***

–Кажется, мы только что нашли серьёзную зацепку,– быстрым шагом направляясь по мокрому асфальту в сторону оставленных нами через дорогу автомобилей, возбуждённо говорила я.– Тереза Холт знала, причём близко знала, не только Ванду Фокскасл, но и Рину Шейн. То есть она имеет прямую связь с двумя жертвами Больничного Стрелка. Это определённо точно не может быть случайным совпадением. А значит, нам необходимо выяснить, не знала ли она ещё трёх жертв.

–Ты гений, Пейтон, но ты увлеклась,– остановившись напротив своего автомобиля, Арнольд спрятал руки в карманы куртки.– Тереза Холт не могла знать трех первых жертв Стрелка. Я навёл справки по ней, прежде чем выезжать на этот допрос – ей только двадцать семь лет. Случаю же с Больничным Стрелком уже тридцать два года.

–То есть Больничный Стрелок объявился за пять лет до рождения Терезы. Снова пять…

–Что?

–Между двумя жертвами – Риной Шейн и Вандой Фокскасл – разница в пять лет. Больничный Стрелок впервые начал действовать за пять лет до рождения Терезы…

–А ты не слишком закручиваешь?

–Возможно. Но мне необходимо, чтобы ты уточнил для меня все цифры.

–Понял.

–Как-то она могла быть связана с первыми тремя жертвами, если она связана с последними двумя… – задумчиво продолжала я.– Может быть, через родителей? Связь между семьями?– Арнольд внимательно смотрел на меня.

–Думаешь, Тереза Холт приведёт нас к Больничному Стрелку?

–Я почти уверена в том, что она приведёт нас к разгадке. Она уже ведёт. Ты видел её плащ?

–Точь-в-точь такой же, какой был на жертве,– утвердительно кивнул напарник.– Я посмотрел ярлык – одна модель, только на жертве плащ был на размер меньше.

Я задумалась, пытаясь вспомнить ещё что-нибудь, но больше ничего не приходило.

–Тебе что-нибудь ещё бросилось в глаза?– наконец решила начать смотреть на общую обстановку глазами напарника я. Этот манёвр ещё ни разу меня не подводил.

–Да, бросилось,– уверенно произнёс Арнольд, чем сразу же приковал мой взгляд к себе.– Меня удивило то, как вы похожи внешне.

–О чём ты?– решила уточнить я, хотя прекрасно понимала, о чём он говорит – я сама заметила сильное внешнее сходство.

–Да вы как две капли воды, только она выше на пару сантиметров, и у тебя глаза карие, а у неё голубые.

–Бывают схожести на свете,– прикусив нижнюю губу изнутри, заметила я.– Её волосы длиннее моих, но они не намного длиннее волос Ванды Фокскасл. И Рина Шейн,– образ этой жертвы стоял у меня перед глазами, потому как последние пять лет я практически не выпускала его из поля своего зрения.

–Нет, Рина Шейн не похожа,– озвучил мои сомнения Рид.– Цвет её кожи был смуглым.

–Дело не в цвете кожи… Все убийства были совершены ночью, Шейн же была убита в собственной машине, которая была заблокирована: Стрелок произвёл выстрел снаружи – через закрытое окно он мог и не рассмотреть смуглого цвета кожи. Ванда, Рина и Тереза приблизительно одного роста, с одинаковой длиной волос, все трое брюнетки… Кстати, женщины, убитые тридцать два года назад в больнице, тоже были брюнетками.

–Да, но длина их волос явно была гораздо более короткой.

–И всё же…

–Пока что, считаю, связь Терезы очевидна только с Вандой Фокскасл и Риной Шейн. С первыми жертвами у неё очевидной связи нет – только с последними.

Подобные слова меня расстраивали, но я ничего не могла им противопоставить.

