Тот невозмутимо кивнул:

— Весьма занимательно, мисс. Весьма, — вот и все, что он сказал. А заметив секретаря, замер на долю секунды, нахмурился и только потом неторопливо кивнул, признавая сам факт его появления.

Спенсер стоял, не зная, как быть, а мисс Хортон продолжала вещать:

— Английские лучники стали легендой после битвы при Азенкуры, милорд. Вы ведь знали об этом?

Граф мотнул головой. Конечно, он знал, и манера Гортензии выставляться ученой в ущерб прочим людям, вряд ли поможет ей заслужить его благосклонность. Похоже, миссис Лукас придется просветить ее на сей счет… Кстати, где компаньонка и остальные мисс? Словно нарочно, именно в этот момент из-за кустов рододендронов раздалось сдержанное хихиканье — никак девушки прятались за кустами и наблюдали за общением графа с мисс Хортон.

Спенсер направился к ним, раз уж граф, по словам Бартона, спрашивавший о нем, не удостоил его теперь даже словом.

— Мистер Спенсер, доброе утро! — поприветствовала его мисс Амелия и привычно зарделась.

— Доброе, мисс. Что вы здесь делаете, позвольте спросить?

— Наблюдаем за успехами мисс Гортензии, — отозвалась мисс Джонстон. — Она пыжится, выставляя себя очень умной, но каждому ясно (каждому, кроме нее): мужчины не любят заучек. Вон, посмотрите, граф от скуки сейчас вывернет челюсть… А мисс Хортон, как бы искусно она ни стреляла из лука, все-таки не Амур с ангельскими крылами, чтобы поразить его сердце любовной стрелой.

Девушки опять захихикали, улыбнулся и Спенсер. Сравнение было верным, и он, не сдержавшись, и сам поглядел на парочку из-за кустов…

— Если желаете, граф, я могу дать вам урок: вот, главное встать в правильную позицию, — говорила и показывала мисс Хортон. — Ноги немного на ширине плеч, левый бок повернут к мишени, носки туфель — к условной прямой относительно цели.

Граф, однако, даже не шелохнулся и лениво ответствовал:

— Мне вполне достаточно наблюдать, как стреляете вы, дорогая мисс Хортон.

Мисс Джонстон в кустах передразнила с забавной ужимкой:

— «Мне вполне достаточно наблюдать, как стреляете вы, дорогая мисс Хортон».

И девушки так оглушительно фыркнули, захихикав, что рука юной лучницы, примерявшейся к дальней мишени, на мгновение дрогнула — лук разогнулся, тетива завибрировала, и стрела, направленная по изогнутой траектории, угодила прямиком в крону ближайшего дерева. И все обошлось бы кратким конфузом, не раздайся оттуда оглушительный визг, замолкший так же внезапно, как и раздался. Вслед за ним, пролетев сквозь листву, что-то рухнуло на траву…

Все участники сцены, онемевшие от удивления, как будто приросли к полу, не в силах пошевелиться. Первым пришел в себя Эдвард Дерби, впрочем, и лицо у него выглядело мрачнее прочих: он сорвался с места и в несколько быстрых шагов пересек расстояние между ним и упавшим зверьком. Именно что зверьком, ведь в следующую секунду граф, рыкая, произнес:

— Проклятье, мисс Хортон, где вас учили стрелять? Вы вообще-то учились или только заговаривали мне зубы? Белка мертва.

— Сэр… милорд… я… — Бесстрашная мисс Гортензия Хортон, буквально заикаясь от ужаса, глядела на графа большими глазами.

— Ваше мнимое мастерство стоило этому созданию жизни. — Он склонился, касаясь неподвижного ныне зверька. — Вы убили его. — И позвал: — Бартон, пойдите сюда, мисс Хортон убила бельчонка! Да где, в конце концов, этот старик?

Сцена казалось настолько фантасмагорической, что Спенсер, то бишь Эмилия Хартли, не сразу нашлась, как реагировать. Граф, который не допускал в дом животных, вдруг убивался из-за раненой белки, еще и касался ее. И вообще вел себя крайне престранно…

Обе мисс — Амелия с Эммой — уже давно утешали подругу, заливавшуюся горючими слезами, а граф, склонившись с подоспевшим, в конце концов, Бартоном над зверьком, глядел на него с мрачной сосредоточенностью.

Сперсер тоже решил посмотреть…

— Сэр, — приблизился он, — могу ли я чем-то помочь? — прозвучал робкий вопрос.

И граф произнес, словно пощечину дал:

— Это все из-за вас, мистер Спенсер. Из-за вас и вашей симпатии к этим глупым девицам, которой я, как дурак, подыграл! — С такими словами он обернулся — крылья носа его трепетали, глаза потемнели — и одернул черный сюртук. — В дом его! — скомандовал Дерби дворецкому, и старик, осторожно поддев пушистое тельце, понес бельчонка через сад к дому. Когда он проходил мимо девушек, Гортензия Хортон зарыдала сильнее, граф же, даже не глянув на убитую горем девицу, проследовал за слугой и скрылся с их глаз.

— Какая-то белка, злосчастный грызун, ему важнее меня! — рыдала мисс Хортон, не в силах остановиться. — А я ведь даже не думала ее убивать. Что я изверг какой-то? Это вышло случайно. И все из-за вас, — поглядела она на подруг, — вы подсматривали за нами и насмехались.

— Ну, знаешь ли, — возмутилась мисс Джонстон, — плохому «танцору», как говорится…

Слезы мисс Хортон мгновенно высохли и она, что могло быть объяснено лишь испытанным сильным переживанием, пребольно дернула Эмму за волосы. Та опешила, вскрикнув, и потянулась ответить чем-то подобным, когда Спенсер перехватил ее руку…

— Мисс, прошу вас, так ли пристало вести себя леди? — И еще более строго: — Где, в конце концов, миссис Лукас? Почему я не вижу ее этим утром?

— Должно быть, она у себя, — пискнула мисс Амелия. — Мы и сами ее сегодня не видели.

Мисс Джонстон, окатив Спенсера рассерженным взглядом, присовокупила в сердцах:

— Эта старая курица отсыпается после вчерашнего, вот и все. Она древняя и безобразная! Где граф ее только нашел? — И сама же ответила: — Впрочем, никто другой, полагаю, добровольно бы не поехал на остров. Здесь мерзко!

Спенсер покачал головой.

— Не думаю, что вас, мисс Джонстон, учили говорить таким тоном о старших.

— Могу говорить, как хочу. На этом острове все вверх тормашками! Что, скажете, нет?

Она с вызовом на него посмотрела, явно намереваясь повздорить, выпустить пар. И Спенсер, не желая скандала, мучительно думал, как поступить, когда из дома показалась фигура в синем платье с красными лентами — миссис Лукас пожаловала.

— Мои дорогие, я с трудом вас нашла! Где вы все пропадаете? — И заметив их лица: — Что такое я пропустила?

Мисс Джонстон, как будто минуту назад не называла женщину «старой курицей», улыбнулась и самым елейным своим голоском отозвалась:

— Миссис Лукас, дорогая вы наша, не стоит и волноваться: мисс Хортон по сущей случайности подстрелила белку на дереве. Граф рассердился — он оказался большим поклонником белок! — и отчитал ее. Вот откуда все эти слезы — не обращайте внимание. — И она потянула женщину в дом: — Вы, должно быть, не завтракали, пойдемте. Бекон и яичница разом поднимут вам настроение! В конце концов, это была только белка.