– Из-за нее? Из-за грязной провинциальной девки? Да у тебя же таких… 

– Хватит, сказал! – взрывается Джордан. 

– Вы правы, сэр Алекс, – тоскливо протягиваю я. – У вашего сына таких, как я – вагон и маленькая тележка. Надеюсь, вы понимаете, что в русском языке означает это выражение? 

– Энджи, ну зачем ты так? – Джо качает головой и недоумевающе смотрит на меня. Так, словно не понимает, о чем речь. Мерзавец! Подлец и врун.

– Вам… не о чем беспокоиться, сэр Алекс. Ваш сын женат. К тому же встречается с потрясающей девушкой – актрисой Мией Златопольской. А я… Я просто няня. Обслуга – так вам будет понятнее? И я… не была нужна Джордану два года назад, не нужна и сейчас. Я могу перевести на английский – в провинциальных городах неплохо учат этому языку. 

– Я ценю ваше остроумие, Анжелика. Только шпионов в своем доме я не потерплю. Говорите начистоту – что ваш муж хочет от Осборнов? И какова истинная цель вашего пребывания здесь? – заметно успокоившись, произносит Алекс. Джордан же, напротив, выглядит потрясенным. Он бессильно опирается о мраморную столешницу, оглаживает затылок, вперившись взглядом куда-то в сторону – словно там бежит строка с ответами на его вопросы. 

– Я не живу с мужем, сэр. И ничего не знаю о его бизнесе. – Видит бог, я держусь на остатках самообладания. Судорожно вспоминаю уроки Ксении и мысленно приказываю себе держать спину ровно и дышать глубоко. – И я работаю здесь только няней, вернее, работала… Потому что, не желаю больше служить объектом унижения для вас и вашей невестки, и… сына… 

– Лика, пожалуйста, дай мне объясниться. Не уходи, прошу тебя. – Джо вручает хнычущего Мэйсона ошарашенному дедушке и подходит ко мне. Сжимает мои дрожащие плечи горячими ладонями и смотрит прямо в глаза. – Пожалуйста. 

– Я не верю тебе, Джордан. И… советую заглянуть на страничку Мии, она тебя отметила. Вы классно получились, она подходит тебе, и малыш Мэй на фото выглядел счастливым. Я только не понимаю – зачем? Неужели, чтобы подобраться поближе к Виктору через меня? Ты правда думаешь, я знаю о его махинациях?

– Браво! Молодец, сынок. – Встревает Алекс. Равнодушно возвращает Мэйсона в руки Джо и, лениво опустив ладони в карманы, бродит вдоль гостиной. – А я-то ломал голову, для чего тебе эта пустышка? Она поможет нам с Мозером, так?

– Да… пошли вы! – пружина внутри меня, наконец, лопается. Детонирует такой резкой болью, что закладывает уши. Горло перехватывает спазм, сердце сжимается в тяжелый бесчувственный камень. Мне так плохо… И почему я стою здесь и все это терплю? 

– Лика, не уходи! Умоляю, дай мне все объяснить. – Джо перекрывает мне путь. – Я выгоню отца и все расскажу тебе. 

– Ты спал с Мией? Это же все чушь – про помощь и иллюзию отношений? – хрипло выдыхаю я, не обращая внимания на Алекса. К слову, он прохаживается вдоль огромного панорамного окна с видом человека, ожидающего приговор суда: ладони сложены, голова опущена. Или он продумывает новый зловещий план?

– Лика, я…

– Говори правду, черт тебя дери!

– Да.

– Пошли вы… – шепчу. – Пошли вы! Все! – уже громче. 

Мэйсон разражается плачем. Джордан бросает на меня тоскливый взгляд и торопится к сыну. Хватает его на руки и прижимает к себе, качает, гладит по щечкам… Мой Мэй… Прощай, малыш. Не вышло из меня няни. Бросаюсь в спальню, как ужаленная. Подбираю свои вещи и комкаю их у груди. На мне футболка Джордана – решаюсь уйти в ней. Ничего, переживет! Мия ему новую купит – под стать ее нарядам, в том же стиле! 

– Ну, ну, маленький Мэй! Сейчас дедушка тебя успо-окоит, – воркует Алекс, не глядя на меня. – А скоро и бабуля приедет! И мама Тася.

Ну и замечательно! Вся семейка в сборе. Захлебываясь горечью, неуклюже обуваюсь. Слышу, как истошно кричит Мэйсон, как грубо переговариваются Джо и Алекс… Спорят о чем-то. Плевать. Никогда не чувствовала себя такой грязной, униженной, оплеванной. Ненавижу! Хлопаю дверью, но, похоже, никто этого не замечает – хозяева квартиры поглощены малышом и друг другом. Выскакиваю на улицу, утирая слезы длинной косой. Нашариваю в сумочке телефон – надо вызвать такси, в таком виде гулять – не самая лучшая идея. К моему счастью, машина приезжает быстро. Плюхнувшись на заднее сиденье, звоню Поночке.

– Привет, Улечка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Офигеть, крошка, что я тебе расскажу! Ты видела своего красавчика в утреннем посте Златопольской? Честное слово, я хотела промолчать, но подумала, что это важно для тебя. Знать правду важно. 

– Видела. Уля, я согласна ехать в Питер. Договаривайся с Идеей.

Лика.

Я ожидала чего угодно, но не такой чудовищной лжи. Смотрела в его глаза, ставшие вмиг чужими… Неясно, что я хотела в них увидеть? Раскаяние, жалость, сочувствие, сожаление? А быть может, любовь? Смешно. Правильно я заметила Алексу Осборну – его сынок не очень-то стремился удержать меня два года назад. Так что ему помешает сделать это еще раз – воспользоваться моей доверчивостью и вытереть ноги? Я тряпка. Обычная дешевка или как там папаша Осборн выразился?

– Соберись, крошка. И доешь уже свое мороженое, оно растаяло. А ты, между прочим, выглядишь как квашня в твоей тарелке – того и гляди, расплывешься по дивану. – Бурчит Понка, сверля меня взглядом.

Я только заехала домой переодеться. Напялила широкие джинсы и толстовку, закрутила бубон на макушке, переобулась в удобные кожаные кеды. От одной мысли, что придется мучить себя воспоминаниями, сидя дома в одиночестве, скрутило желудок. И сердце ощутимо сжалось в ледяной комок, пуская по телу тысячи колких мурашек… Недолго думая, я пригласила Понку пообедать.

– Сейчас, Улечка. Доем и поеду в универ. – Бормочу, как умирающий лебедь.

– Не понимаю, как ты успеваешь учиться? – разводит руками Ульяна. Отламывает кусочек от сочного клубничного чизкейка и погружает его в рот. – Или сплошной блат, или ты, крошка – гений! – Фыркает она.

– Скорее, второе, – не без удовольствия замечаю я. – Я очень быстро запоминаю материал, мне нужно немного времени, чтобы выполнить работу. Такая уж у меня особенность – то, над чем другие корпят днями, я делаю за час. Например, позавчера я составила план, набросала реферат, еще и однокурснице умудрилась помочь с курсовой… Наверное, это из-за курсов скорочтения или моей фотографической памяти? И сейчас я намереваюсь сдать куратору все, чтобы не приходить…