С той минуты, как Сэмми вошел в кабинет, Анапол не оборачивался и не отрывал глаз от крохотного зеркальца, но в этом зеркальце видел Джо. Кузены сидели спина к спине по разные стороны древесно-стеклянной перегородки, отделявшей кабинет Анапола от его империи. Сэмми обернулся, вытянув шею. На коленях у Джо лежали сосновый планшет, эскизник и карандаши. Рядом на стуле валялась дешевая картонная папка из пятицентовки на Бродвее. Согласно замыслу, Джо надлежало быстренько наполнить папку восхитительными набросками мускулистых героев, а Сэмми тем временем толкнет свою идею Анаполу и потянет время. «Работать придется быстро», – сказал Сэмми, и Джо заверил, что за десять минут соберет целый пантеон облаченных в трико борцов с преступностью. Но затем, пока Сэмми болтал с Мейвис Мэгид, Джо потерял драгоценные минуты, перебирая «Потрясающие мини-радио», – партия прибыла вчера утром из Японии и привела Анапола в ярость: она вся оказалась бракованной и продаже не поддавалась, даже по его либеральным понятиям.

– Это мой кузен Джо, – сказал Сэмми, снова украдкой косясь через плечо.

Джо сгорбился, разглядывая собственные пальцы и туда-сюда медленно выгибая шею, словно кончик карандаша влекли по листу незримые силовые лучи из глаз. Он набрасывал выпуклость могучего плеча, откуда росла здоровенная левая рука. Кроме этой руки и во всех смыслах расплывчатых пояснений, на листе ничего не было.

– Племянник моей матери.

– Иностранец? Откуда?

– Из Праги. Как вы узнали?

– По прическе.

Анапол подошел к вешалке-каталке и снял с плечиков брюки.

– Он только вчера вечером приехал, – сказал Сэмми.

– И ищет работу.

– Ну, само собой…

– Надеюсь, Сэмми, ты сказал ему, что вакансий у меня ни для кого нет.

– Вообще-то… я, пожалуй, слегка обманул его на сей предмет, босс.

Анапол снова кивнул – подтвердилось очередное его скороспелое и безошибочное суждение. У Сэмми задергалась левая нога. Она была хромее правой и первой слабела, когда он психовал или чувствовал, что палится.

– И все это как-то связано, – сказал Анапол, – с тем, сколько я плачу «Нэшнл» за рекламу на четвертой сторонке «Экшн комикс».

– Или «Детектив».

Анапол нахмурился. Задрал руки и исчез внутри исполинской льняной майки, на вид не то чтобы свежей. Сэмми глянул, как продвигаются дела у Джо. Уже проступило массивное тело, квадратная голова, толстенный трубопровод груди. Рисовал Джо уверенно, однако фигура выходила громоздкая. Ноги сильные и в сапогах, но сапоги рабочие, с прозаической шнуровкой спереди. Нога у Сэмми затряслась чуть сильнее. Голова Анапола вынырнула. Он одернул майку на мохнатом моржовом животе и заправил в штаны. И по-прежнему хмурился. Закинул подтяжки, щелкнул ими по плечам. Затем, сверля глазами затылок Джо, подошел к столу и дернул рычажок.

– Мёрри мне, – распорядился он в трубку. – Неделька выдалась вялая, – пояснил он Сэмми. – Только поэтому я тебе и потакаю.

– Я понял.

– Сядь.

Сэмми сел и прислонил портфолио к ногам – наконец-то можно его поставить куда-нибудь. Папка едва не лопалась от его собственных набросков, концептов, прототипов и готовых полос.

