«Ох, ну и дел я натворила, – вздохнула она, – сидел бы он в деревне, и все было тихо и мирно. Работал бы в батраках у тяти, потом бы кто-то из сестер его бы и женил на себе. Тут и сказочке конец бы был. А сейчас не поймешь, чем дело закончится. А Вершинин, ну надо же, ведь кому-то из гостей ляпнул про Николку. Хотя Илья так просто ничего не делает, если сказал, значит, что-то надумал. Ладно, приедет, обязательно спрошу».

И с этими мыслями она пошла дальше, заниматься тем, чтобы оставшимся гостям не было скучно в доме.

Княгиня после второго за сутки «щелчка по носу» находилась в отвратительном настроении. Даже самые терпеливые ее товарки тихонько обсуждали между собой, что разлитие желчи сегодня у Людмилы Алексеевны самое большое за этот год. Она решила не дожидаться обеда и велела запрячь лошадей, и около часу дня отбыла, под приветливое прощание Феклы и оставшихся гостей.

Если бы Вершинин слышал, как она, сев в сани, ткнула клюкой кучера в спину и сказала:

– Едем в город, в усадьбу, а потом к князю Шеховскому, – то он бы еще раз поздравил себя с удачно разыгранной комбинацией по легализации Николки в новом статусе и хорошим пониманием женской психологии.

Теперь ему не надо будет при своем приезде к другу много рассказывать и объяснять.

Все, что можно, уже будет рассказано и додумано княгиней Дубинской.

Князь Андрей, как обычно, проводил время в своей любимой бильярдной, в которой кожаная мебель и столы впитали в себя запах дорогого табака и вина. Он сидел перед камином, который ему соорудили лет десять назад, когда его впервые выбрали предводителем губернского дворянства, и ему понадобилось уютное место для частных совещаний. Но вот уже три года как из-за болезни ему пришлось оставить этот пост, хотя губернатор очень просил его не уходить. Поэтому сейчас здесь почти никто не бывал. Еще первый год его вспоминали, часто навещали с визитами, то теперь только редкие наезды Вершинина, друга военной молодости, оживляли его тоскливую жизнь. В огромном доме у него оставалось несколько слуг, почти таких же старых, как и он сам. Отношения между ними уже давно не напоминали хозяина и прислугу, а больше нянек, опекающих капризного ребенка.

Сейчас он, прочитав очередную книгу, доставленную ему книготорговцем, собирался писать на ее полях свои замечания. Зачем он делает, он и сам не знал, потому что после этого книга с аккуратно обрезанными страницами ставилась на свое постоянное место на полке и практически никогда оттуда не снималась во второй раз. Уже стемнело, и он никого не ждал, когда зашел его камердинер Степан и с кислым выражением лица передал визитку княгини Дубинской, в которой выражалась надежда, что она сможет сегодня увидеться с князем.

«Лучше она, чем никого», – подумал князь и сказал Степану:

– Проводи княгиню в гостиную. Я сейчас туда подойду.

Степан ушел, шаркая войлочными чунями и ворча себе под нос:

– Ходют тут всякие, делать им нечего, сидела бы старая чувырла дома, в такую погоду хороший хозяин собаку на улицу не выпустит.

Когда князь, переодевшись, зашел в гостиную, там было уже светло. Степан, несмотря на ворчание, знал, как следует принимать знатных особ.

– Людмила Алексеевна, рад вас видеть. Вы как всегда неотразимы, я смотрю, время над вами не властно, – с улыбкой приветствовал гостью Андрей Григорьевич.

– Ах, князь, оставьте ваши комплименты для молодых, – отвечала довольная и даже зардевшаяся от слов князя княгиня, – вы все такой же бонвиван, как раньше.

– Ну что вы, княгиня, вы мне льстите, какой из меня теперь бонвиван. Так, одинокий больной старик, продолжающий жить просто по привычке. Проклятая подагра не дает покоя, – пожаловался князь.

– И не говорите, Андрей Григорьевич, – начала в ответ свои жалобы княгиня, – у меня так под погоду суставы ломит, просто ужас. Вот только лопух летом спасал, как оберну колени, так с неделю отойдут боли, а потом снова маюсь.

Князь махнул рукой:

– А мне и лопухи не помогают, а хорошего врача найти не могу. Лет пять назад тут одного француза приказал выпороть за неудачное лечение, так с тех пор они меня, как черт ладана, боятся. Да ладно, чего о своих болячках говорить, их от этого меньше не станет, лучше расскажите мне, что в мире делается. Может, я чего пропустил?

– Была я тут на балу у Вершинина Ильи Игнатьевича, – с таинственным видом сказала княгиня и замолчала.

– Ну-ну, я слушаю, продолжайте, – потребовал заинтригованный князь, – как там мой приятель поживает?

– А поживает он неплохо, сегодня с утра на охоту уехал.

– Так вы что, – с подозрением спросил князь, – его не дождались, уехали раньше и прямо ко мне?

– Ну, не прямо, – не смутилась гостья, – вначале заехала к себе, мне же надо было приготовиться к визиту.

– Так-так, – протянул князь, – давайте, Людмила Алексеевна, рассказывайте уж всё, что там произошло такого, что вы приехали ко мне, как на пожар.

– А ничего особенного там не произошло, милейший Андрей Григорьевич, только Вершинин обнаружил среди своих крепостных сынка вашего незаконного и собирается вам его представить, – торжественно заявила сияющая княгиня.

Князь смертельно побледнел и покачнулся, сидя в кресле. Княгиня с ужасом подумала, что перестаралась, и сейчас ее собеседника хватит удар. Но Шеховской уже приходил в себя, он уселся поудобней, глубоко вдохнул, бледность на его лице уменьшилась.

– И что же, Вершинин так и объявил всем такую новость? – спросил он.

– Нет, что вы, он сказал только мне, а этот Николай, кстати говоря, вылитый вы в молодости, – призналась княгиня.

Князь уже полностью пришел в себя и начал соображать.

«Ну, похожих на меня может быть сколько угодно и без родства, это не доказательство. А Илья, вот хитрец, использовал княгиню как посыльного, а она даже не догадывается об этом», – внутренне улыбнулся он.

– А при каких обстоятельствах вы увиделись с этим так называемым сыном? – спросил он княгиню.

Та явно замялась, но потом все же ответила:

– Мы с ним играли в вист.

Шеховской вытаращил глаза:

– С крепостным?!

– Понимаете, Андрей Григорьевич, Вершинин мне представил его как вашего отпрыска, воспитывавшегося во Франции, и он действительно говорил по-французски лучше, чем на родном языке. А так как он был очень похож на вас, я и не усомнилась нисколько.

– Ну, а в карты вы у него выиграли? – нетерпеливо спросил князь.

– Увы, я проиграла полностью, – со злостью сказала княгиня.

– Ха, возможно, это и мой отпрыск, – с надеждой заговорил Андрей Григорьевич, – а что Илья, не привел каких других свидетельств за наше родство?

– Нет, но намекнул, что у него они есть, – сообщила Людмила Алексеевна.