Мотнула головой.

— Нет, нет… Но… конечно же он не обещал мне райской семейной жизни после того цирка, что я устроила. Но главное, что мой ребёнок останется со мной…

— Дорогая моя… — вздохнула мама. — Может, всё-таки бросишь всю эту сомнительную затею, и уедешь к нам? Мы с отцом сможем тебя и ребёнка защитить.

— Нет, мам. Этот человек не остановится. Он вбил себе в голову, что должен любым способом отобрать у меня ребёнка. Это стало его навязчивой идеей, а я не позволю этому случиться, ты же меня знаешь. Выйти за него замуж — единственный верный выход. По крайней мере, другого я не увидела и не придумала.

— Знаю, дорогая. Знаю. Но разве можно начинать семью со лжи? — произнесла она тоже грустно. — Я понимаю, что сама одобрила твою идею, и сейчас одобряю… Томочка, но я так переживаю за тебя и за своего внука или внучку.

— Всё будет хорошо, — улыбнулась в трубку, изо всех сил стараясь удержать рвущиеся наружу рыдания. — Мне пора, мам. Я тебе ещё позвоню.

— Береги себя, доченька, — сказала она. — И будь предельно осторожна. А я буду молиться за тебя и за нашу кровиночку. И если вдруг что пойдёт не так — уезжай, слышишь?

— Да, мама. Я слышу. Пока, — попрощалась с ней и убрала телефон обратно в сумочку.

Слёзы душили… Создавалось ощущение, что меня размазали по стенке. Странное чувство, однако. Только никак не могла понять, за что мне это испытание? За то, что я хотела ребёнка? Зачем Господь допустил мою встречу с Ладомирским?

Меня он не бил, но было чувство, что моя душа истерзана и избита.

Смыла с лица косметику и посмотрела на своё отражение.

Руслан Ладомирский решил, что поймал меня, но он даже и не догадывался, какую партию я затеяла.

Я загляну к нему в сердце и обязательно оставлю в нём свой след. Сейчас он похож на замёрзлую льдину, но я растоплю её своей нежностью, которую испытываю отнюдь не к нему, а к своему маленькому чуду…

Я буду влюблять Руслана в себя. Я стану для него ВСЕМ. Приручу его внутреннего зверя, и когда он станет ручным и готовым на любые поступки ради меня — вот тогда я стану свободной.

Я тебя укрощу, Руслан Ладомирский.

Только прошу, сердце моё, не вздумай в него влюбиться.

* * *

Атмосфера за ужином царила довольно напряжённая. Я изо всех сил старалась игнорировать Руслана, который как раз и не обращал на меня никакого внимания. Мужчина ел со здоровым аппетитом. Кстати, он-то сам переоделся, а я сидела за столом в своём вечернем платье и новых бежевых тапочках для гостей.

Какого чёрта, спрашивается, он привёз меня в свой дом?

Собравшись с мыслями и уняв раздражение, я нацепила лёгкую полуулыбку и произнесла:

— Прости.

Руслан поднял на меня недоумённый взгляд и спросил:

— За что конкретно простить?

Сжала в руках серебряные приборы и, сдержав свой порыв нагрубить, вежливо пояснила:

— За истерику, что устроила в машине, — провела пальцем по своей щеке и подбородку. — За царапины… и за тот цирк, что я устроила на приёме. Прости. Пожалуйста… Такое поведение обычно мне не свойственно.

Это было правдой. Но сказать по честности, я получила истинное удовольствие, когда говорила перед камерами, что я его невеста, и было просто круто наблюдать за его реакцией на мои слова. Но особенно мне пришлось по нраву расцарапывать Ладомирскому лицо.

Меня радовали припухшие алые полоски на его щеке и подбородке. Определённо, глядя на дело рук своих я испытывала удовлетворение.

— А какое поведение тебе свойственно? — спросил он ехидно. — Кто ты? Снежная королева? Или обычная пресная женщина? Нет, думаю, не первое и не второе. Скорее всего, Тамара, ты из тех женщин, которые решили, что они тоже мужчины и пытаются делать вещи им не свойственные. Ты на себя слишком много берёшь.

Ох, с каким удовольствием я бы сейчас добавила ему новых царапин!

Руслан отправил в рот очередной кусок кровавого мяса, прожевал его и сказал:

— Прощаю.

Я ослышалась?

— Правда? — спросила с долей иронии.

— Правда, — кивнул он на полном серьёзе. — Я подумал и пришёл к выводу, что ты сделала верный ход, Тамара.

Та-а-ак… Этот стратег уже что-то задумал.

Я напряглась и сделала небольшой глоток воды, внутренне готовясь к очередной гадости от Ладомирского.

— Брак с тобой поможет мне избавиться от статуса вечного холостяка и разрушит иллюзии многих женщин, которые в своих мечтах давно меня на себе женили. В бизнесе тот же статус женатого мужчины имеет немаловажное значение. Да и ты перестанешь пить мою кровь.

Кто? Я пью его кровь? Ну и наглость.

— Это значит, мир? — с надеждой спросила его.

— Если ты не будешь вести себя как раньше, то мир. И вот ещё — прости, что не вернул сразу.

Он положил на стол между блюд снимок с УЗИ.

— Спасибо, — сказала ему с искренней улыбкой, забирая свою вещь.

Он вернул мне снимок! Я уж думала, что он оставит его себе, но, слава Богу, вернул.

Поглядела на жующего мужчину, вздохнула и решилась высказаться:

— Руслан, моё поведение было абсолютно нормальным и адекватным исходя из сложившейся ситуации и тех требований, что ты мне предъявлял. Ну вот скажи, какая нормальная женщина, мечтающая о ребёнке согласилась бы его отдать?

Он холодно усмехнулся.

— Поверь, Тамара, каждый человек имеет свою стоимость. И за материальные блага продаст не только себя, но и свою мать и своих детей. А женщины, особенно.

В его голосе прозвучали нотки брезгливости и отвращения.

Что же такого произошло в его жизни, что он с таким пренебрежением относится к женщинам?

— Не нужно ставить всех в одну линию, Руслан. Если ты обжёгся в каких-то отношениях и даже не единожды — это ещё не доказывает, что все люди такие, — произнесла я, чувствуя, как немного краснею под его тяжёлым взглядом. — Ты ведь и меня считаешь такой, верно?

— Я привык доверять своему чутью и фактам, Тамара.

— Ни за какие блага мира, ни за какие деньги я не отдала бы тебе своего ребёнка, Руслан. Никогда, — сказала твёрдым и уверенным голосом. Мне хотелось, чтобы он меня, наконец, услышал.

— Но ты уже его мне отдала, — сказал он ехидно. — Брак со мной — тот же договор, Тамара.

— Боже! — возвела я очи горе. — Ты просто непробиваем. Руслан, наш брак абсолютно всё меняет! Я буду рядом со своим ребёнком. Всегда.

— Хватит, — сказал он резко. — Этот разговор пустой и бессмысленный. Уже неважно, что и как было бы. Я решил — мы регистрируем брак и заключаем брачный контракт. Ты будешь растить моего ребёнка, Тамара. Но не надейся на какие-то тёплые отношения между нами. Я не верю в любовь и прочую чушь. Согласен, что возможно секс с тобой и побудит во мне некий интерес и возможно, возникнет временная привязанность, но рано или поздно всё пройдёт. Поэтому, я сразу тебе говорю, чтобы ты не надеялась на отношения, которые бывают между супругами. Между нами будет заключена сделка, не более того.