник.