— А как же парк в субботу? — спрашиваю, прищурившись.

— Мы к субботе приедем, — отвечает мама. — Отпусти нас на природу, а?

После того, как я согласно киваю, Лиза бросается на мою шею и крепко обнимает. Если не считать того дня, когда я родила Артюшу, мы с дочкой ни разу так надолго не расставались. Но раз она хочет, то я, конечно же, её отпущу, а сама смогу задерживаться на работе чуть дольше.

Я же понимаю, что для Багримова сложно приезжать после работы в шесть вечера. Он владелец строительной компании, а у больших начальников всегда много забот. Думаю, что так будет лучше для него и для нас с Артюшей. По крайней мере, так будет, пока он не найдет запасную няню для малыша.

Тимур

— Нашему внуку уже две недели, а мы ещё ни разу его не видели, — произносит отец, прохаживаясь у меня по кабинету. — Мать волнуется.

— Одну неделю из двух ваш внук провел в больнице, если ты не в курсе, — отвечаю ему.

— В курсе. Как насчёт завтрашнего вечера? Мать там шмоток накупила да игрушек. У меня сердце кровью обливается, когда я вижу эту картину. Знаешь же, что мы всегда хотели, чтобы у тебя появился ребёнок. Наследник.

— Хорошо, я скажу помощнице, чтобы накрыла праздничный ужин. Приезжайте завтра.

Отец неторопливо подходит к рабочему столу, отодвигает стул и садится напротив меня. Он выглядит взволнованным, а волноваться после инфаркта ему категорически нельзя.

— Что-то не так?

— От родителей Лены я узнал, что ты подал на развод.

— Именно. Я хотел сказать тебе об этом раньше, да только времени не было.

— Она звонит тебе?

— Звонила, кажется, — равнодушно пожимаю плечами. — Спрашивала, ребенок родился с патологией или без. Я ответил, что с патологией и заблокировал её номер. Вернется с Бали — продолжим бракоразводный процесс.

Отец тяжело вздыхает и складывает пальцы в плотный замок.

— Ей сложно, Тим. Не каждая женщина спокойно примет столько поражений. Сам подумай — она не смогла зачать ребёнка, не смогла выносить и родить. Тут у каждой нормальной бабы кукушка поедет.

Он расстроено качает головой и смотрит на меня грустным взглядом.

— Спасибо за совет, пап, но я как-нибудь сам разберусь, ладно?

— Разберешься, поди не маленький, — хмыкает он. — Только не забудь, что меня и её отца связывает общий бизнес. Я не хочу из-за твоих выходок потерять стабильный доход и перспективы.

Яна

Я провожаю маму и Лизу на утреннюю электричку. Она приходит ровно в семь утра без опозданий. Крепко обнимаю дочку и прошу её слушаться бабушку. Она обещает, что обязательно будет, а еще станет звонить каждый вечер, чтобы послушать от меня сказку перед сном. Целую её в макушку, поглаживаю по спинке и нехотя отпускаю. Понимаю, что мама права — на свежем воздухе Лизе будет лучше, чем в пыльном городе, но сердцем мне сложно её отпустить.

Электричка скрывается за горизонтом, а я всё ещё стою на перроне и провожаю её взглядом. Затем смотрю на часы и понимаю, что будет проще вызвать такси и поехать прямиком к Багримову, чем возвращаться домой и ждать там водителя. Надеюсь, он не будет против, что сегодняшний мой рабочий день начнется раньше обычного. Я пишу Тимуру короткое сообщение, после чего вызываю такси и еду к нему.

— Доброе утро, — произносит Багримов, когда я переступаю порог его квартиры.

Он одет непривычно. По-домашнему. Серые трико и белая обтягивающая футболка, которая подчёркивает его спортивную фигуру и натренированные мышцы спины и пресса.

У него на руках Артюша. Рядом с отцом малыш выглядит совсем крошечным, и я непроизвольно улыбаюсь, глядя на них. Спохватываюсь, отвожу взгляд и негромко здороваюсь с Багримовым в ответ.

Снимаю с себя легкий плащ, вешаю его в прихожей и иду мыть руки. Ранее домработница показывала мне небольшую комнату на первом этаже, в которой я могу хранить свои вещи, поэтому именно там я снимаю уличную одежду и переодеваюсь в домашние вещи, которые не сковывают движений и пригодны для работы с младенцем.

— Почему ты не решил этот вопрос без меня? — доносится до меня строгий голос Багримова. — Как это ты не знал? За что ты получаешь деньги, Алимов?

Я на секунду замираю перед входом в гостиную. Перевожу дыхание, поправляю собранные в хвост волосы. Не знаю, почему так сильно волнуюсь, но присутствие Тимура заставляет меня чувствовать себя иначе — напряженно и нервно.

— Буду через час, — бросает в трубку Багримов, прежде чем отключиться.

Я слышала лишь обрывки фраз, но именно по ним поняла, что у Тимура проблемы на объекте. Подхожу ближе, замечаю лежащего в электрокачелях младенца.

— В ближайшие три дня я могу задерживаться на работе чуть дольше, — произношу негромким голосом.

Поднимаю взгляд на Тимура и ёжусь. Он на взводе. Его челюсти крепко сжаты, ноздри широко раздуваются, а глаза темнеют и навевают на меня панику.

— Это очень вовремя, Яна. За переработку — двойной тариф.

Шумно выдыхаю, потому что у Багримова всё завязано на деньгах, а я ведь не ради них предложила свою помощь. Дома меня никто не ждёт. Там пусто и одиноко без дочери, поэтому я действительно могу задержаться чуть дольше обычного.

— Не нужно ничего, — отвечаю ему. — Вы и так достаточно платите.

Тимур пристально смотрит на меня. Слегка сощуривает глаза и скользит взглядом с головы и до ног, отчего кончики пальцев нестерпимо покалывает, а внизу живота собирается непривычный жар. Я никогда не испытывала ничего подобного по отношению к другим мужчинам. И это пугает меня. Он пугает меня.

— Сегодня на ужин приедут мои родители. Они хотят познакомиться с внуком, а мне придется немного задержаться на работе. Будет неплохо, если вы останетесь и дождетесь меня.

— Останусь. Конечно, я останусь.

Тимур уходит спустя десять минут после того, как прощается с сыном. Я заворожено смотрю на Багримова и удивляюсь, каким он может быть нежным, общаясь с собственным ребёнком. Как светятся его глаза, как губы трогает легкая улыбка. А потом, когда за ним захлопывается входная дверь, я с облегчением выдыхаю.

Поднявшись в детскую комнату, кормлю Артюшу грудью, после чего он сладко засыпает. Настраиваю видеоняню, накрываю малыша пледом и спускаюсь вниз, чтобы выпить чай. Сегодняшним утром мне было не до завтрака — нужно было собрать дочку на дачу, не забыть положить ей в сумку теплые вещи и любимые игрушки.

— Уснул? — спрашивает Людмила, когда я включаю чайник.

— Да, моментально.

— Идеальный ребёнок, — шутливо сплевывает через левое плечо. — Бутерброды будешь?

В животе ощущается сильное урчание, поэтому я не отказываюсь. Людмила понимающе кивает, просит заварить ей чай, а сама быстренько делает для нас бутерброды. Спустя пять минут мы сидим за огромным обеденным столом друг напротив друга.