– Он объяснил, зачем тебя Аней назвал? – осторожно спросила Катька.

– Конечно, объяснил, – заставляя Евлампия Харлампиевича стоять на одной ноге и внимательно изучая на другой его конечности строение гусиной лапы, обронила девчонка. – Он на нашем «Южмаше» работает, их в командировки за границу часто посылают, вот он и хочет Аню с собой взять. А в школе об этом знать необязательно, пусть думают, что она дома болеет.

Угу. За границу он дочку хочет взять. А та, значит, отбивается, орет: не поеду, буду в школу ходить? Вот и пришлось папе приятелей своих подговорить, чтоб те ее в серый фургон запихали и увезли. Прямо за границу.

– Так их дома не будет – ни Ани, ни ее отца? – лихорадочно соображая, что бы все это могло значить, уточнила Катька.

Девчонка кивнула:

– Меня попросили, пока их нет, с собаками гулять.

Значит, дочку похитили, и папаша тоже собирается исчезнуть.

– А если собаки снова подерутся, как ты с ними справишься, с такими здоровыми? – Словно в подтверждение ее слов, псы дружно натянули поводки и чуть было не уволокли Катьку в кусты.

– Они никогда не дерутся! – помогая Катьке справиться с собаками и вновь возвращаясь к гусю, заверила ее девчонка.

Катька недоверчиво хмыкнула, демонстративно разглядывая намотанные на туловища собак бинты.

– Так это ж особый случай! Они воров гоняли! – с гордостью, словно она сама научила «афганку» и бульдога защищать дом от злоумышленников, провозгласила девчонка. – Вчера воры пытались в дом пролезть, а может, просто хулиганы пьяные. Шумели, всех переполошили, мы милицию хотели вызывать. В дом ломились, пакеты какие-то раскидали, дорожку всю загадили, Егору Викторовичу ее из шланга мыть пришлось, я из нашего окна видела…

– Мыть, – повторила Катька. – Дорожку, – ту самую, на которой не было отпечатков колес серого фургона! Потому что папа похищенной девчонки эти отпечатки предусмотрительно смыл. Интересная какая семья у этой Ани! – А во-он в той луже он случайно вчера ничего не искал? – указывая на лужу, в которой Вадька с Севой так и не смогли обнаружить булькнувшую туда пулю, спросила Катька.

– Копался вроде… – мельком глянув на лужу, подтвердила девчонка. – А ты откуда знаешь? – с вдруг проснувшейся подозрительностью спросила она у Катьки. – Ты с Аней дружишь?

– Вроде того, – согласилась Катька. Во всяком случае, со вчерашнего вечера ей эта Аня уже точно не чужая.

«Афганка», самозабвенно обнюхивавшая дерево, вдруг подняла уши, насторожилась, просительно заскулила и сильно натянула поводок, чуть не выдернув его у Катьки из рук.

– Что это она? – изо всех сил вцепляясь в ремешок, пропыхтела Катька.

– Хозяин на работу пошел, – даже не оглядываясь на собаку, обронила девчонка. – Она его за километр чует, а может, и больше. Самая умная собака, которую я знаю. Держи крепче – ее сейчас только отпусти, и она за ним рванет.

Катька оглянулась и действительно успела увидеть, как в арке мелькнула спина высокого немолодого дяденьки. Того самого, что с ней вчера разговаривал. Под мышкой у него была зажата толстая картонная папка.

На группу у дворового столика он не обратил внимания. Катьку это не удивило, она к такому привыкла. В том-то и состояло главное преимущество их детективного агентства – на детей и животных никто и никогда не обращает внимания. А если и обращают – не принимают всерьез. Многим преступникам уже пришлось за это крупно поплатиться. И, кажется, скоро к их числу прибавится еще один – похититель собственного ребенка при отягчающих обстоятельствах (стрельба в спокойно проходящих мимо девчонок и их гусей и присвоение чужих пакетов с покупками!). Во всяком случае, сыщики Катька и Харли уже встали на его след! На след, хм… А неплохо бы знать, куда он пошел! Катька сомневалась, что человек, всю ночь замывавший следы преступления, может вот так взять и спокойненько отправиться на работу. Она задумчиво поглядела на все еще поскуливающую «афганку».

– Я, конечно, в пернатых еще небольшой специалист, – завершая осмотр Харли, провозгласила девчонка. – Но по мне – на редкость здоровый гусь, хоть сейчас жарить! Шучу, шучу… – тут же торопливо добавила она.

Если Катька и сомневалась – делать, что она задумала, или не стоит, то после такой дурацкой шуточки о своем обожаемом Харли она решила твердо – делать, и будь что будет! Девчонка протянула ей гуся… Катька в ответ подала оба поводка… Будто случайно поводок «афганки» выскользнул у нее из ладони и упал на землю. Борзая рванула с места, словно ею выстрелили, и в одно мгновение исчезла в арке.

– Я ж говорила – держи! – завопила девчонка. Она заметалась, порываясь одновременно и удержать бульдога, и помчаться в погоню за «афганкой». Коротколапый бульдог мотался на поводке и бежать никуда не собирался.

– Извини, извини, – старательно принимая виноватый вид, залепетала Катька. – Только спокойно! Ты держи бульдога, а мы с Харли догоним «афганку»… Харли, за ней!

Широко распахнув крылья, Харли взвился ввысь прямо из рук девчонки и канул в полумраке арки.

– Не волнуйся, мы ее вернем! – вполне искренне пообещала будущему ветеринару Катька, бросаясь следом.

Как Катька и ожидала, «афганку» и Харли она обнаружила сразу на выходе из арки. Белый гусь горделиво восседал перед борзой… и собака ждала, нетерпеливо поскуливая и поджимая то одну переднюю лапу, то другую. Девчонка подбежала к ним и схватила валявшийся на земле поводок. Воровато оглянулась на арку двора… и вдруг властно скомандовала:

– Ищи хозяина! Ищи!

«Афганка» радостно залаяла… и, натянув поводок, рванула в сторону проспекта. Недоумевающие прохожие провожали глазами невиданное зрелище. По улице длинными скачками неслась роскошная афганская борзая, обмотанная бинтами поперек туловища. На кончике ее поводка болталась отчаянно пытавшаяся не отставать девочка. А следом, вытянув шею и балансируя крыльями на поворотах, несся здоровенный белый гусь.

Они бежали, бежали и бежали… В боку у Катьки отчаянно кололо, в груди царапало и жгло, словно туда засунули пучок сухих острых веток, а потом подожгли. Казалось, бесконечной пробежке вдоль катящего мимо строя машин не будет конца…

Волоча за собой Катьку, «афганка» подлетела к забору недостроенной станции метро. Побежала вдоль него…

– Гав-гав-гав! – запрокинув голову и самозабвенно заходясь в призывном лае, борзая остановилась у железных, чуть ниже бетонного забора, ворот.

– Сюда? – изумленно ахнула Катька. – Твой хозяин здесь?

– Гав-гав! – снова залилась лаем собака.

– Тихо ты! – скомандовала Катька – Не шуми, думать мешаешь!

Как ни странно, «афганка» ее поняла. Немедленно прекратила лаять, уселась и выжидательно уставилась на нее своими черными глазищами. Евлампий Харлампиевич присел рядом и тоже вперился в Катьку. Погруженная в задумчивость девчонка расхаживала перед воротами туда-сюда. Собака и гусь провожали каждое ее движение поворотом голов: клюв-нос направо, клюв-нос налево, направо-налево…