Видимо, боялся взрыва. Удивлялся, небось, что я такая покладистая после его шантажа. Да я и сама удивлялась. Мне бы злиться на мужа, а я и рада тому, что он не бросил меня и ему не наплевать на нас с будущим малышом. То, что я пережила за месяц его мнимого равнодушия, хватило с лихвой. Больше подобного испытывать я не хочу.

- Разогреешь? Я оденусь и спущусь, – попросила я, двигаясь к гардеробной.

Ихсан еще вчера разложил мои вещи по полочкам.

- Конечно, – кивнув с радостной улыбкой, вылетел он за дверь.

Я же усмехнулась, предвидя, что меня ожидает в ближайшие месяцы. Муж становился хуже наседки, стоило мне забеременеть в прошлом, и что-то мне подсказывает, что эта беременность не станет исключением.

24 года назад…

Нифе 19 / Ихсану 21

- Ихсан, я справлюсь! – Возразила я мужу, который с силой оттеснил меня от кухонного стола.

- Вот еще! Садись сюда, и не двигайся, - усаживая меня в кресло-качалку, которое приволок, приказал он.

- Ты не справишься с тестом! Даже я не сразу научилась печь хлеб! – Попыталась я воззвать к его рассудку.

- Ты и так слабая, а тут такая нагрузка на спину. Видел я, каких трудов тебе стоит замес теста, так что не спорь!

- Но…

- Тсс! Я сто раз наблюдал за тем, как ты это делаешь, уверен: это не сложнее, чем замешивать штукатурку, - не желал слушать моих доводов муж.

- Ну, ты и сравнил! – Невольно хихикнула я.

- Давай, говори мне пропорции и следи, чтобы я все делал правильно, – сосредоточенно вымыв руки аж до самых локтей, скомандовал Ихсан.

- Надеюсь, ты не испортишь тесто, - вздохнула я. - Маме не понравится, если мы переведем столько муки.

Я пекла двенадцать буханок хлеба раз в три дня, и, если бы нам пришлось выкинуть столько теста, свекровь бы точно это заметила.

Они со свекром брали по буханке на работу, остальное съедалось во время завтрака и ужина, так что на четвертый день мне приходилось вновь выпекать новую партию. Не будучи беременной, я не считала это за труд, сейчас же, находясь на восьмом месяце, было трудно справиться с такой нагрузкой.

- Ничего я не испорчу, как мало у тебя, однако, веры в меня, - показательно нахмурился Ихсан, вызывая у меня улыбку.

- Вся моя вера - в тебе, - обнимая мужа со спины боком, так как живот мешал прижаться к нему, прошептала я. - Я верю в тебя больше, чем в саму себя, - продолжала, целуя его между лопаток, чувствуя, как глубоко он вздохнул - то ли от моих слов то ли от поцелуя.

- Я никогда не позволю подорваться этому доверию, Золотко, – нежно ответил он.

- Почему ты так меня называешь? – Вдыхая его аромат, спросила я.

- Потому, что ты - мое самое дорогое сокровище, Золотко.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Золотко? - Прервал мои размышления о прошлом Хайсам.

Я вздрогнула от неожиданности, выпуская из рук расческу.

- А? Что? – Встречаясь с мужем взглядом в зеркале, спросила я.  

- Ты в порядке? Ты сидишь так уже минут пять, – по-доброму усмехнулся Ихсан.

- Извини, задумалась, – тяжело вздохнув, собрала волосы в привычный пучок, раздражаясь от их тяжести.

Почему-то в последнее время они стали меня ужасно раздражать.

- Идем завтракать? Я все разогрел, – предложил муж.

Кивнув, я поднялась и направилась вниз, радуясь, что тошнота пока что и не думала беспокоить меня.

- Садись, сейчас налью тебе чай, – усадив и чмокнув меня в макушку, Ихсан достал чашки, после чего, налив себе кофе, а мне - чай, устроился напротив, с удовольствием наблюдая, как я уплетаю его еду за обе щеки.

- Ты уверен, что правильно поступил, оставив Дильку одну? – Вернулась я к нашему вчерашнему разговору, посреди которого заснула.

- Она не одна. Я попросил Хитижат пожить с ней. И, ты ведь знаешь Дильку: если она что-то решила, с ней бесполезно говорить, – отхлебнув из своей чашки, пожал плечами Ихсан.

Хатижат была дальней родственницей мужа, рано овдовевшей и не имеющей собственной семьи. Думаю, именно поэтому муж и попросил ее пожить с нашей дочерью.

- И все-таки это странно. Почему она вдруг отказалась переезжать? Она же всегда ныла, что мы отпустили Аскара учиться в Москву, а ее держим дома. – Я нахмурилась, отодвигая от себя пустую тарелку.

- Мне кажется, Диля делает это от обиды. Ты же ее знаешь. Она была сама не своя из-за твоего отъезда. Видимо, решила проучить нас таким образом. Уверен, через месяц сама попросит нас ее забрать, – усмехнулся муж капризам дочери.

- Надеюсь, ты прав, – вздохнула я, все еще переживая из-за непривычного поведения Дили.

Она должна была ухватиться за возможность переехать, а вместо этого осталась в пустом доме с троюродной теткой, которую не особо и жаловала.

- Чем сегодня займемся? – Спросил Ихсан, убирая со стола и закидывая тарелки в посудомойку.

- Ничем, – вздохнула я, чувствуя уже привычную лень. – Боюсь, меня опять скоро вырубит.

- Жаль. Я думал съездить за покупками, – подходя ко мне и обнимая со спины, сказал Ихсан.

Хотела было отодвинуться, но мне было так приятно в его руках, что я невольно замерла, наслаждаясь его теплом и нежностью. Только Ихсан мог так обнимать.

- Аскар звонил, – зарываясь лицом мне в волосы, прошептал он. - Договорились приехать вечером на ужин. Покажем детям дом.

- Ты ведь не сказал ему о моей беременности? – С тревогой спросила я, разрывая объятия и оборачиваясь к нему.

- Нет. Решил, что ты еще не готова, раз до сих пор молчала.

- Не хочу пока говорить ему об этом, - смутилась я.

Не знаю, почему, но мне было жутко неудобно перед детьми. Я банально стеснялась признаться в своей беременности.

Если с Аскаром я еще могла рассчитывать на понимание, то с Дилькой предстоял тот еще разговор. Для нее мы - старые, а уж о том, что мы можем завести еще одного ребенка, не может быть и речи. Дочь, наверное, думает, что мы и сексом-то лет десять как уже не занимаемся. Еще и ревность ее необъяснимая. Диля была жуткой собственницей.