Теперь рассердилась на нее я:

— Что ты несешь? Трайс благородный человек, король. Да и я никакая не «горяченькая». Если бы посмел лишнее, получил бы отпор. Я замужем.

Почему-то я не стала говорить подруге, что от грехопадения меня удержал лишь образ Кэрола.

Ксюха вдруг успокоилась:

— Елка, мне очень жаль Трайса. Я это тебе уже говорила. Не знаю, кто из вас больше виноват, но он любит тебя уже почти двадцать лет.

Я сменила тему:

— Не знаю, что подарить королю на свадьбу. У него же все есть.

Ксюха зыркнула на меня своими глазищами:

— Я бы посоветовала подарить ему ночь с тобой. Ради этого он бы отказался от всех остальных подарков.

Вроде бы сказано было в шутку, но я опять обиделась:

— Собой распоряжайся и себя дари, кому хочешь. И не становись вульгарной. — Потом ядовито добавила: — Неужели ты так вжилась в роль его мамочки? Уже не прочь пожертвовать лучшей подругой.

Ксюха захохотала:

— Да мне хочется видеть тебя просто женщиной, а не воином с ножом на поясе. Наверное, и Кэрол тебя привлек не как мужчина, а тем, что был пиратом.

— Замолчи, иначе мы поссоримся.

Я закрыла глаза и постаралась успокоиться. Подумала, что Ксюха — моя подруга. А подруга имеет право говорить все, что думает. Мне так захотелось, чтоб она снова стала той девахой со скалкой за поясом, от которой не могли отвести глаз все мужчины, окружавшие нас, а не такой, как сейчас: важной дородной особой. Я опять повторила, что не знаю, в чем идти на свадьбу. А у Ксюхи вдруг начался творческий подъем.

— Елка, если у тебя сохранились платья, которые попали сюда в моих сумках, слетай за ними. Ты должна выглядеть необыкновенно.

— Зачем? — Я с удивлением смотрела на нее.

— А для того, чтобы позлить эту семейку. Дариан их почему-то очень не любит. Не знаю, что толкнуло Трайса на этот брак.

Я спорить не стала. В любом случае приятно быть красивой и привлекательной. Мы решили, что я привезу сумки сюда, и мы займемся подготовкой и примеркой нарядов.

Слетав за платьями, я по пути навестила Ирин. Элифийка, как всегда, холодная и прекрасная, сидела в кресле и вышивала. Она улыбнулась мне и поднялась навстречу.

— Елка, ты повеселела.

— Меня пригласили к королю на свадьбу, а потом на Лунный бал.

Ирин внимательно поглядела на меня:

— Ты действительно рада женитьбе короля?

— Да. Я желаю ему счастья.

— А ты уверена, что он будет счастлив?

— Не знаю. Но у него появится семья, а там, может, и дети пойдут. Трайс всегда хорошо с ними ладил.

— А ты, Елка? Не надумала вернуться к мужу?

Я фыркнула:

— Ну уж нет. Он обидел меня дважды.

— Отнесись ко всему философски, Елка. Многие мужчины позволяют себе иметь женщину на стороне. Ты прекрасно знаешь, как тебя любит Эйнэр.

— Ага, так любит, что назвал меня…

Я подумала, что Ирин вряд ли может знать, что такое «с-с-с…». Она же не Ксюха. Поэтому пояснила:

— Собачкой женского пола.

Ирин странно взглянула на меня:

— Не понимаю. Ты хотела, чтоб тебя назвали собачкой мужского пола?

Трудно объяснить такое утонченной эльфийке. Уж слишком «далека она от народа». И я хотела прекратить этот разговор. Но Ирин не успокаивалась:

— Вернулась бы ты к Эйнэру. Ты его жена, и он имеет на тебя все права. Не будь легкомысленной. Разозлишь повелителя — никакая любовь не поможет. Хорошо, если просто не пустит в Диар, а может выдумать наказание и похуже.

Я упрямо заявила, что прощать неверного супруга не намерена. Потом спросила:

— А ты на свадьбу к Трайсу поедешь?

— Мне будет там тоскливо, но обижать короля отказом не хочется.

— Помочь тебе добраться?

— Нет, я приеду сама.

Простившись с Ирин, я отправилась к Ксюхе. Настроение после разговора с эльфийкой слегка испортилось. Вряд ли повелитель в восторге от поведения сбежавшей супруги и действительно как бы от словесных оскорблений не перешел к действиям. Но опять решила, что прощать его не буду.

У Ксюхи мы с рвением взялись за примерку нарядов. Я остановила свой выбор на ярко-желтом платье. В сочетании с драгоценностями из черных камней оно выглядело сногсшибательно. Ксюха любовалась мной, будто творением своих рук:

— Сказать правду, Елка, ты ноги должна целовать своему эльфу. Это ж надо, так омолодить тебя. Никакая пластическая операция не сравнится.

— Мне это неважно.

Подруга с недоверием взглянула на меня:

— Любая женщина мира отдала бы все, что угодно, за такую возможность. Никогда тебя, Елка, не понимала. И чего тебе надо? Жила бы, радовалась да детей рожала. Нет, саблю на бок — и носится по мирам.

Я обняла Ксюху и поцеловала. Отчего-то стало весело и хорошо. Я и правда почувствовала себя девчонкой, у которой все впереди.

Ксюха тоже отказалась лететь к Трайсу на Регине.

— Нет, Елка, мы поедем в карете, как все нормальные люди. Можем привезти и твои платья.

Значит, Ирин уедет, Ксюха тоже. Дорога по земле займет больше времени, чем полет. Пожалуй, отправлюсь я пока в замок Кэрола. Узнаю, как здоровье капитана Рея.

Остров встретил меня привычным шепотом волн. Я спустилась по отвесной тропинке вниз, к морю. Моряки как всегда с радостью встретили меня. Я спросила, как здоровье капитана. Мне ответили, что он поправился, но сейчас его нет на корабле. Время от времени он куда-то исчезает. Но никто не знает куда.

Боцман рассмеялся:

— Наверняка завел себе зазнобу. Мужик в самом расцвете сил.

— Ну что ж, передавайте ему от меня привет. Я беспокоилась, но раз все хорошо, то и говорить не о чем.

Я представила капитана в объятиях женщины, и по сердцу скребнули коготки. Все-таки он чем-то напоминал мне Кэрола. Сразу стало скучно и одиноко. День я пробродила по замку, а вечером попросила разжечь камин. Легла на шкуру и стала смотреть на портрет Кэрола. В этот момент я была безумно благодарна Джейду, что у меня есть память о муже. Вспомнив о художнике, заплакала. Сразу расхотелось идти на свадьбу к Трайсу. Но подумала, что отказом оскорблю не только его. Так и заснула, вся в слезах.

А ночью во сне ко мне пришел Кэрол. Он сжал меня в объятиях, и мы с ним занялись любовью. Он был таким ненасытным и страстным, что пугал. Но я не хотела его отпускать.

Открыла глаза, когда солнечный луч скользнул по лицу. Казалось, мой первый муж со мной. Протянула руку. Рядом в постели никого не было. И когда я сумела перебраться на кровать? Ведь заснула я у камина на шкуре. Вспомнила свой сон и покраснела. Так увлеклась, что даже губы болят. Видно, во сне их искусала.