Маша просто онемела и лишь позже с нескрываемой неприязнью ответила:

— Ничего такого быть не могло.

— Могло бы, если бы я не оказался таким клиническим идиотом. Впрочем, тут во многом моя маман свою ручку приложила ко всему этому… Фактически это она сделала так, что я на Ирине женился. Она меня с ней познакомила, она и… да ладно, о чем тут говорить, больше всех, конечно, я сам виноват в том, что тебя потерял. Кстати, с Ириной я через год разошелся.

— Вот уж это меня совершенно не интересует, — сухо ответила Маша и с ужасом поняла, что она врет. Неужели ее может волновать, женат ли Вадим или нет? Впрочем, нет, не это ее интересует. Она призналась себе в том, что ей приятно было услышать: Вадим оставил ту, ради которой он в свое время бросил ее саму.

— Маш, я ведь сам напросился сюда приехать, когда узнал, что ты у Рузаева работаешь, — немного смущенно признался Вадим. — Должны были кого-то еще послать, а напросился я.

— Если ты так хотел меня видеть, то мог и раньше на это решиться, — недоверчиво ответила ему Маша.

— Да то-то и оно, что не мог! — с досадой воскликнул Вадим. — Сколько раз хотел и не мог решиться. Ну как я мог в глаза тебе посмотреть после всего? А ведь так хотелось… Хотелось прощения у тебя попросить, да и просто взглянуть на тебя. Не мог я решиться, понимаешь, не мог! А сюда я вроде как не специально, а в командировку приехал — ну как бы само собой так вышло. Глупо, правда?

Она пожала плечами. Может, это действительно было глупо, а может быть, и нет — откуда ей знать? В конце концов, это были совершенно не ее проблемы. Так она Вадиму и сказала. Вместо ответа он невесело рассмеялся:

— Ну конечно. Это было и остается моей проблемой.

— Как это прикажешь понимать?

— А как хочешь, так и понимай.

Маша хотела настоять на ответе, но позади них раздались топот и звонкие голоса бегущих к речке студентов.

— Не задавят, так утопят! — Она вскочила с места, едва успев увернуться от фонтана брызг, поднятых ребятами.

— Пожалуй, я тоже искупаюсь, — немного разочарованно произнес Вадим, недовольный тем, что их разговор прервали. — А то, похоже, сегодня купаться больше не придется — вон какая туча с запада ползет.

Маша подняла голову и увидела, что с противоположного берега действительно наползает край огромной черной тучи, медленно надвигающейся на лагерь. Она всегда любила грозу, а с запада, как правило, приходили именно грозовые облака.

До завтрака оставалось еще довольно много времени, и Маша решила немного пройтись. Совсем рядом с лагерем была небольшая полянка, на которой иногда после дождя в изобилии росли шампиньоны. Неплохо было бы набрать их к обеду и сварить грибной суп — немного отдохнуть от кулинарных чудес Дяди Вани.

Впрочем, грибы были лишь предлогом. Маше просто не сиделось на одном месте. Ее охватила какая-то беспричинная радость, как в детстве перед днем рождения. Странно, что такого радостного могло сегодня случиться? Впрочем, почему для хорошего настроения обязательно нужно выискивать серьезные причины? Замечательное летнее утро — разве не повод для радости?

Маша вприпрыжку добежала по неприметной тропке до поляны, пошарила в траве — грибов не было. Ну и не надо, можно и без них обойтись. Оглянувшись вокруг, Маша с удивлением заметила, что небо стремительно темнеет, а через минуту лилово-черная туча уже нависла прямо над ее головой. Налетел резкий порыв ветра, предвещавший бурю, потом еще один, еще. Зашумела потревоженная листва, на землю упали первые капли дождя.

Маша повернулась, чтобы бежать в лагерь, но тут небо над ее головой, казалось, с треском распорола огромная молния. Гроза была так близко, что удар грома почти совпал с разрядом молнии. Следующий удар был не сухим, а гулким, раскатистым, как будто прямо над ухом выстрелили из пушки. Ойкнув, Маша присела на корточки под густыми кустами давным-давно отцветшей сирени. И тут на нее, на кусты, на траву опрокинулся дождь, мощной стеной воды заливая все кругом. Прятаться от такого потопа было бесполезно, и Маша, встав во весь рост, ловила ладонями тугие струи. У нее мелькнула смутная неожиданная мысль: «Как бы ни было душно и страшно перед грозой, после нее все становится лучше, чище, свежее».

За завтраком Евгений Иванович, сидевший рядом с Машей, спросил у нее:

— Ну как, Машенька? Что надумала?

— Вы о чем? — удивилась она, совершенно не понимая, о чем идет речь.

— Как? Разве наш гость ничего еще тебе не сказал? Господи, что же ей должен был сказать Шувалов, да еще такое, о чем мог спрашивать Рузаев? Что за загадки?

Вадим вмешался в их разговор:

— Не успел еще, Евгений Иванович. Заболтались с Машей — все-таки старые знакомые, вот и не успел сказать. Маша, я сюда по своим делам приехал, кое-какие материалы посмотреть, по вашим точкам пройтись. Мы же с тобой почти над одной темой работаем, ты, наверное, и не знала?

Она отрицательно помотала головой, а Вадим продолжал:

— Так вот, и в наш, и в ваш институты пришло предложение от Эдинбургского университета поучаствовать в конкурсной программе, имеющей прямое отношение к нашим зверушкам. Англичане, вернее, шотландцы… ну, в общем, британцы эти много чего хорошего обещают, и тебе, если ты хочешь принять в этом участие, нужно срочно приехать в институт. Ну, материалы конкурса посмотреть, предварительную заявку на участие оформить и отослать. Я видел твоего руководителя, и он просил тебе передать, чтобы ты непременно приехала. Он хотел тебе телеграмму посылать, а вышло так, что я все равно сюда собирался.

Маша совсем растерялась. Эта новость была такой неожиданной, что она просто не знала, как на нее реагировать. Собственно, она не была бы в такой растерянности, если бы со вчерашнего дня всеми ее мыслями не завладело лишь одно — приезд Вадима.

Всю остальную информацию она сейчас воспринимала с трудом.

— Ну что, Маша, ты когда ехать собираешься? Лучше не тянуть, — вывел ее из задумчивости Рузаев.

— Да я что-то никак не соображу. Так неожиданно все это. А как же работа?

— Да ты с ума сошла, Мария! — расхохотался начальник. — Такой шанс, может, раз в жизни выпадает, а она, видите ли, не сообразит. Какая работа! О чем ты говоришь! Мы что, камералку без тебя не сделаем? Ты и уедешь-то от силы на неделю, вернешься, и маршруты продолжим. Да если даже и задержишься, тоже ничего страшного, и без тебя справимся.

— Ну… ну тогда я действительно поеду, Евгений Иванович, раз вы отпускаете. Да я все равно хотела у вас на недельку отпроситься, домой съездить — нужно Ксюхе к школе все купить, а из Мишки моего какой уж покупатель. Тогда я, если вы не против, сегодня же вечером и поеду. Поезд в десять вечера, а ехать до станции часа полтора, так что времени вполне достаточно.

— Давай, давай, Машенька, поезжай, нечего откладывать. Правильно ты решила — сегодня и езжай.