— Насколько прочен твой череп.

Бах! На этот раз назад отлетел старик. В последний момент Галлер резко подтянул колени к себе и пнул мужчину как раз тогда, когда тот нажимал на курок. Быстрее молнии. Так человек никогда бы не смог. Даже не успел подумать бы. Галлер вскочил на ноги, морщась от боли в животе, и подбежал к австрийцу, лежащему ничком. Пистолет валялся в метре от него. Подняв оружие, оборотень разломал его пополам. Австриец был в полусознательном состоянии. Слезы застилали глаза, но все-таки он разглядел Галлера, стоявшего над ним.

— Ну что ж, — сказал Ганс. — По крайней мере, ты проявил все свои способности.

Правой рукой старик осторожно потянулся к револьверу, заткнутому за пояс, но тут оборотень наступил ему на руку. Раздался страшный хруст. Старик закричал от боли.

— Слишком медленно! — прокомментировал Галлер.

Потом забрал все оружие и оттащил старика за будку, подальше от глаз случайных прохожих. Ударил кулаком несколько раз и приказал сесть спиной к стене.

— Чертов трансвестит! — сплюнул Ганс.

— Куда пошел Мейсон? — Галлер не обратил внимания на оскорбление.

— Не знаю. Просто ушел.

— Просто ушел?

— Да, просто взял и ушел.

Когтистая лапа скользнула по лицу старика, оставив глубокие царапины.

— Куда?

Оборотень наклонился ближе и схватил Ганса за подбородок.

— Куда он ушел?

— Я тебе говорю, не знаю! Я ждал тебя здесь, потом появился он, спросил, что я тут делаю. Я ответил, что жду кое-кого. И он ушел.

— Он не спросил, кто ты?

— Нет, ему было не интересно. Он очень торопился.

— Хм…

Галлер осмотрелся, принюхался. Запах Мейсона не был бы таким сильным, пробудь он здесь всего минуту.

— Врешь!

— И что дальше? В любом случае ты убьешь меня. Так что я могу говорить все, что вздумается.

— Да неужели?

Галлер контролировал себя, но ему некогда было играть в игры. Неважно, скажет старик или нет. Оборотень уже решил, как поступит с ним.

— Даю тебе три секунды.

Он закружил вокруг старика. Было видно, как дыхание вырывается из ноздрей.

— Раз…

Ганс молчал.

— Два…

Старик закрыл глаза.

— Три…

Не говоря больше ни слова, Галлер схватил Ганса, поднял его над головой, а потом с силой ударил об одно колено. Позвоночник громко хрустнул.

— Я тебя предупреждал, — проскрежетал оборотень, все еще истекая кровью.

Старик даже не успел вскрикнуть. Он был мертв.

* * *

Мейсон помнил адрес Геронтия — улица Стивенсона, дом тридцать три. Он бывал в том районе. Но ему потребовалось много времени, чтобы добраться. Боль в боку становилась все сильнее, отзываясь при каждом движении. Мейсон надеялся, что скоро сможет принять обезболивающее. Ему пришлось остановиться, чтобы отдышаться и хоть немного унять боль. Он облокотился о кирпичный забор и вдруг услышал тяжелое частое дыхание крупного животного в саду за спиной. Отпрянув от забора, Мейсон выхватил пистолет. Мурашки побежали по спине. Послышался лай. Громадный мастифф остановился за забором, высунув язык, и уставился на человека, вопросительно склонив голову набок. Мейсон облегченно вздохнул, спрятал пистолет и осмотрелся, надеясь, что никто не заметил. Чисто. Собака Баскервилей, только и всего. Он продолжил путь, думая о том, что теперь ему до конца жизни придется оглядываться.

Когда он нашел улицу Стивенсона, уже совсем стемнело, стало тихо. Мейсон открыл калитку дома номер тридцать три и пошел по дорожке. Он хотел остаться незамеченным и проскользнул вдоль стены на задний двор. На рубашке темнели кровавые пятна. Вся одежда была истрепана. Вряд ли кто-нибудь обрадуется, встретив его в таком виде. Мейсон отодвинул задвижку на второй калитке и пробрался на задний двор, потом к двери на кухню. Сквозь мозаичное стекло он разглядел у раковины фигурку девушки и второго человека, обнимавшего ее, и хотел уже постучать в дверь, когда заметил, что одна из фигур приближается.

* * *

— Все в порядке, это он! — сказал Геронтий.

— Он?! Кто — «он»? — спросила Лия.

— Мейсон. Человек, о котором я тебе рассказывал, — пояснил Герри, подходя к задней двери. — Не бойся, Лия, все хорошо!

— На самом деле, не очень хорошо, — уже на кухне проговорил Мейсон.

Геронтий быстро познакомил сестру с Ральфом Мейсоном и настоял на том, чтобы гость присел. Проглотив долгожданное обезболивающее, Мейсон примостился на краю кресла с чашкой черного кофе в руке. Другой он расстегнул рубашку, обнажив ужасную рану от куска дерева. Лия принесла бутылочку «Девойды» и кое-что еще из медикаментов в гостиную, пододвинула стул к Мейсону и стала промывать кожу на боку горячей водой. Потом промокнула салфетками, открыла пузырек и начала обрабатывать рану ватным шариком.

— Эта штука пахнет чем-то знакомым, — поморщился Мейсон.

— Да, так же пахло от моей руки. Сегодня днем я поранил локоть на автобусной остановке. Как будто это было в прошлой жизни! — проговорил Геронтий.

— Да уж, день сегодня длинный, это точно. А у тебя неплохо получается, — Мейсон улыбнулся Лии.

Ему казалось, что девушка не очень-то рада его присутствию в доме.

— Но вы же пришли не просто, чтобы обработать рану? — спросил Герри.

— Нет. Когда я вернулся на свалку, чтобы поговорить с боссом, то встретил там австрийца. Он сказал, что преследует нашего общего друга уже давно, и тот должен скоро появиться. И еще он убеждал меня, что сможет его убить.

— Австриец? Вы сказали, австриец? — переспросил Геронтий.

— Да, — ответил Мейсон. Дыхание его перехватило, так сильно жгло средство.

— Ой, простите! — воскликнула Лия.

— Как он выглядел? — поинтересовался Геронтий.

Старше меня, с седой бородой. На лице полно шрамов.

Мейсон отхлебнул кофе, посмотрел на Геронтия и добавил:

— Я не уверен, что он убьет зверя. Старик выглядел крутым, но все же не представляю, как он справится.

— По крайней мере, оттянет время. Может, зверь больше не будет за нами гоняться.

— Кто знает… Я бы не особо на это рассчитывал.

— То есть, он придет за нами?

— Австриец сказал, что если ты видел его, то тебе угрожает опасность. Чудовище не оставляет свидетелей.

Мейсон взглянул на Лию. Он не хотел пугать подростков.