В общей комнате – телевизор, кресла, диван, небольшой шкаф с красивой посудой. На видном месте – фотография женщины лет 35–37 в хорошей раме, но само изображение как будто затуманено. Так бывает, когда снимок делают, например, с другого снимка или запечатленный на фото человек умер…

НИКИТА в своей комнате сидит в кресле с книгой, одновременно слушает плейер через огромные наушники и подергивается в такт музыке. На стенах комнаты висят афиши и постеры с изображениями рок-музыкантов, на полу – подставка с электрогитарой, звукоусилитель, в углу – синтезатор.

В комнате царит известный молодежный беспорядок: одежда валяется, где ей удобно; повсюду – на столе, на подоконнике, на полу – книги, диски, ноты, какие-то коробки, рюкзак.

В дверь квартиры звонят. Никита идет открывать. Пришел Владислав, принес несколько пакетов с продуктами.

ВЛАДИСЛАВ: – На! Тащи на кухню, распихай в холодильник, еще там куда…

НИКИТА: – Ага… Чего накупил?

Идет в кухню, разбирает сумки.

ВЛАДИСЛАВ: – Да сам не знаю. Я вечно хожу, как дурак, по магазину, смотрю, кто что покупает, и тоже беру…(проходит в общую комнату, плюхается устало в кресло, вытягивает ноги, прикрывает глаза)

НИКИТА: – Ясно. Мама называла это ярко выраженным хватательным рефлексом, характерным для среднего грудничкового возраста.

Небольшая пауза

ВЛАДИСЛАВ (вздыхает, бросает взгляд на фотографию): – Да, мама… Как-то это у нее все само собой получалось, без напряга. Она всегда знала, когда и что надо купить. Я вот в прошлый раз купил уже пятую пачку соли, а то, что туалетная бумага закончилась, вспоминаю уже раз третий в самый драматический момент…

НИКИТА: – По-моему, мы нормально обходимся рекламками из почтового ящика – очень живенько и недорого! А соль пригодится: накопится пуд – начнем есть для выяснения отношений!

ВЛАДИСЛАВ (встает, проходит в свою комнату): – Ужин сегодня на тебе.

НИКИТА (разочарованно): – А что, Хельга не придет нынче?

ВЛАДИСЛАВ молчит, пытается закрыться у себя…

НИКИТА (придерживает дверь, просачивается за отцом в его комнату):

– Орехыч, вы что, поругались?

ВЛАДИСЛАВ: – Ну, не то чтобы…Ты понимаешь…И я…В общем…

НИКИТА: – А что ж не понять? Все ясно.

ВЛАДИСЛАВ: – Да что тебе ясно? Все нормально у нас, но уже надо что-то решать или разбегаться. И она уже не девчонка, определенности хочет, и я тоже, как поплавок в проруби…

НИКИТА (машинально): – В проруби – не поплавок… То есть, я хотел сказать, может вам надо вместе пожить?

ВЛАДИСЛАВ: – А сам я, конечно, не догадался! Где? Где жить?!

НИКИТА (осторожно): – Ну, у нее же есть квартира…

ВЛАДИСЛАВ: – Малогабаритная «двушка» с мамой. А мама – бывший главный экономист министерства рыбной промышленности СССР! Ныне – общественный деятель районного уровня.

НИКИТА (нарочито-серьезно): – Это уважительная причина, отец. Да живите здесь! В конце концов, у нас трехкомнатная квартира, и без министерства рыбной промышленности!

ВЛАДИСЛАВ: – А ты… не против?…Мы столько лет с тобой вдвоем…и вдруг…

НИКИТА (строго, менторским тоном): – Ну, вообще-то я не приветствую беспорядочные внебрачные связи и не хотел бы служить прикрытием для…

ВЛАДИСЛАВ (шмякает его подушкой по голове): – Я же серьезно! Думаешь, это легко?

НИКИТА (ехидно, дурачась): – Что – легко?

ВЛАДИСЛАВ (с некоей горечью): – Да всё! Без жены – легко? Привести в дом почти в полтинник другую женщину после…мамы – легко?

НИКИТА (серьезно): – Па, не надо… Давай жить. Маму не вернуть. Но я уверен, что она бы одобрила. Хельга твоя, хоть и с варяжской кровью, но нормальная тетка, вроде: в шлеме не ходит, мечом не машет, веслом не бьет. И готовит подходяще! Сладимся как-то, люди же.

ВЛАДИСЛАВ (с чувством): – Сынок, спасибо тебе…

НИКИТА (мнется): – Па, я тоже хотел с тобой посоветоваться тут…

ВЛАДИСЛАВ: – Насчет этой твоей феечки?

НИКИТА: – Муха…э-э-э, Маша…

ВЛАДИСЛАВ: – А она хоть совершеннолетняя?

НИКИТА: – Да ей в Америке уже спиртное отпускают!

ВЛАДИСЛАВ: – И часто?

НИКИТА: – Что – часто?..А-а-а! Ну, короче, пап…

ВЛАДИСЛАВ (почти утвердительно): – А у нее вам нельзя пожить…

НИКИТА: – Она тоже с мамой…

ВЛАДИСЛАВ: – А мама…

НИКИТА: – …ныне действующий завуч школы для детей с замедленным развитием!

ВЛАДИСЛАВ: – Же-е-есть! Тебе туда точно нельзя! …Ладно, давай попробуем. Может, вдвоем легче прорваться?

НИКИТА: – Орехыч, ты – человек!

ВЛАДИСЛАВ: – М-м-да? А я думал – этот … в проруби…

НИКИТА: – Морж, что ли?

Оба хохочут, исполняют ритуал «Договорились», давно принятый между ними, и расходятся: Никита на кухню, Владислав – к шифоньеру переодеваться.

(спустя какое-то время)

Кухня в квартире Ореховых. За столом сидят НИКИТА, ВЛАДИСЛАВ; ХЕЛЬГА заканчивает накрывать на стол к ужину. В квартиру вбегает МУХА, снимает куртку, остается в умопомрачительно короткой юбке. Сразу несется в кухню и плюхается на колени к НИКИТЕ, обнимает его, ерошит волосы.

МУХА: – Всеобщий привет! Пардон за опоздание – автобуса долго не было. Что у нас на ужин?

ХЕЛЬГА: – Ты хлеба-то купила? Я просила…

МУХА: – Ой, блин! Забыла… Да ладно, я все равно его не ем, и вам всем на ночь – вредно!

ВЛАДИСЛАВ (ворчливым тоном): – Я без хлеба не могу есть… Тебе вредно, ты и не ешь… Ник, посмотри, там, вроде кусочек черствого оставался…

НИКИТА (подает отцу кусок хлеба) Мухе: – Сдала свой коллоквиум? И что за слово такое?!! Как – коловорот в ум!

МУХА: – …Чего в ум?

НИКИТА: – Коловорот. Такая железяка, которой рыбаки зимой в толстом льду сверлят лунки, чтоб рыбу ловить. Что такое рыба – знаешь?

МУХА: – Рыбу знаю. Не умничай! Все сдала: юбку покороче, ножку на ножку – принимал аспирант. Все нормально.

НИКИТА: – Но-но-но! Не очень-то с юбками!

МУХА (пересаживается с колен Никиты на свободную табуретку, накладывает себе салат):

– А с юбками «очень» и не получается, вот без юбки – совсем другое дело!