— Сегодня в этой комнате присутствуют очень важные люди в моей жизни. И я хотела сделать короткое объявление. Нет, я не помолвлена и не беременна. Я хотела сказать, что я вам лгала. В последние восемь лет каждое утро я вставала с кровати и начинала лгать. Пыталась сделать вид, будто ничего не случилось, но на самом деле я на мели. Сейчас мне кажется глупым, что все это время я врала, но тогда вмешалась гордость. Какой финансист признается, что не справился с собственными деньгами по глупости. А в моем случае так и было. Я была избалованной девчонкой, а когда богатство испарилось, я не знала, что делать.

Харпер пригубила шампанского и сделала паузу. Она не отводила глаз от гобелена на стене, боясь, что расплачется от зрительного контакта. Этого она не хотела. Не сейчас.

— Вы, наверное, думаете, а почему я вам об этом говорю. Кто‑то узнал о моей лжи — кто‑то в этой комнате — и шантажировал меня этим. Если дедушка обнаружит, что я потратила все деньги, он лишит меня оставшегося наследства. Всю поездку мне угрожали. Вынудили заплатить деньги, которых у меня не было, перевернули вверх дном мой номер и украли семейные реликвии, которых ничто не заменит. И требовали сумм, которых мне неоткуда было взять. И не будет, потому что сейчас я буквально попрощалась со своим наследством. Сегодня я говорю вам правду и прошу прощения за свой обман. А шантажисту я хочу сказать, что он может убираться к черту. Спасибо.

Она положила микрофон обратно и поспешила уйти со сцены, не в силах встретиться с реакцией на свои слова. Наконец тишину в зале нарушил оркестр.

— Харпер!

Она не остановилась на оклик, просто не могла. Ей хотелось уйти из зала как можно быстрее.

Харпер уже была в коридоре, когда кто‑то схватил ее за руку. Себастьян.

— Пожалуйста, пусти. Я просто хочу вернуться в номер.

— Конечно. Но только со мной.

Торопиться было некуда, сегодня они хотели насладиться каждым моментом. Это была их последняя ночь вместе, и после всего произошедшего эмоции требовали выхода.

— Расстегни, пожалуйста. — Харпер повернулась спиной к Себастьяну, уже избавившемуся от пиджака и галстука, и подняла волосы.

Он подошел к ней и осторожно и медленно опустил молнию вниз. От прикосновения кончиков пальцев к позвоночнику по телу Харпер пробегала дрожь, она чувствовала его дыхание на своей коже.

По резкому вдоху она поняла, что Себастьян обнаружил лавандовый шелк ее трусиков, выбранных намеренно. Во‑первых, они отлично смотрелись под платьем. Во‑вторых, они подчеркивали форму ягодиц. Наконец, если Себастьян их разорвет, эту пару заменить проще.

Наконец платье рухнуло на пол.

— Кажется, ты что‑то уронила.

На полу валялась записка от шантажиста. Харпер наклонилась и задумчиво подняла ее.

— Еще одно любовное послание.

Она без колебаний прошла через комнату к камину и швырнула ее в пламя, в считаные секунды уничтожившее бумагу. Харпер внезапно почувствовала весь символизм этого жеста. Она справится с последствиями, а с шантажистом покончено.

— Пора забыть об этой досадной помехе. — Харпер подошла к Себастьяну и принялась расстегивать его рубашку, успокаиваясь от прикосновений к его коже. — Не хочу думать сейчас ни о чем, кроме нас с тобой.

Она стащила с него рубашку и обняла за шею, прижимаясь все плотнее. Наконец их губы встретились.

— Займись со мной любовью, — прошептала она. — Я хочу тебя. Всего тебя.

Она чувствовала его колебания, но не могла понять причины. Впрочем, его слова заставили забыть о сомнениях.

— Все, что захочешь, дорогая.

С улыбкой она потянула его за собой на кровать, села и расстегнула ремень на брюках, стянув их вниз вместе с трусами. Он был возбужден, хотя они еще толком и не коснулись друг друга. Харпер принялась ласкать его кожу, еще и еще, пока он не застонал, и, когда это произошло, пустила в ход язык.

— Харпер! — Себастьян остановил ее. — Подожди. Прежде чем мы… у меня ничего нет.

Она потянулась к ночному столику и вытащила из ящика маленькую пачку презервативов.

— Я купила их, когда мы были в городе.

Предположив, что именно отсутствие защиты сковывало Себастьяна, она решила перестраховаться.

— Спасибо.

Казалось, теперь Себастьян наконец расслабился. Он опрокинул Харпер на спину и навис над ней. Ее согревала близость его тела, приятный аромат туалетной воды, ощущения на коже от его губ и рук, которыми он исследовал каждый миллиметр ее тела, спускаясь все ниже. Трусики он на этот раз рвать не стал, осторожно снял и отбросил в сторону.

— Эти мне понравились. Если я порву, ты их больше не наденешь.

Смех застрял в горле Харпер, когда она почувствовала его пальцы в самой интимной своей плоти. Она протянула Себастьяну пачку с презервативами.

— Этим мы можем заняться позже. Сейчас я хочу тебя, я готова.

— И я. — За считаные секунды он справился с пакетиком.

Харпер обняла его ногами за спину, а Себастьян наклонился и поцеловал ее.

— Спасибо.

— За что?

— За эту неделю. Я знаю, что помогать тебе было моей задачей, но мне эта поездка была нужна так же, как и тебе. И я благодарю тебя за это.

После нового поцелуя Себастьян наконец вошел в нее, оборвав диалог. Он входил все глубже и глубже, а Харпер целовала его лицо, удивляясь нарастающему удовольствию. С каждым следующим движением становилось все приятнее, словно он был мастером секса. Ей хватало сил только на то, чтобы закрыть глаза и сосредоточиться. Харпер приподняла бедра, сильнее сближаясь с ним. Крики становились все громче, пока наконец оргазм не достиг пика и Харпер полностью не расслабилась. Он же продолжал входить в нее, с каждым разом все сильнее и жестче, отпуская контроль, уступая место дикому зверю. Наконец он замер и застонал. Мгновение неподвижности — и Себастьян рухнул рядом с Харпер, едва переводя дыхание.

Харпер свернулась калачиком и, положив голову ему на грудь, слушала биение сердца — более быстрое, чем можно ждать. Наконец его дыхание и пульс пришли в норму, он обнял ее и поцеловал в лоб.

— Все в порядке?

— Да. Великолепно.

— Я рада. Мечтала об этом всю неделю.

— Правда? Жаль, что я заставил тебя так долго ждать. Мне казалось, ты думаешь о другом. Кстати, ты сегодня прекрасно справилась.

— Спасибо, рада угодить.

Себастьян игриво хлопнул ее.

— Я не это имел в виду. Я говорил об ужине. Нужно быть сильной духом, чтобы взять контроль над ситуацией. Я горжусь тобой.

— О.

— Но как? Ты ушла поговорить с Квентином, и вот я вижу тебя на сцене.