Мейвис Мэгид дозвонилась до Мёрри Эдельмана. Управляющий по рекламе «Империи игрушек» сообщил – Сэмми, впрочем, и так знал, поскольку на добровольных началах еженедельно отрабатывал лишние часы в отделе Эдельмана, впитывая кривой и крикливый подход старика к рекламным играм, – что «Нэшнл» берет за четвертую сторонку своих бестселлеров – августовского номера «Экшн», последнего, по которому известны продажи, тираж под полтора миллиона экземпляров, – всемеро больше средней цифры по рынку. По словам Мёрри, взлет продаж определенных изданий на еще относительно зачаточном рынке комиксов объяснялся одной-единственной причиной.

– «Супермен», – промолвил Анапол, повесив трубку; таким тоном заказывают незнакомое блюдо в чужеземном ресторане. И заходил взад-вперед вдоль стола, сцепив руки за спиной.

– Вы представьте, сколько продукции мы бы продали, будь у нас собственный Супермен, – услышал Сэмми свой голос. – Назовем их «Веселый звоночек». Или «Пукк-комиксы». Вы представьте, сколько мы сэкономим на рекламе. Вы представьте…

– Уймись, – сказал Анапол. Он перестал расхаживать и снова щелкнул тумблером на телефонном пульте. Лепка его лица переменилась – сложилась в напряженную, смутно брезгливую гримасу, в которой Сэмми за год под началом Анапола научился распознавать подавленное предчувствие денег. Заговорил Анапол хриплым шепотом: – Джека мне.

Мейвис позвонила наверх, в контору «Пиканто-пресс инкорпорейтед», на родину «Пикантных полицейских историй», «Пикантного вестерна» и «Пикантной романтики». К телефону призвали Джека Ашкенази. Тот подтвердил слова Мёрри Эдельмана. Все нью-йоркские бульварные и журнальные издатели заметили взрывной рост продаж «Экшн комикс» у «Нэшнл» и их звезду в плаще и сапогах.

– Да? – сказал Анапол. – Да? Правда? И как? – Он отнял трубку от уха и запихал в левую подмышку. – Наверху тоже ищут собственного Супермена, – сообщил он Сэмми.

Тот вскочил.

– Так мы им предоставим, босс, – сказал он. – Мы им предоставим их личного Супермена к утру понедельника. Но исключительно между нами, – прибавил он, изображая своего великого героя Джона Гарфилда, крутого и обходительного одновременно, уличного пацана, что умеет носить модные костюмы и идет по следу больших денег, – я б вам посоветовал кусочек приберечь для себя.

Анапол рассмеялся:

– Вот так, да? – И покачал головой. – Учту.

Не вынимая трубки из-под мышки, он достал сигарету из коробки на столе. Поджег и затянулся, размышляя, напряженно выпятив исполинский подбородок. Извлек трубку и выдул дым в микрофон.

– Ты, пожалуй, спустись-ка сюда, Джек. – Анапол снова повесил трубку и кивнул на Джо Кавалера. – Это, что ли, твой художник?

– Мы оба, – ответил Сэмми. – В смысле, художники.

На Анаполовы колебания он решил ответить взрывной самонадеянностью, которую спешно себе внушал. Подошел к перегородке и размашисто постучал в стекло. Джо вздрогнул и обернулся. Не желая рисковать этой показной уверенностью, Сэмми нарочно не стал слишком пристально вглядываться в плоды трудов. По крайней мере, лист вроде бы заполнен целиком.

– Можно?.. – спросил он Анапола, указав на дверь.

– Валяй, зови, куда деваться.

Сэмми взмахнул рукой – инспектор манежа приглашает в пятно прожектора знаменитого эквилибриста. Джо поднялся, собрал папку и разбежавшиеся карандаши и бочком протиснулся в кабинет, прижимая эскизник к груди, – мешковатый твидовый костюм, голодный взгляд, одолженный галстук, а лицо настороженное и трогательно-услужливое. На владельца «Империи игрушек» Джо взирал так, будто все обещанные большие деньжищи упакованы в эту распухшую тушу и польются безудержным зеленым потоком, стоит ее чуть-чуть кольнуть или стукнуть.