Даже сейчас, поднимаясь вслед за мужем, я с трудом сдерживала вздох облегчения и желание броситься ему на шею.

Глупое сердце затопило такое облегчение от его приезда и осознания того, что я все еще не безразлична ему. Я даже не понимала, как боялась, что ему стало все равно. Возможно, мне нужно было это время вдали от мужа, чтобы понять: лучше страдать рядом с ним, чем без него.

Вот такая я слабая безвольная женщина, не представляющая своей жизни без этого изменщика.

Ну и пусть!  

В конце концов, это моя жизнь, и мне решать, что в ней правильно, а что - нет.

- Я попросил своего секретаря заняться подбором домработницы. Она будет жить в коттедже и не помешает нашему уединению. Можешь сама с ней поговорить об условиях, если хочешь. – Открыв дверь в хозяйскую спальню, Ихсан пропустил меня вперед и, войдя следом, сразу же отнес мой чемодан в примыкающую к спальне гардеробную.

Почувствовав сонливость, что уже стала для меня нормой, я прилегла прямо поверх одеяла, не в силах удерживать свое сонное тело в вертикальном положении.

- Думаю, можно договориться, чтобы она присутствовала в доме только во время готовки и уборки, – возвращаясь в комнату, проговорил Ихсан.

- Я прекрасно могу готовить сама… я не… инвалид… - Уже чувствуя, как уплываю в сонное царство, прошептала я.     

Заснула.

Взяла и отключилась прямо посреди разговора, как когда-то.

В свое время меня невероятно забавляла эта ее особенность. Моя жена очень чудно себя вела во время беременности, взять хотя бы ее вкусы в еде. Помню, как застал ее лижущей побеленные стены в нашем старом доме. И еще долго подтрунивал над ней после того случая.

Улыбаясь и чувствуя привычную нежность, щемящую грудь, я осторожно присел рядом с ней на кровать. Волосы, затянутые в жгут на затылке, растрепались, и несколько прядей выбилось из пучка, нежно обрамляя ее лицо, нетронутое косметикой. Под глазами залегли темные круги, и Нифа выглядела истощенной. Но, Боже! Я никогда не видел никого красивее и притягательнее нее.

Живота еще не было заметно, но я с нетерпением ждал его появления. Доказательство того, что в ней зародилась частичка меня.

Этот ребенок был нашим шансом. Возможно, он сможет нас примирить как ничто другое, заставив Нифу простить меня. Хотя сам себя я никогда не прощу.

Мог ли я подумать, что чертов джетлаг, которому я был подвластен, испортит всю мою жизнь? Перечеркнет все то хорошее, что у меня было? Заставит меня потерять свою гордость, испытывать каждодневное чувство вины?

Возможно, мне не было бы так горько и обидно, если бы я действительно изменил со скуки, как сказал по глупости Аскару?

Но мне не было скучно, черт возьми! И желания переспать с другой для сравнения или разнообразия тоже не было!

Было лишь недоразумение, которое испортило мою жизнь.

Эта чертова секретарша не раз пыталась флиртовать со мной. Я отвергал любые попытки перейти грань и считал, что она переключилась на моего партнера, иначе бы сразу уволил ее. Это была временная замена нашей штатной сотрудницы, которая приболела как раз перед командировкой в Англию.

В Лондоне устраивалась выставка, на которую нам посчастливилось получить приглашение, и мы с моим тогдашним партнером были очень взволнованы шансом выйти на такой уровень. Наши проекты уже тогда приносили нам баснословную прибыль, кружа  голову от обрушившегося на нас успеха.

Возвращаясь к командировке… Я не знаю, каким образом персонал перепутал наши номера. Факт в том, что вместо двух раздельных, нам с секретаршей выдали смежный, один на двоих. После девятичасового перелета я даже не понял этого. Взяв свой ключ и направившись в указанный мне номер, разделся прямо с порога и без сил рухнул, полностью дезориентированный сменой часовых полюсов.

Была у меня эта чертова «особенность организма», как мне объяснил врач, к которому я обращался с этой проблемой.

Меня буквально вырубало после перелета на дальние расстояния. Я мог разговаривать, быть в сознании, но абсолютно не помнил, что делал и что говорил. Поэтому всегда отсыпался после перелетов, планируя свои командировки так, чтобы у меня хватало времени хотя бы на пятичасовой сон. Ибо работать я был не в состоянии, как и соображать.

Уже лежа совершенно голым на постели и почти отключаясь, услышал звонок мобильного и, понимая, что это рингтон, стоящий на вызов от жены, еле нащупал телефон на тумбочке.

- Ихсан, ты добрался? - Сразу же раздался взволнованный голос Нифы.

- Угу, - пробормотал я, пытаясь держать свои глаза открытыми.

- Тебе снова плохо? - Сочувственно спросила она, больше меня обеспокоенная моим странным состоянием.

- Не то слово. Я уже в кровати, отосплюсь и буду как огурчик, – заплетающимся языком ответил я.

- Если бы не знала тебя, подумала бы, что ты пьян, - хихикнула она, вызывая у меня улыбку.

- Поговори со мной, Золотко, - попросил я, закрывая глаза. - Хочу заснуть под твой голос…

Наверное, в этом и была причина того, что я принял ту, другую женщину за свою жену. В один миг слышал трескотню Нифы, а в следующий уже чувствовал, как меня касаются женские губы, лаская и бормоча что-то, значение чего до меня не доходило.

Даже сейчас содрогаюсь от одних воспоминаний о том дне.

Я чуть с ума не сошел, найдя на утро в своей кровати обнаженную женщину. Вела она себя вызывающе, говоря, что ей очень понравилась наша ночь и что зря я строил из себя непреступную стену, из раза в раз отвергая ее знаки внимания.

Если бы не следы нашей близости, я бы не поверил ей, подумав, что надо мной решили подшутить таким образом. Но, хоть я и не помнил подробностей, знал и понимал, что она не врет. Все было. Я изменил своей жене самым глупым образом, который только может быть!

Ни о какой выставке не могло быть и речи. Выписав чек на баснословную сумму, я тут же распрощался с женщиной, ставшей моим кошмаром, и, проведя несметное количество времени под душем, заказал билет на ближайший рейс.

Я чувствовал себя грязным, как бы ни пытался, не мог отмыться от своего поступка.

Дома все стало только хуже! Нежные взгляды жены, словно кинжалы, впивались мне в грудь, напоминая, что я не достоин этих улыбок и нежности, источаемой ею.

Я даже прикасаться к ней не мог, боясь испачкать своей грязью. Порывался все ей рассказать, но всякий раз трусливо отступал. Думал о том, что это эгоистично - заставлять Нифу страдать и испытывать боль наравне с собой. Почему ей должно быть также плохо, как мне, ведь виноват в случившемся я и страдать мне тоже нужно одному.

Со временем я смог примириться со своей изменой, убедив себя, что это был просто кошмар, несчастный случай. И мне уже почти удалось это сделать, когда три года спустя моя постыдная тайна всплыла в моем офисе, держа за руку трехлетнее доказательство моей вины.