И здесь абсолютное совпадение! Пожалуй, есть только одна ниточка, которая может связать оба преступления воедино и привести меня к ответу, что же произошло, почему были убиты эти двое…

– Тогда последний вопрос, Серафима Витальевна. Скажите, у вас сохранился тот номер телефона, который продиктовал вам брат?

– Да, сохранился. Сама не знаю, почему я его не выбросила.

– Вы можете дать его мне?

– Хорошо, сейчас, – ответила Серафима и вышла в соседнюю комнату.

Вернулась она с листочком, вырванным из тетради в клетку, и протянула его мне.

– Большое спасибо! – поблагодарила я. – Возможно, именно этот номер поможет найти убийц вашего брата.

Она опять начала плакать, причитая:

– Господи, как я могла отпустить его? Почему не отговорила?

Я осторожно погладила ее по плечу:

– Не корите себя, Серафима Витальевна. Вы не могли знать, что все так получится.

От нее я вышла с тяжелым сердцем. И всю дорогу до дома меня преследовало ощущение, что все мои попытки что-то прояснить в этом деле совершенно ни к чему не приводят.

В сущности у меня осталась только одна версия: оба мужчины каким-то образом были связаны с некой преступной группировкой и выполняли для нее какую-то работу. Вероятно, по неизвестной мне причине банда, не удовлетворенная качеством выполненной работы, расправилась с ними. Что же это была за работа? Может быть, Крашенинников и Конобеевский выполняли заказ, связанный с наркотиками? Тогда телефонные номера, которые они оставили, могут принадлежать каким-нибудь тайным химическим лабораториям, где производят наркотики.

Оказавшись дома, я первым делом отыскала номер, который дала мне Аделаида Леонидовна Хмельницкая – тот самый, что продиктовал ей Максимилиан незадолго до гибели. Это был тот же самый номер, что сообщил Конобеевский своей сестре. Теперь сомнений быть не могло: и в том, и в другом случае действовала одна и та же шайка.

Я набрала этот номер. Трубку долго не брали. Наконец длинные гудки прекратились, но тот, кто находился на другом конце линии, явно не торопился отвечать. Тогда подала голос я:

– Алло, здравствуйте!

Опять молчание. Я подождала немного и уже собралась отсоединиться, как в трубке послышался сначала какой-то треск, потом шум, и старческий надтреснутый голос медленно произнес:

– Алле.

– Здравствуйте, – еще раз поздоровалась я. – Будьте добры, пригласите, пожалуйста…

Тут я замялась, потому что не знала, кого, собственно, пригласить. У меня ведь, кроме телефонного номера, никакой другой информации не было.

– Алле, – снова повторил старичок. Или старушка.

– Будьте добры, позовите Александра Ивановича, – назвала я первые имя и отчество, какие пришли на ум.

– Алле, – раздался тот же самый голос.

Тогда я решила помолчать и послушать. Через равные промежутки голос с завидным постоянством твердил свое «алле». Очевидно, это просто включился автоответчик. Я положила трубку. Значит, по телефону ничего не удастся выяснить. Придется добывать адрес, по которому зарегистрирован этот номер.

Я набрала Кирьянова.

– Я слушаю, – сказал мой друг.

– Привет, это Татьяна.

– Привет-привет, коли не шутишь.

Кирьянов, судя по тону голоса, был в хорошем расположении духа. Что ж, это мне только на руку. Если бы он ворчал, сетовал на житье-бытье, подкатиться к нему с просьбой было бы непросто.

– Володя, у меня к тебе просьба… – начала я.

– Танюх, не оригинально. Может быть, придумаешь какую-нибудь такую свежую неизбитую фразу типа…

– Типа чего? – перебила я.

– Не знаю. Ты ведь с просьбами обращаешься, вот и подумай, как ее обставить поинтересней.

– Подумаю, Володенька, обязательно подумаю. На досуге. Но что-то его у меня нет, и, наверное, еще не скоро появится…

– Ладно, давай, излагай свою просьбу, – смилостивился Кирьянов.

– Володь, надо узнать адрес, по которому зарегистрирован вот такой телефон, – я продиктовала номер.

– Это все по делу Крашенинникова? – поинтересовался Кирьянов.

– Да, все то же самое дело. Представляешь, никаких зацепок. Одна надежда на этот телефон – может быть, он что-то прояснит.

– Ладно, узнаю, – пообещал Кирьянов.

– Тогда жду звонка!

Я решила, что пока Кирьянов занимается моей просьбой, можно принять ванну, чтобы немного расслабиться. Набрала в ванну воды, взяла флакон пены с ароматом ландыша, налила жидкость в колпачок и добавила в воду, потом взбила пенку по всей поверхности. Пушистые хлопья, чуть слышно потрескивая, превратили воду в белоснежное поле. Я прикрыла веки… Сколько прошло времени, я не знала. Но, открыв глаза, почувствовала, что очень хорошо отдохнула и готова работать с новыми силами.

Я вылезла из ванны и набросила на себя свой любимый махровый халат. В это время зазвонил телефон.

– Алло, слушаю!

– Тань, это я, Кирьянов.

– Что, Володь? Узнал?

– А то! Могла бы и не спрашивать, – ответил Кирьянов. – Записывай адрес: улица Ракетная, дом 18, квартира 3.

– Спасибо, Володя, – поблагодарила я его.

– Давай, успехов тебе.

– Пока.

Я отсоединилась.

Теперь надо подумать, под каким предлогом заявиться к хозяину квартиры. Может быть, объявить себя дистрибьютором какой-нибудь компании? Нет, не пойдет: они настолько надоели гражданам, что со мной даже и разговаривать не станут. Лучше выдать себя за представителя центра социологических опросов. Хорошо бы еще вооружиться каким-нибудь документом, подтверждающим мою принадлежность к подобному центру… Или, может быть, бейджика с надписью будет достаточно?

Воспользовавшись принтером, я состряпала себе карточку с надписью «Татьяна. Центр социологических исследований» и вставила ее в пластиковый бейджик, который специально держу для таких случаев. А для солидности можно еще прихватить папку, сохранившуюся с тех времен, когда я работала в прокуратуре; кстати, бланки, оставшиеся с той поры, тоже пригодятся, чтобы произвести нужное впечатление. Плюс умение убалтывать, которого мне не занимать.

Впрочем, даже если хозяин квартиры наотрез откажется беседовать со мной – ничего страшного. Для меня важно хотя бы составить представление о том, с кем я имею дело, что за обстановка в этой квартире и может ли она иметь какое-то отношение к убийству Крашенинникова. Для виду придется обойти несколько квартир, и время на этом я, конечно, потеряю, но иначе у жильцов могут возникнуть подозрения, а мне это ни к чему.

Теперь надо продумать свой гардероб. Одеться лучше строго, но элегантно. Я вынула из шкафа брючный костюм нейтрального стального цвета, нанесла легкий макияж, собрала волосы в пучок и уложила их на затылке. Через плечо повесила сумочку, а папку решила держать в руке.