Японцы к этому времени значительно опередили русских, имея скорость около 15 узлов против 9 узлов русской эскадры, и «Александр III» резко повернул на север, пытаясь пройти под кормой японской колонны. Адмирал Того дважды повернул свой 1-й боевой отряд «все вдруг» и лег на обратный курс, перекрывая дорогу русским, но адмирал Камимура со своим 2-м боевым отрядом продолжал двигаться прежним курсом, так как поворот русских оказался кратковременным. В результате и японский флот разделился на два отдельных отряда, которые далее маневрировали самостоятельно. Камимура потерял корабли Того и долго старался отыскать их.

Под огнем японских броненосных крейсеров «Александр III» был вынужден снова склониться вправо, и, более того, он описал полную циркуляцию. Это очень важная деталь, выяснилось, что русская эскадра не в состоянии сражаться на равных не то что со всем японским флотом, но даже с одной его эскадрой. В 14.40 «Александр III» покинул место в голове строя и после нескольких беспорядочных зигзагов пристроился в середине колонны позади «Сисоя Великого».

Примерно в 15.20 японцы потеряли из вида русскую эскадру, которая теперь шла на юго-восток. Казалось бы, вот самый удачный момент сделать правильные выводы, ведь главная ударная сила Второй Тихоокеанской эскадры – 1-й броненосный отряд к этому времени жестокого пострадал и ударной силой уже не мог считаться. Но! Существовал приказ «Норд-ост 23 градуса», и разбитая эскадра снова взяла курс на Владивосток. Русские уже проиграли бой, теперь они старались превратить поражение в разгром.

В 15.43 бой возобновился. Японцы действовали по прежнему шаблону – имея превосходство в скорости, они нажимали на голову русской колонны, постепенно сокращая дистанцию. И снова русские не выдержали нажима, постепенно отклоняясь на восток, потом на юг и в конце концов снова описали полный круг. Русские источники, которые утверждают, что японцы сосредоточенным огнем поочередно выбивали головные корабли, несколько приукрашивают ситуацию. Тот же Джулиан Корбетт прямо утверждает, что стрельба японских эскадр просто не могла иметь организованный характер, каждый корабль обстреливал то, что видел в данный момент, огонь был спорадическим и хаотичным, наводка часто велась по трубам и мачтам русских кораблей, видневшимся над пеленой тумана и дыма.

Около 16.30 противники снова разошлись, причем на этот раз адмирал Камимура совершил грубую ошибку, полностью исключившую участие его отряда в бою. Он предположил, что русская эскадра повернула на юг, и пошел в этом направлении, окончательно потеряв своего командующего. Единственное его достижение до наступления темноты – недолгая перестрелка с русскими крейсерами. Кстати, примерно в 17.00 к нему наконец-то присоединился крейсер «Асама», который фактически в Цусимском сражении не участвовал. Далее с русской эскадрой, все еще формально имевшей 10 кораблей, сражался только 1-й боевой отряд адмирала Того из 6 кораблей.

Бой возобновился примерно в 17.55, но теперь русские следовали несколькими разрозненными группами на NNO, именно эта разрозненность и облегчала задачу японцев. Стрельба русских окончательно расстроилась, и попадания в японские корабли теперь носили совершенно случайный характер. В 18.50 совершенно избитый «Александр III» резко выкатился из строя, повалился на левый борт, перевернулся и затонул со всем экипажем. Далее официальная история русского Моргенштаба выдает откровенную ложь. Дескать, к месту гибели броненосца подошел крейсер «Изумруд», но японские броненосные крейсера своим огнем отогнали его. Увы, в это время крейсера адмирала Камимуры находились на много миль южнее, русских не видели и, похоже, даже не слышали канонады, иначе Камимура наверняка пошел бы на выстрелы. Что именно происходило на месте гибели «Александра III», так и останется загадкой навсегда.

В 19.20, когда японцы уже прекратили бой и отворачивали прочь, погиб броненосец «Бородино», с которого спасся только один челоек. Большинство описаний утверждает, что роковой удар ему нанес броненосец «Фудзи» своим последним залпом, после чего взорвался погреб одной из 152-мм башен. Но вполне вероятна и другая причина – к этому времени пожары на броненосце приняли совершенно неконтролируемый характер, и огонь мог дойти до погреба естественным путем. Между прочим, хотя после того, как «Бородино» затонул, в воде еще оставались около 30 человек, их никто даже не пытался спасать, так что скорее всего никто не пытался спасать и остатки экипажа «Александра III». Примерно в это же время японские миноносцы добили беспомощный «Суворов». Это было уже не поражение, это был разгром, ибо после него «японцы получили настолько полное господство на море, какое только можно было измыслить».

Но адмирал Небогатов, слепо и бездумно исполняя приказ Рожественского, сумел превратить разгром в имя нарицательное, и с тех пор слово «Цусима» в военной истории занимает такое же место, как «Канны».

Цусимское сражение стало венцом славы классического броненосца, однако оно же стало и концом его славы. Такой внешне парадоксальный, но внутренне логичный вывод можно сделать при анализе итогов сражения.

Прежде всего, концепция броненосного корабля блестяще выдержала жесточайшее испытание. В ходе сражения ни разу нормальная броня не была пробита, страдала лишь тонкая броня – менее 152 мм. Даже хваленые русские бронебойные снаряды, о которых сейчас модно писать лишь хвалебные оды, оказались неспособны пробивать защиту эскадренного броненосца на тех дистанциях, для которых они, собственно, и конструировались. Ведь значительная часть сражения происходила на дистанциях 15–25 кабельтовых, здесь уже не получится использовать отговорку, что японцы воевали не так, как от них требовали наставления российского Моргенштаба.

Но в то же самое время совершенно неожиданно смертельно опасной оказалась другая угроза – пожары. Да, в свое время в боях при Ялу и Сантьяго пожары имели место, однако они не сыграли решающей роли. Бой в Желтом море в этом плане вообще не типичен, пожары имели локальный характер, и с ними справились без труда, что, похоже, успокоило русских адмиралов. Они сочли ненужным принимать какие-то особые меры предосторожности. А вот при Цусиме можно смело сказать, что именно пожары погубили «Александр III», во многом способствовали гибели «Бородино», поставили на грань гибели «Орел», и все это при том, что броня на этих кораблях не была пробита ни разу.

Судя по всему, японцы использовали в этом сражении новые снаряды. И дело не в том, что они обладали повышенной зажигательной способностью, нет. При Цусиме японские снаряды ни разу не пробили вообще никакой брони, даже самой тонкой. А в Желтом море, напомним, японские снаряды не раз пробивали броню толщиной до 102 мм, и был зафиксирован случай пробития главного пояса на броненосце «Пересвет» – 229 мм.

Цусимское сражение позволило сделать еще один важный вывод – корабли ограниченного водоизмещения имеют ограниченную боевую ценность. Это особенно четко показала судьба броненосца «Сисой Великий» и броненосца береговой обороны «Ушаков». Плюс на это наложилась совершенно отвратительная поставка службы на кораблях российского флота. «Сисой Великий» выходит из строя после взрыва одного-единственного среднего (либо 6, либо 8 дюймов, не более) снаряда в батарее, потому что команда не в состоянии справиться с возникшим пожаром. «Ушаков» обречен потому, что получил одно попадание снаряда в носовую часть, которое вызвало дифферент и потерю скорости. Справиться с затоплениями команда не может. Большой броненосец вряд ли ощутил бы последствия такого попадания.