– А в последний свой визит она была в этих очках? – Крячко решил не давать парню ни малейшего шанса.

– Не знаю, – несколько замялся Павлов. – Кажется, нет. Но я не уверен. И вообще, объясните, что тут происходит?! Вы что, меня подозреваете?

– Николай Николаевич, – голос Крячко прозвучал вкрадчиво. – Я, кажется, предупреждал вас о том, чтобы вы не спешили с высказываниями. Пока вам предстоит только отвечать на вопросы. Заявления для прессы будете делать позже!

Больше обыск в офисе ничего не принес. Пока составлялся протокол, Павлов спросил у Станислава, могут ли сотрудники приступить к работе или их следует отпустить по домам? Крячко усмехнулся.

– А это уже на ваше усмотрение, Николай Николаевич, – раздельно проговорил полковник. – Могу сказать лишь одно: вы сегодня сюда не вернетесь.

– Это еще почему? – возмутился бизнесмен.

– Я бы мог, конечно, не отвечать на ваш вопрос, – продолжал саркастически Станислав, – но не буду мучить вас неизвестностью. У меня ордера еще на два обыска. У вас дома и на даче. Затем, что бы мы там ни нашли, вы проедете со мной для снятия показаний. Пока свидетельских. Но все может измениться. В общем, даже если у вас останется время появиться здесь до конца рабочего дня, то не думаю, что будет еще желание поработать.

– Даже так? – с горечью в голосе спросил Павлов и повернулся к сотрудникам. – Ребята, все свободны. Сегодня объявляю выходной. А завтра все выходят в обычное время.

Служащие загалдели, но бизнесмен остановил их вопросы одним жестом руки. Он успокоил людей, сказав, что ничего страшного не происходит. А затем настоятельным тоном еще раз объявил, что все свободны.

– Довольны? – обернулся Павлов к Станиславу.

– А мне какая разница? – пожал плечами Крячко. – Отпустили вы их домой, и слава богу. Оставили бы работать, тоже беды большой не случилось бы. Я здесь закончил. А распоряжаться рабочим днем собственных сотрудников – это ваше право. Вы пока еще здесь хозяин.

– Что значит «пока»? – резко спросил бизнесмен.

– А то и значит, что я пока ни в чем еще не уверен! – с нажимом произнес Станислав. – Вам все ясно?

Павлов в ответ лишь оскорбленно хмыкнул.

До собственной дачи бизнесмен ехал в «Мерседесе» Крячко. Увидев личный транспорт полковника, Павлов попытался что-то съязвить по поводу низкого уровня жизни работников российской милиции, но Станислав резко осадил его. И до самой дачи они не произнесли ни слова.

Посмотреть, что случилось, к загородному дому Павлова сбежалась почти половина Новобутакова. В основном это были старушки-пенсионерки, которые и на пенсию-то выходят только для того, чтобы целыми днями возиться в огороде и рассуждать о единении с природой. Отбери у них их убогие садовые участки, и они, наверное, и с работы бы никогда не ушли. Трудились бы до самой гробовой доски.

Вчерашний визит Крячко в Новобутаково и так произвел среди дачников переполох. О том, что по округе ходил милиционер и расспрашивал о красивой подружке «этого буржуя Павлова», говорить могли целых три дня.

Когда же вечером услышали объявление о том, что милиция просит откликнуться тех людей, кто знает Олесю, пересуды утроились. Сегодня они получили новую пищу – визит на дачу к Павлову целой оравы милиционеров. Впрочем, сам бизнесмен на собравшуюся вокруг толпу внимания не обращал.

«Неудивительно, что тебя тут не любят, парень!» – подумал Крячко, но вслух этого не сказал. Он лишь пригласил бизнесмена пройти во двор дачи.

– Ладно, хватит ломать комедию, – резко остановился Павлов, едва прошел за ворота. – Я никуда дальше не пойду, дверь вам не открою и вообще не скажу ни слова без адвоката, если вы сейчас же не объясните мне, в чем меня обвиняют.

– Ну, во-первых, молчать ты можешь столько, сколько хочешь. Я и не просил тебя ничего говорить, – усмехнулся Крячко. – Во-вторых, можешь стоять и здесь. Мне твое присутствие не слишком и нужно. У меня для этого понятые есть. А в-третьих, существует такая вещь, как ордер на обыск. Так что, если дверь не жалко, можешь ее не открывать. У меня есть полное право взломать ее.

Крячко сделал паузу и посмотрел на Павлова. Парень растерялся. Если он и знал Уголовный кодекс и свои права во время обыска, то никогда не применял этих знаний на практике. Такое с ним случилось впервые. И вся его решимость мгновенно растаяла под натиском матерого сыскаря. Станиславу даже на секунду стало жалко Павлова.

– Но я не фашист. И мучить тебя не собираюсь, – продолжил Станислав. – Тебя пока никто ни в чем не обвиняет. Сейчас ты просто являешься одним из подозреваемых в убийстве Олеси Геращенко и Лизы Ивановой…

– Что-о?! – завопил бизнесмен. – Лизу тоже убили?

– О-па! – Крячко внимательно посмотрел на него. – А вот это уже становится интересным. Даю правую руку на отсечение, если нам с тобой, парень, не найдется о чем поговорить!

Сразу после ухода Станислава Гуров принялся составлять список офицеров милиции, которые могли получить информацию о ходе следствия. Чтобы как-то систематизировать свои размышления, сыщик взял чистый лист бумаги и принялся рисовать на нем довольно сложную и не слишком понятную для непосвященных схему.

В первую очередь следовало определить, в каком отделе главка или МУРа мог работать информатор Палача. Начал Гуров с экспертного отдела. С одной стороны, эксперты первыми приезжают на место преступления. Они же обрабатывают вещдоки. И в каждом случае, чтобы доказать вину или невиновность, требуется экспертиза.

Получалось, что через экспертов проходит практически вся информация. Но все факты, которые попадают экспертам, разрознены. И часто бывает, что сотрудник экспертного отдела до самого последнего момента не знает, по какому делу проходит тот или иной предмет. И ни одному эксперту не известно, где бывает сыщик, с кем встречается и какую информацию получает.

Палач упоминал не об уликах, он говорил о той информации, которая не проходила ни в одном отделе. Личность Геращенко установил Крячко через дежурного. А остальные данные раскопал сам сыщик после встречи с отцом Олеси.

Гуров поморщился и, скомкав листок, выбросил его в урну. Сыщик все время возвращался к мысли о том, что информатор просто рассказал убийце о визите в главк Смертина, и тот построил на этом факте вполне логичные выводы. Просто, дешево и сердито. Но именно эта простота и не устраивала сыщика.

Всем известна истина, гласящая о том, что искомая вещь всегда лежит на самом видном месте. Гуров никогда не сомневался в ее справедливости. Информатор убийцы был где-то рядом. Дело оставалось за малым – найти его.

– Допустим, – начал рассуждать сыщик вслух. – Продажный мент просто видел визит Смертина ко мне. Что из этого следует?..

Из этого следовало то, что за Гуровым кто-то неотлучно следит. А такого полковник допустить не мог. Имея дело с людьми, готовыми на убийство, и балансируя изо дня в день на лезвии ножа, Гуров научился быть осторожным. Необходимость проверки слежки отработалась до автоматизма и превратилась уже в интуитивное ощущение «хвоста».