По лицу Алекса медленно расплылась торжествующая улыбка.

— Конечно, моя сердитая Кейт, конечно, ты права. Не забывай же эту простую истину. Пойду закажу завтрак, пока ты одеваешься.

Его палец добрался до ее пупка, затем Алекс повернулся и вышел.

Кейт вздрогнула всем телом и потянулась за полотенцем, но оно оказалось ненужным. Кожа обсохла. Она изучала отражение в зеркале, по-новому глядя на свое тело. Слова Алекса все еще звучали в ушах. Скотт всегда смотрел на нее с презрением. Его ядовитые замечания заворошились в памяти, как выводок гадюк: фригидность, как у трупа, замашки девственницы, безжизненная, словно статуя. Одежда попросту укрывала Кейт от жестоких выходок Скотта.

Но она не фригидна, и Алексу нравится ее тело. А оно и впрямь ничего: сложение правильное, приятные очертания. Груди могли бы быть и побольше, но зато они у нее твердые и словно созданы, чтобы носить спортивные тенниски. Она улыбнулась, вспомнив слова Алекса — конечно, он говорил от чистого сердца. Уверенность в себе, которую сокрушил было Скотт, начинала медленно возвращаться. Приятно быть замужем за мужчиной, которому ты действительно нравишься. И на сердце у нее стало тепло и радостно.

А минувшей ночью… Нет, ей совершенно не было стыдно того, что она пережила: сексуальное искусство Алекса было для нее откровением, сначала немного пугавшим, зато потом… Кейт провела рукой по животу, стараясь припомнить малейшие оттенки восхитительных ощущений, но это оказалось невозможным. Может быть, сегодня вечером… Одна эта мысль заставила ее покраснеть, и она поспешила в спальню одеваться.

— Да, между прочим, — крикнул из гостиной Алекс, — я беру тебя в турне по магазинам одежды. Ты сможешь купить все, что тебе захочется. Я подумал, надо предупредить тебя.

Кейт остановилась, держа в руках свой брючный костюм, и спросила, нахмурившись:

— О какой одежде ты говоришь? Вряд ли мне что-то нужно.

Алекс вошел и, заложив руки за голову, лениво растянулся во весь рост на кровати, с задорным видом наблюдая за Кейт.

— Я не о белье. Оно у тебя очаровательное. Просто я знаю, как стараются перещеголять друг друга женщины, когда речь заходит о моде. Мне не хотелось бы, чтобы моя мать и ее друзья заставили тебя чувствовать, будто ты ниже их по положению. В отличие от твоего проницательного супруга, они будут встречать по одежде и поэтому, моя дорогая жена, мы должны быть во всеоружии.

Жена… Кейт внезапно сообразила, что ее неизбежно будут разбирать по косточкам. Алекс женился на ней, и все гадают почему.

— И из-за этого ты ни с кем меня не знакомил? Из-за моей одежды? — с обидой в голосе резко сказала Кейт.

— Нет, я не хотел, чтобы ты перепугалась и сбежала из-под венца, — ответил он с непринужденной откровенностью. — Однако я не питаю никаких иллюзий относительно моей матери. Она способна быть опасным противником и, конечно, не одобрит мой выбор, но мне это абсолютно безразлично, надеюсь, как и тебе тоже. И все-таки, вероятно, ты будешь чувствовать себя легче, если облачишься в самые прекрасные перышки.

— Понятно, — заявила она, критически оглядывая свои наряды. Даже при самом богатом воображении их нельзя было назвать последним криком моды. — Ты очень предупредителен, Алекс, — пробормотала она со вздохом.

— Я просто практичен. Ты ведь не против проехаться за покупками, верно? Я думаю, все женщины любят новые платья, — сухо заметил он.

Кейт застегнула молнию на одном из своих лучших платьев, одернула его на бедрах, сожалея, что сшито оно неблестяще.

— Нет, не против. Это твоя идея, тебе и нести убытки. Конечно, жена Алекса Далтона должна выглядеть соответственно, но я не позволю твоей матери или кому-либо еще вмешиваться в мои дела, — ее подбородок вздернулся с вызовом. — Я вышла за тебя, чтобы завести семью, и она у меня будет независимо от того, какие у меня туалеты.

Он засиял:

— Вот это по мне. Сила характера. Может, откажемся от завтрака и потрудимся над созданием семьи?

— Я хочу есть, — объявила она и повернулась к ящику, где лежали колготки, когда предательский румянец залил ее щеки.

— В таком случае лучше позавтракать. Урчащий от голода желудок мешает любовным утехам, — заметил он невозмутимо.

— Тебе лучше знать, — еле слышно прошептала она.

— Что такое?

Кейт искоса взглянула на него, натягивая колготки.

— Я хотела только сказать, что ты очень хорош как любовник.

— Услышать такое — радость для каждого молодожена, — почти пропел он с ироническим выражением лица, а потом прибавил уже более мягко: — Ты превосходишь саму себя, Мери Кетлин, когда даешь себе волю.

У нее побежали мурашки по коже при воспоминании о своем развязном ответе. Она выбрала подходящие туфли и надела их, прежде чем повернуться лицом к Алексу. Он смотрел странным взглядом — себе на уме, и Кейт промолвила с виноватой улыбкой:

— Я не знала, что бывает такое.

Он кивнул:

— Пять лет, которые ты прожила со Скоттом, — это пять лет сползания вниз, и теперь многое надо исправлять. Иди ко мне.

— Что… Что ты хочешь?

— Тебя.

— Я уже одета. Завтрак… Ты ведь не любишь, когда урчит в животе, — она произнесла слова прерывистым голосом, с усилием подавляя собственное желание. Она не хотела превратиться в рабыню Алекса, какая бы на то ни была причина.

— Я не собираюсь целовать тебя в живот. — Алекс встал. — Кейт, не надейся, что я всегда буду брать инициативу на себя. Я утрачиваю интерес к сексуально-пассивному партнеру. Иди же ко мне, будем встречаться на полпути. Это — по нашему с тобой соглашению.

Его требовательный тон звучал как вызов.

— К чему сейчас поцелуи? — протестовала Кейт.

— Разве поцеловать так тяжело?

Она покачала головой, чувствуя себя немного глупо из-за своей неловкости.

— Так что же?

Кейт заставила себя подойти к нему и обнять за шею. Он крепко прижал ее к себе, и прежде чем она успела что-нибудь спросить, его рот нашел ее по-хозяйски уверенно. Сначала она отвечала нерешительно, но затем робость под его волшебными руками сменилась необузданной страстью. Она нарастала, и только когда раздался звонок у входной двери, Кейт увидела, что ее пальцы погрузились в густую, коротко подстриженную шевелюру Алекса, безрассудно умоляя о близости. Кейт внезапно отпрянула, ошеломленная силой своих ощущений.

— Там… Там официант… Завтрак… — отрывисто выпаливала она.

— Я легко могу привыкнуть к тому, чтобы жена целовала меня, говоря «с добрым утром», — пробормотал Алекс и провел пальцем по ее вспухшим губам. Потом с игривой улыбкой он обнял ее за плечи и повел в гостиную.

Алекс усадил ее за стол и открыл дверь. Веселый официант вкатил тележку с едой и начал расставлять на стол заказанные блюда. Кейт почти не слушала его оживленную болтовню. Она думала об одном: не позволяй, чтобы твоими чувствами владел Алекс. Да, он хороший любовник. Так наслаждайся его ласками, и пусть он не будет ничем большим.