— О чем ты так глубоко задумалась? — спросил отец. — Может, горячие сандвичи заказать?

— Нет, спасибо, — отказалась я. — Папа, а вот если парень вначале оказывает знаки внимания мне, а затем моей подруге, потом приглашает меня… ну скажем, погулять… — я замялась, тут же вспомнив, как в клубе «The Most» увидела отца, — но предупреждает, чтобы я об этой прогулке не рассказывала подруге, затем приглашает эту подругу в кино… Как понять такое поведение?

— Вот это манипулятор! — зло произнес отец. — От таких, дорогая моя, нужно бежать. Он же с вами играет, как с марионетками. Это Слава таков? Вот уж никогда бы не подумал.

— И что ему нужно в конечном итоге? — спросила я, не ответив на его вопрос.

— Ясно что! — уверенно сказал он. — Влюбить в себя. Или тебя, или твою подругу. Или обеих. Так что будь осторожна. А методика эта известна! Вначале он очаровывает, а затем исчезает, и ты не понимаешь, что происходит, но чувствуешь сильную, боль. И эта боль как наркотик. Ведь именно она не дает его забыть. И вот ты уже на крючке. А когда он вновь появляется, ты на седьмом небе от счастья и готова на все, лишь бы он больше не исчезал.

«Боже мой! А ведь все так и есть! Значит, Грег хочет, чтобы я влюбилась в него? — метались мысли. — Но зачем же так-то? Это как-то не по-человечески даже. Или он хочет влюбить в себя Лизу?»

В этот момент в бар ввалилась компания молодых людей. Они выглядели как рокеры. Почти все были в черных джинсах, сапогах с большими пряжками и металлическими шипами, в куртках-косухах, поблескивающих многочисленными застежками-«молниями». И у всех были классические «хаеры». Они заказали пиво и устроились за соседним столиком. Я сидела спиной к ним, отец — лицом. И я увидела, как он напрягся при их шумном появлении. Но компания не обращала на нас никакого внимания. И отец скоро перестал смотреть в их сторону. Парни начали пить и что-то весело обсуждать.

И тут я почувствовала беспокойство. Я не могла объяснить себе, отчего стала так волноваться.

В какой— то момент мне невыносимо захотелось обернуться и посмотреть на ребят. И я обернулась. И столкнулась взглядом с парнем, сидящим напротив меня. Он опирался локтями на стол, его длинные черные волосы свисали вдоль опущенного бледного лица, светлые и словно подкрашенные глаза смотрели исподлобья. Ярко-красный рот кривился. Взгляд был тяжелым и пронизывающим. Я вздрогнула, так как в первую секунду мне показалось, что я вижу лицо Грега. Он в этот момент чуть сдвинулся в сторону, словно хотел увидеть то, что находилось за мной. И я невольно чуть отклонилась. И заметила, что взгляд парня мгновенно изменился. Светлые прозрачные глаза потемнели. Их будто подернула мутная дымка, и от этого лицо его стало неприятным. Странные видения пронеслись передо мной. Это напоминало цветной вихрь из обрывков картинок. Словно куски разорванных фотографий подхватил ветер, закрутил их и понес от парня мимо меня. Я успела различить лица смеющихся девушек, мне даже показалось, что я их уже видела. На других фрагментах были женские ноги в туфельках на высоких шпильках, поднятые, видимо, в веселом танце. Еще я увидела страшные кадры: запрокинутое лицо одной из девушек и нависающее над ней лицо старика с перекошенным ртом и выпученными глазами. На лице девушки были заметны следы побоев. Я, как завороженная, проследила взглядом за проплывающими мимо меня, как в замедленной съемке, фрагментами фотографий. И вдруг я столкнулась с безумными глазами отца. Его лицо буквально посерело от ужаса, зрачки расширились и казались двумя бездонными черными колодцами. И именно в эти колодцы влетел вихрь из обрывков фотографий и пропал в них. И тут же наваждение закончилось. Отец моргнул, потряс головой и удивленно на меня посмотрел.

— Что это было? — хрипло спросил он.

— Ты о чем? — Я сделала вид, что не понимаю.

Я побоялась рассказать ему о своем видении, решив, что он подумает, будто я или упилась с кружки пива, или вообще не в своем уме.

— Вот это «пыво»! — произнес он. — Вот это эффект! Я еще мог бы понять, если бы мы сейчас находились не в Праге, а в Амстердаме. Или я переутомился за последнее время? — задумчиво произнес он и зачем-то заглянул на дно пустой кружки. — Но мне тут такое привиделось! Не приведи господи!

— Ты просто устал, папочка, — ласково произнесла я.

И медленно оглянулась, изнывая от желания еще раз увидеть парня, так похожего на Грега.

«А вдруг сейчас снова что-нибудь подобное возникнет? — спрашивала я себя. — Но должна же я убедиться, что это вовсе не Грег и что я не схожу с ума!»

Парень сидел на том же месте и невозмутимо побалтывал кружкой, наблюдая за пеной. Но не пил, в отличие от его друзей, которые уже заказали по второй. Когда я на него посмотрела, он поднял голову, тряхнул волосами и крикнул официантке:

— Dejte mi, prosim, kavu![12]

Голос был довольно высокий и совсем не походил на низкие чувственные интонации Грега. К тому же и лицо его мне показалось хоть и имеющим какое-то сходство с чертами Грега, но намного грубее и простоватее, если можно так выразиться. Я вздохнула с облегчением, тут же отвернувшись.

— Пошли? — сказал в этот момент отец.

— Да, пора! А то засиделись, — ответила я и встала. Когда мы оказались у двери, папа распахнул ее передо мной. Я вышла, подвернула ногу на ступеньке и полетела вперед. Отец не успел меня подхватить. Зато я угодила в объятия какого-то невысокого худощавого паренька.

— Упс! — радостно проговорил он, поймав меня. — Осторожнее нужно быть, барышня! Вы разумите?

— Разумим, разумим! Мы русские. Спасибо! — сказала я и зарделась. — Так неудобно получилось! Чуть вас с ног не сбила!

— О, как приятно встретить соотечественницу! — заметил он и расплылся в улыбке. — Наверно, все ноги оттоптали на местной брусчатке, вот они вас и не держат! — добавил он лукаво.

— Спасибо, что так ловко поймали мою дочь! — сказал отец и протянул ему руку. — Григорий. А это Лада.

— Очень приятно! — радостно ответил парень. — А меня зовут Дино.

— Как? — засмеялась я.

— Вообще-то Динар, а сокращают все как Дино. Я привык.

— Динар — это что за имя? — поинтересовался отец и медленно двинулся по улице.

Дино, видимо, воспринял его вопрос как приглашение и пошел рядом со мной. Мне нравились его белые короткие волосы, приветливое лицо, небольшой чуть вздернутый нос, впалые щеки, высокие скулы и странного разреза глаза. Несмотря на белые ресницы, они выдавали в нем азиатскую кровь, потому что походили на узкие полумесяцы. Но кожа была белейшей.[13]— дошло до меня. — Поэтому такие белые волосы, ресницы и брови! Но я слышала, что у них глаза красные из-за отсутствия пигмента!» И я попыталась заглянуть в глаза Дино. Но он щурился, и от этого они казались темными щелочками.