К тому времени, когда они обошли новое строящееся крыло здания, Жизлан уже едва держалась на ногах.

Она была рада, что по дороге домой он молчал. Когда они вошли во дворец, она кивнула ему на прощание и направилась в свою комнату. Но Хусейн последовал за ней. Жизлан ничего не сказала на это. Несомненно, он перебрался в апартаменты шейха, которые располагались в том же крыле.

Но когда она вошла в свою комнату, а он вошел следом, Жизлан взорвалась:

– Вы здесь нежеланный гость, милорд!

– Скажите мне лучше то, чего я еще не знаю.

Он невозмутимо прислонился к двери и сложил руки на груди.

Жизлан внутренне сжалась, но не от страха. Это было некое чувство сродни возбуждению. Несмотря на то что ее голова раскалывалась, а низ живота скрутила тянущая боль, она все равно находила этого мужчину необъяснимо привлекательным.

И это еще больше разозлило ее.

– Это моя комната, и я хочу, чтобы вы покинули ее. Почему бы вам не отправиться туда, где вы спали до этих пор?

– С настоящего момента мы будем спать вместе, миледи. И я полагаю, что здесь вам будет удобнее, чем в королевских апартаментах, которые занимал ваш отец.

В ярости она отвернулась от него, и тут ее взгляд упал на то место, где прежде стояла ее кровать.

Вместо нее она увидела огромную, массивную постель королевских размеров. Она едва не задохнулась от негодования:

– А где моя…

– Я люблю спать, широко раскинувшись на кровати. И вы должны признать, что я довольно крупный человек. Так нам будет намного удобнее.

Она резко повернулась и бросила на него горящий гневом взгляд:

– Я не намерена спать вместе с вами! Тем более, заниматься с вами сексом!

– Какая жалость! А я так рассчитывал на это!

Его глаза сделались серебристыми, и одна бровь поползла вверх. Он явно старался смутить ее. Жизлан сказала себе, что она не злится. И он ее вовсе не волнует.

– И напрасно. Вы не тот любовник, который мне нужен.

Это заставило его резко выпрямиться и шагнуть к ней.

– А кто вам нужен, миледи? Шейх Захрата, который бросил вас, чтобы жениться на другой женщине? Или ваш француз, Жан-Поль?

Жизлан взглянула ему в глаза:

– Не говорите ерунды.

– Я рад, что вы понимаете, что это ерунда. Потому что единственный мужчина, с которым вы будете делить ложе, – это я.

Он навис над ней, но вместо того чтобы прийти в ярость, Жизлан почувствовала знакомое волнение. Она в ужасе отпрянула от него:

– Я не собираюсь заниматься с вами сексом.

– Конечно, вы не хотите повторения нашей первой брачной ночи. За это я приношу вам свои извинения. Если бы я знал, что вы девственница…

– Прекратите!

Жизлан подняла руку, заставляя его замолчать. Она не хотела говорить на эту тему. И даже спрашивать его, с чего он вдруг решил, что она не была девственницей.

Будучи всегда в центре внимания, Жизлан вела себя очень осмотрительно. А когда она училась за границей, папарацци постоянно преследовали ее. Их очень интересовала экзотичная иностранная принцесса. И это отбило у нее всякое желание вступать в интимную связь с мужчинами, зная, что все подробности тут же будут на первых полосах газет.

– Я. Не. Хочу. Заниматься. С. Вами. Сексом, – процедила она сквозь зубы. – Это ясно?

– Конечно, хотите. – Его нахальство лишило ее дара речи. – Вы просто расстроены из-за прошлого раза. Обещаю вам, Жизлан, в следующий раз все будет намного лучше.

– Следующего раза не будет. Если только вы снова не станете применять силу.

Если он чувствовал раскаяние, он этого ничем не показал.

– В прошлый раз я не применял силу. Просто утратил контроль над собой. И следующий раз обязательно будет. Но не беспокойтесь, я подожду вашего приглашения.

– Тогда вам придется ждать до глубокой старости!

Она отвернулась от него, но его загрубелая рука схватила ее за запястье.

Он не принимал отказа. Он давил и давил на нее. Но у нее на руках была козырная карта, способная охладить пыл любого мужчины.

– Отпустите меня. У меня начались месячные, и мне нужно в ванную.

Как она и ожидала, он мгновенно разжал пальцы. Жизлан направилась в ванную, но почему-то ее маленькая победа показалась ей горькой.

Хусейн смотрел ей вслед со смешанным чувством досады и гордости. Черт побери, она была просто невозможна!

И с каждым часом интересовала его все больше.

Его жена не была светской пустышкой, какой он ее поначалу считал. Он вспомнил, с каким уважением ее слушали на заводе. Не только из-за ее положения, но и из-за того, что она знала, о чем говорит.

А потом эта парфюмерная фабрика… Ее забота о бедных людях их страны была реальной. Но вместо того чтобы просто собирать деньги с помощью благотворительных аукционов или гала-концертов, она создавала рабочие места, чтобы люди могли получать достойную плату за свой труд и улучшать свою жизнь. Она была великолепна, идеальная жена для правителя страны.

Он принялся расхаживать по комнате. Больше всего ему нравилась в ней ее страстность. Когда она говорила о том, что хочет возродить парфюмерную промышленность, ее глаза сияли. Словно она забыла, с кем разговаривает. Эта страстность – он хотел, чтобы она была обращена на него.

Мрачная улыбка появилась на его губах. Она не должна быть его приоритетом. Ему еще предстоит укрепить свою власть. И завершить переговоры с Халарком. Не говоря уже о Захрате, отношения с которым были испорчены после того, как шейх Идрис отказался жениться на Жизлан.

При мысли об Идрисе он поморщился. Ясно, что они с Жизлан не были любовниками. Но была ли между ними привязанность? Может быть, она все еще тосковала по нему? Или по таинственному Жан-Полю?

Хусейн резко остановился. Жизлан принадлежала ему. И он не собирался расторгать их брак, который дал ему все, что ему было нужно, и даже более того.

И это означало, что ему предстоит убедить Жизлан вести себя как жена, а не как военнопленная.

А значит, ему нужно будет поухаживать за ней, добиться ее расположения.

Странно, но эта перспектива понравилась ему.

Раньше ему не приходилось очень стараться, чтобы соблазнить женщину. Ему не приходилось льстить и ухаживать, поскольку они сами падали в его объятия. Их отношения строились лишь на сексе.

Жизлан была единственной женщиной, которая отвергала его. Может быть, этим она его и заинтриговала.

А может быть, он впервые в жизни был искренне заинтересован? С самого начала она привлекала его. А теперь он хотел лучше узнать свою противоречивую и обворожительную жену. Она заслуживала внимания сама по себе, а не только потому, что была его женой.