- В настоящий момент меня интересует ужин. Вы уже выбрали что-нибудь из меню?

- Баранину с картофелем и паштет. - Шери попыталась скрыть разочарование.

- Прекрасно. Я собирался заказать то же самое. И коль скоро мы с вами родственные души, пора бы вам перестать волноваться насчет меня.

Но Шери прекрасно понимала, что это не так-то просто. Потому что инстинкт самосохранения, предупреждал ее об опасности. И может быть, куда лучше даже не знать, о какой именно...

- Расскажите мне о вашей бабушке, - неожиданно попросил Парис.

Они только что поужинали и теперь сидели у камина, потягивая подогретое вино. Шери чувствовала себя как в сказке, а легкое опьянение еще более усиливало ощущение нереальности происходящего.

Когда вино только что подали, Шери спросила не сдержавшись:

- По-вашему, это нужно?

- А что, вы бы предпочли шампанское? - поинтересовался Парис.

- Нет, я имею в виду, что алкоголь может привести к.., нежеланным последствиям. - Девушка зарделась, когда Парис усмехнулся ее словам. - Я просто хотела сказать, что вам потом вести машину...

- Я же обещал держаться в рамках приличия - во всех отношениях, - напомнил Парис, продолжая усмехаться. Этой усмешки было бы достаточно, чтобы отбить аппетит у кого угодно.

Однако Шери получила удовольствие от ужина. Тем более что еда оказалась великолепной, особенно баранина, так и таявшая во рту. Да и вино было прекрасное.

Теперь же, когда милая молоденькая горничная убрала со стола, на подносе остался только кувшин с этим самым подогретым вином. Шери сидела в скованной позе, подобрав под себя ноги, и все время прислушивалась, не раздадутся ли шаги за дверью - это могло означать, что им несут одежду.

Белье она высушила в спальне на радиаторе и теперь, надев трусики и бюстгальтер под халат, радовалась этой иллюзии защищенности. Но все равно расслабиться по-настоящему без своего длинного платья с закрытым воротом не могла.

Шери то и дело ловила себя на том, что нервно поглядывает на часики. Если не уехать отсюда как можно скорее, может случиться непоправимое...

Собственно говоря, объективных причин для тревоги у нее не было. За ужином Парис держался учтиво и отстраненно, поддерживал милую беседу ни о чем. Только вот этот странный вопрос о бабушке Марджи...

- Рассказать о бабушке? А почему это вас интересует?

- Я слышал, вы были очень близки. Вот мне и стало интересно. Но если вам больно об этом говорить...

Шери улыбнулась.

- Вовсе нет. Я люблю о ней вспоминать. Бабушка была одной из самых замечательных женщин на свете, нежной, спокойной, всепрощающей. Они с дедушкой дополняли друг друга. Бабушка Марджи, рассказывала, что они влюбились с первого взгляда, не помешало даже то, что она была помолвлена с кем-то другим.

- И этот кто-то, должно быть, тоже считал ее одной из самых замечательных женщин, - усмехнулся Парис. - Не верится, что его порадовал такой поворот событий.

- Да, конечно. Но бабушка говорила, что они с первым женихом никогда не подходили друг другу. Она и без того собиралась разорвать помолвку, и знакомство с дедушкой только подтолкнуло ее.

- А вы верите в любовь с первого взгляда? - Парис прищурившись смотрел на девушку.

Шери отпила немного вина, прежде чем ответить.

- Я верю, что первое впечатление может быть очень сильным и верным... Но любовь - настоящая любовь, конечно, - должна строиться на дружбе, на взаимном доверии.

- Звучит очень добродетельно. - Парис откинулся на спинку кресла. - А как насчет страсти? Ну, вожделения, сумасшедшего желания, когда доводы разума ничего не значат? Или вас смущают подобные вопросы?

Именно этого, подумала Шери, я и остерегаюсь с самого начала.

Парис к ней и пальцем не притронулся. Но девушке показалось, что воздух в комнате от воцарившегося между ними напряжения потрескивает как от электрических разрядов.

- Нет, не смущают.

- Тогда почему вы не смотрите на меня?

Усилием воли Шери заставила себя поднять голову и взглянуть ему в глаза.

В зрачках Париса плясали отблески огня. Взгляд его, глубокий, завораживающий, словно ласкал ее, дразня, проникая в душу...

Этому человеку не нужно было прикасаться к ней, чтобы заставить млеть в истоме. И он знал об этом, вот что было самое скверное.

- Не надо... - прошептала Шери чуть слышно.

- Почему?

О, она могла бы привести множество причин. Но все они вдруг стали неважными перед всепоглощающей силой желания. Это была острая, словно боль, жажда - жажда ласки, любви. И поэтому Шери ничего не ответила, просто смотрела на Париса и молчала.

- Почему бы и нет, - тихо, но настойчиво произнес он. На этот раз это был не вопрос. Это было решение, принятое ими обоими.

В этот миг и послышался негромкий стук в дверь.

Парис легко поднялся и встретил в дверях портье, принесшего постиранную и выглаженную одежду. Она была аккуратно запакована в пластиковые пакеты и имела такой вид, будто никогда и не попадала под дождь. Парис швырнул оба пакета на диван, и они упали с мягким шелестом.

Вот и подоспело спасение, подумала Шери, которой захотелось истерически рассмеяться. Или заплакать навзрыд...

Она услышала как издалека:

- Позвольте забрать поднос. Может быть, угодно что-нибудь еще вам или вашей супруге?

Затем раздался голос Париса, отвечающего ,с небрежной властностью:

- Нет, благодарю. У нас есть все, что нам нужно. Спокойной ночи.

Слова "у нас есть все, что нам нужно" повторялись и повторялись у Шери в голове, пока Парис закрывал дверь.

Когда он снова сел в кресло, девушка начала болтать всякую ерунду. Она сама не ожидала от себя ничего подобного.

- Ну надо же, они считают, что мы женаты. Хотя ни у одного из нас нет обручального кольца! Не забавно ли? Вот чудаки...

- Да, - каким-то чужим голосом подтвердил Парис.

- И вы оказались правы: сервис у них правда на высоте, - продолжала Шери. - Одежда в отличном состоянии, насколько я могу видеть. Даже пальто совершенно сухое. Если мы теперь поторопимся, то успеем в Эдинбург до полуночи...

Голос ее прервался, когда Парис неожиданно шагнул к ней и, опустившись на колени, сжал ее дрожащие пальцы в своих ладонях.

- Перестаньте притворяться, милая Шери. Мы никуда не хотим сегодня ехать и не поедем и оба это знаем. Разве не так?

- Так, - прошептала она чуть слышно, опуская ресницы.

Пусть все будет как будет, сказала она себе, чувствуя, как сильные руки поднимают ее легко, словно перышко. Парис нес ее в спальню, она знала об этом, но не могла.., не хотела протестовать.