Действо становилось неинтересным, звеньевые свою работу знают, без командера управятся. Теперь главное – у Александра. Надо проследить, чтобы как можно меньше тварей проскользнуло сквозь оцепление. Руслан вывел трансформ из-под крон, пошёл над макушками деревьев. Он любил эту завершающую часть операции. Единственную, которая таила в себе настоящую опасность. Да, случалось, что во время зачистки кто-то из охотников сротозейничает, угодит под копьё или дубину. Но там тебя прикрывают товарищи. А в оцеплении ты один на один со злобной, коварной тварью и не знаешь, что ждёт в следующий миг: стрела, выпущенный из пращи камень или метательный нож. Потому некоторые охотники предпочитают не рисковать, остаются в кабинах трансформов, надеясь достать дикарей издали. И упускают добычу.

Руслан не успел замкнуть первый круг вокруг стойбища, как заметил мелькнувшую внизу тень. А вон и ещё одна, и ещё. Ого, целая стая! Скорее всего самцы, добытчики. Промышляли охотой на мелкую живность, услышали шум и бросились наутёк.

Он хотел повести машину между стволами деревьев, догнать – куда там! Впереди начинался густейший орешник, а двумя сотнями метров дальше лес и вовсе пересекал глубокий овраг. Если дикари доберутся туда, считай, ушли. Трёх звеньев не хватит, чтобы прочесать эти буреломы.

Руслан прикинул расстояние, распорядился:

– Александр, я засёк группу дикарей, бегут к оврагу. Видишь мой трансформ? Выдвини кого-нибудь навстречу. В клещи возьмём тварей.

– Понял, – тут же отозвался звеньевой. – Действую.

Руслан опустил орнитоплан к самой земле, выпрыгнул наружу. Ноги спружинили на толстой хвойной подстилке, лёгкие наполнились густым ароматом смолы и прелых листьев. В лесу было тихо. Издали, со стороны стойбища, доносились голоса охотников, надрывно плакал младенец, изредка щёлкали одиночные выстрелы, но сам лес будто замер. Даже птиц не слышно. И ветер не шумит в кронах. Идеальное место для медитации… Однако время неподходящее. Руслан поудобней перехватил автомат и бросился в ту сторону, куда уходили дикари.

Он был хорошим охотником, с юности готовился к этой профессии. Но те, за кем гнался, в лесу родились и выросли. Потому главным союзником Руслана сейчас был страх. Ужас двуногих тварей перед человеком и его оружием.

Руслан отстегнул со ствола автомата глушитель, дал короткую, но громкую очередь. Пусть знают, где он, и боятся. Пусть бегут, потеряв рассудок, прямиком в западню. Сегодня Руслан поработает загонщиком.

Впереди справа хрустнула ветка. Ага, попались! Руслан рванул туда, и тотчас ожил визифон на руке.

– Командер, это Клод. Я на позиции, вы гоните тварей на меня.

Парень светился от удовольствия. Новичок.

– Молодец. Только не высовывайся раньше вре…

Должно быть, интуиция подсказала Руслану, что произойдёт в следующий миг. Не договорив, он метнулся на землю, и увесистый булыжник лишь чиркнул по виску, содрав кожу.

– Командер?! Командер, что случилось? – завопил Клод.

Руслан не отвечал. Тот, кто запустил в него камень, был метким пращником. И хитрым противником. Нюхом или чем иным почуял засаду и решил сам подловить загонщика. И почти преуспел в этом. Пусть думает, что преуспел.

Толстая корявая ветка едва заметно качнулась. Этого было достаточно. Испытывать судьбу Руслан не стал – резанул длинной очередью и тут же перекатился.

Второй булыжник срикошетил от ствола клёна, отлетел в сторону. На ветвях затрещало, обрывая листву, рухнуло вниз. Тихо, беспомощно взвизгнули – не тот, кто упал, возглас долетел из кустов впереди. Через секунду там уже глухо стучал автомат Клода.

Руслан встал, подошёл к распростёртому телу. Кожаная повязка на бёдрах, колтун немытых волос, узенькие плечи, рёбра выпирают сквозь тёмную от загара, всю в застарелых царапинах и ссадинах кожу. «Самец», «добытчик»… Это оказался подросток лет двенадцати-тринадцати. Хотя у дикарей двенадцатилетние считаются взрослыми. Так что и добытчик, и, вполне вероятно, самец. Он выстрелил поверженному противнику в голову. Рука, всё ещё сжимающая ремень пращи, конвульсивно дёрнулась.

– Командер, вы живы? – из-за кустов выскочил Клод с автоматом в руках.

Руслан потрогал ссадину на виске. Посмотрел на испачканные кровью пальцы.

– Жив, как видишь. А ты почему из укрытия выскочил?

Дикарь был хитёр, но неопытен. Не сумел правильно оценить противника. Если бы он устроил засаду не на загонщика, а на стрелка, шансов у Клода было бы немного. Завалил бы молокососа. Рановато Александр взял парня в основной состав, не готов тот пока к настоящей охоте.

– Я же о вас беспокоился! – возмутился Клод.

Подскочил к трупу, что есть силы врезал по рёбрам носком ботинка:

– У, тварь вонючая!

Руслан брезгливо поморщился.

– Прекратить! Настоящий человек обязан управлять своими чувствами. Тебя что, не учили: мы не воюем с дикарями, они не враги нам. Они – потенциальное оружие Врага. Мы только защищаем будущее человечества и нашей планеты. Один раз предки этих тварей чуть было не уничтожили и её, и себя. Второй раз мы им этого не позволим.

Клод нехотя кивнул. Всё это он знал, назубок заучивал ещё в младших классах. Однако парень не умел себя сдерживать. Оно и неудивительно – мерзко ведь осознавать, что существа одного с тобой биологического вида деградировали до животного состояния. Потомки обдолбов после катастрофы не вымерли поголовно, как можно было надеяться. Более того, принялись рожать направо и налево. И расплодились бы, как размножались на ставшей пустынной планете лисы, волки, койоты, всевозможные грызуны, если бы не забота охотников. Потому как, в отличие от четвероногих, двуногие твари угрожали самому существованию нового человечества.

Разумеется, глупо было бы думать, что дикари найдут бункеры с уцелевшими квантерами, восстановят технологии эпохи обдолба и вернут Врага. Угроза была в ином. Бесконтрольно развиваясь, дикари порождали нежелательные вариации, создавали векторы вероятности, способные разрушить стройную схему нового человечества. В схеме этой место было лишь для Наукограда – хранилища знаний и генетического банка – и двух десятков ЭП, где бережно проращивались ростки будущего общества. Ради такой поистине великой цели любой наукоградец, любой житель ЭП мог отдать жизнь. А жизни вонючих дикарей ничего не стоили и подавно.

Руслан вынул из походной аптечки бактерицидный пластырь, аккуратно прилепил к виску. Саднит, однако. Посмотрел на переминающегося с ноги на ногу парня.

– Где остальные?

– Там, в кустах. Хотите взглянуть?

– Конечно. Сколько их было?

– Двое. Я их одной очередью положил.

В голосе пробилось бахвальство. Что ж, в то, что двоих он положил одной очередью, поверить можно. А вот в то, что было беглецов всего трое, вряд ли. Добытчик не просто со злости напал на охотника. Он отвлекал на себя удар. Возможно, ему это и удалось хотя бы частично. И поздно искать тех, кто улизнул. Клод выскочил из засады, не дожидаясь команды, обнаружил себя. Если кто-то из дикарей оказался достаточно смел и хитёр, чтоб отсидеться в укромном месте, то теперь он в безопасности.