Джеймс понурил голову, пытаясь скрыть слезы, снова подступившие к глазам.

— Не могу поверить, что между нами все кончено.

В отчаянии он лягнул кофейный столик. Я и глазом не моргнула.

Все мои мысли были поглощены Райан. Как могло случиться, что я, ее лучшая подруга, ничего не знала о ее прошлом? Не представляла, что ей пришлось столько пережить? Правда, Райан тоже ничего обо мне не знала. А ведь Джеймс прав, внезапно дошло до меня. Эта дружба принесла нам обеим мало пользы. Нам казалось, мы понимаем друг друга. Но о каком понимании может идти речь, если каждый прячет в шкафу свои скелеты?

Но Райан все-таки уступала мне по части скрытности. По крайней мере, Джеймсу она доверилась. Рассказала ему все. Они вместе пытались преодолеть ее заморочки. Правда, как выяснилось, безуспешно.

Но все же она двигалась в верном направлении. В отличие от меня.

— Джосс, прошу тебя, — донесся до меня умоляющий голос Джеймса. — Поговори с ней. Тебя она послушает. Ты для нее очень много значишь. Ей кажется, если ты счастлива в одиночестве, у нее тоже это получится.

Кто сказал, что я счастлива? О счастье речь не идет. Мне просто так спокойнее.

Я тяжело вздохнула, не зная, что ответить.

— Ты можешь остановиться у меня, — пробормотала я наконец. — Живи сколько хочешь.

Джеймс уставился на меня, словно не понимая. Потом кивнул.

— Если ты разрешишь мне сегодня переночевать у тебя, буду очень благодарен. Завтра поеду домой, к маме. Останусь там, пока не решу, что мне делать со своей жизнью.

— Вот и хорошо.

Больше мы не сказали друг другу ни слова. Я нашла в шкафу одеяло и положила на диван вместе с одной из своих подушек. Встречать разочарованный взгляд Джеймса было так тяжело, что я, оставив его в гостиной, ушла в свою комнату.

И позвонила Элли.

— Ну, как ты там? — спросила она, перекрикивая музыку и гул голосов.

Потом шум в трубке стих. Видно, Элли вышла из бара на улицу.

Паршиво. До жути паршиво.

— Все нормально, — бодро ответила я. — Знаешь, я разрешила Джеймсу переночевать у нас в гостиной. Надеюсь, ты не будешь возражать. Это только на одну ночь. Завтра он уедет.

— Конечно, какие могут быть воз… Что?

Она отвернулась от трубки, разговаривая с кем-то еще.

— У нее все нормально. Он спит в гостиной, на диване.

Кого, интересно, это волнует? Неужели Брэдена?

— Нет, я сказала, что не возражаю. Брэден, у нее все хорошо. Иди отсюда. Прости, Джосс, — сказала она уже в трубку. — Да, конечно, пусть ночует. Хочешь, я приеду домой прямо сейчас?

Вопрос эхом отдался у меня в голове.

Дома ли я, вот что нужно понять. И хочу ли я видеть Элли?

Я едва ее знаю. Но каким-то образом она ухитрилась захватить место в моей душе. Как и Брэден. Ох, ну и напряженный сегодня выдался денек. Одна эмоциональная буря за другой.

— Не дергайся, Элли. Спасать меня нет необходимости. Отдыхай. Веселись. Только не пугайся, когда ночью обнаружишь на диване незнакомого парня.

— О'кей.

Я уперлась взглядом в стену, слушая гудки в трубке. Перед глазами все плыло. Почему я так легко потеряла контроль над собой? Утратила душевное равновесие? Почему почва уходит у меня из-под ног?

Почему переезд на новую квартиру так много изменил в моей жизни?

Впрочем, перемены не коснулись самого главного. Я по-прежнему одна. И это — мой сознательный выбор. Но Райан совсем другая. Ей не выжить в одиночестве.

Я набрала ее номер.

Она не отвечала ужасно долго. Я уже собиралась дать отбой, когда в трубке раздался ее голос:

— Алло!

Господи, она что, при последнем издыхании?

— Райан?

— Что тебе надо, Джосс? Я сплю.

Кто бы сомневался. Наверняка, расставшись с Джеймсом, она целыми днями валяется в постели. На меня вдруг накатило раздражение.

— Что мне надо? Всего лишь сказать тебе, что ты полная и законченная идиотка.

— Что-что?

— Что слышала. А теперь быстренько позвони Джеймсу и попроси у него прощения. Скажи, что осознала свою ошибку.

— Иди на фиг, Джосс. Я должна жить одна, и ты знаешь это лучше, чем кто-либо другой. Что на тебя нашло? Или ты напилась в стельку?

— Нет, я сижу в своей квартире, трезвая как стеклышко. А твой бойфренд, душевно разбитый и морально уничтоженный, дрыхнет в соседней комнате на диване.

Райан затаила дыхание.

— Джеймс в Эдинбурге? — наконец спросила она.

— Да. Он чуть жив после твоего удара. И он рассказал мне все. О твоих родителях. О твоей матери.

Я смолкла, ожидая ответа, но Райан, казалось, лишилась дара речи.

— Райан, почему ты ничего мне не рассказывала?

— А почему ты никогда мне ничего не рассказывала о своих родителях? — отбила она мой вопрос.

Взгляд мой упал на семейную фотографию, глаза тут же защипало, и я поспешно отвернулась.

— Потому что они погибли в автокатастрофе вместе с моей маленькой сестричкой. Мне тогда было четырнадцать. О таких вещах лучше молчать, чтобы не растравлять себе душу.

Вот в этом я вовсе не была уверена. Два приступа подряд заставили меня понять, что молчанием проблему не решишь. Набрав в грудь побольше воздуху, я произнесла то, что никому и никогда не говорила:

— После гибели родителей у меня остался единственный близкий человек — моя подруга Дрю. Когда она умерла год спустя, я оказалась в полном одиночестве. И мне пришлось самой о себе заботиться. Никого никогда не волновало, что со мной происходит. Никто и никогда меня не контролировал. Наверное, ситуацию можно было изменить, захоти я этого. Но я привыкла полагаться только на себя и ни на кого другого.

В течение нескольких секунд я слышала только удары собственного сердца. Потом Райан пробормотала:

— Раньше ты не была со мной так откровенна.

— Раньше я ни с кем не была так откровенна.

— Ты всегда казалась такой уверенной и самодостаточной. Я думала, твоя жизнь тебя вполне устраивает. Казалось, тебе никто не нужен…

Я тяжело опустилась на стул.

— Я показала тебе свои скелеты в шкафу вовсе не для того, чтобы ты почувствовала себя виноватой. Мне и в самом деле не нужно, чтобы кто-то обо мне переживал и заботился. Мне так проще. Может, когда-нибудь все станет по-другому. Но я в этом абсолютно не уверена. Но я — это я, а ты — это совершенно другое. В тот день, когда ты открылась Джеймсу, ты поняла, что хочешь переложить на кого-то часть своих проблем. Ты устала от одиночества? Верно? Конечно, уживаться с другим человеком не просто. А бороться с собственными страхами еще сложнее. Но Джеймс… он любит тебя, Райан… и это многого стоит. Прогнать человека, который тебя любит, и остаться в одиночестве только потому, что твоя подруга одна — это чистой воды идиотизм. Я одна, потому что так сложилось. А ты сама выбираешь одиночество. И это неверный выбор. Чертовски неверный.