–Если поставить Ванду, Рину и Терезу в один ряд при плохом ночном освещении, чтобы их лица невозможно было рассмотреть, их вполне можно перепутать,– я наконец оформила логический вывод, к которому меня подталкивала не только логика, но и Арнольд.– Все трое брюнетки с приблизительно похожей длиной волос и схожим ростом.

–Ну что, пора?

–Да, вернись за тем плащом и обрати внимание, не попыталась ли она сделать с ним что-нибудь за то время, что мы отсутствовали, и ещё отметь её реакцию на то, что ты его изымаешь. Дальше раздобудь полный список семей, которые Ванда Фокскасл успела обойти до того, как пришла к Терезе Холт, и опроси их всех, хотя едва ли это что-то нам даст, но, сам понимаешь, что проверить всё же стоит. Встретимся в участке, как только закончишь обход семей. Возьми с собой парочку помощников, братьев Джексон например, чтобы на всякий случай иметь несколько дополнительных пар глаз и ушей.

–Думаю, Пейтон, в этот раз мы всё же выйдем на Больничного Стрелка. У меня предчувствие…

–Спасибо, что позвонил именно мне,– сжато выдохнула я.– Благодаря тому, что на место происшествия прибыла я, это дело почти наверняка теперь закрепят именно за мной.

–Пожалуйста, но… Поосторожнее с этим. Главное, чтобы дело не сочли личным.

–Не переживай по этому поводу. У меня всё под контролем.

По крайней мере, я хотела рассчитывать на это.

Кивнув мне в ответ, Арнольд развернулся и направился обратно к дому Терезы Холт, чтобы забрать её плащ на экспертизу, я же села за руль своего автомобиля и вскоре направилась в сторону полицейского участка с полной уверенностью в том, что Тереза Холт – это та самая ниточка, хорошенько дёрнув которую я наконец смогу распутать самый запутанный клубок в истории уголовных расследований Роара.

Стать матерью-одиночкой в двадцать два года для меня стало неожиданно не страшно. Мне было больно от всё ещё торчащего ножа – скорее обмана, нежели предательства – который Крайтон не только воткнул в моё сердце, но и дважды хладнокровно прокрутил своей скоропалительный помолвкой и своим единственным письменным ответом на все мои многочисленные попытки поговорить с ним. И всё же мне не было страшно становиться матерью без поддержки со стороны отца ребёнка. Более того, у меня даже вариант с абортом ни разу не промелькнул перед глазами. Я знала, что буду рожать. Ещё до того, как помочилась на тест, в результате подтвердивший мою беременность, я знала, что в этом году стану матерью. Правда, я хотела дочь, чтобы ребёнок имел бо́льшую схожесть со мной, нежели со своим отцом, но всё же у меня родился мальчик.

Сначала я убеждала себя в том, что внешне Берек вышел похожим именно на меня, но чем старше он становился, тем отчётливее я понимала, что он – точная копия Байрона. В принципе мы с Байроном были внешне схожи: светлокожие, темноволосые, оба с ярко очерченными скулами, но… Берек унаследовал его зелёные глаза, а не мои синие, что лишь ещё более красноречиво подчёркивало, что внешние данные в большей степени он почерпнул именно из генов Крайтона. Пока он был ещё совсем маленьким, меня это мало смущало, но вскоре я поняла, что с его отцовской наследственностью может быть не всё так гладко. Осознание пришло к моменту его первого дня рождения: Берек в свой год не просто говорил так, как некоторые дети не разговаривают даже в три года – он наизусть знал и пел все пять колыбельных, которые я заучила специально для него и пела ему каждую ночь перед сном. Тогда я впервые поняла, что у меня будут серьёзные проблемы с той частью наследственности моего ребёнка, о которой, по сути, я совершенно ничего не знаю. Каким был его отец в его возрасте? Было ли у него похожее стремительное развитие речи? Какие болезни он переносил в своём детстве? Я не знала о важных моментах детства отца своего ребёнка решительно ничего…