Халруджи промолчал, сочтя вопрос риторическим. Иман рассказывал ему о том, что острова в дельте Мианэ заселял странный народ рыболовов, но на этом все истории заканчивались. Про островитян в Балидете вообще говорить не любили, считая их еще большими дикарями, чем керхи.

– А ты слышал, что Птичьи Острова были единственной территорией в Сикелии, которая в свое время не покорилась Жестоким? Драганы не смогли их захватить. Никак. Ты об этом знал?

Это было уже интересно. В учебниках императорской военной школы, где он когда-то учился, про Птичьи Острова не упоминалось. Возможно, они были слишком незначительными по сравнению с такими непокоренными великанами, как Шибан, Песчаные Страны и Арвакское царство. С другой стороны, о поражениях говорить не любят. Он хорошо помнил рельефную карту мира, которую сделал для него иман. Птичьи Острова были на ней совсем крошечными, даже меньше Архипелага Самсо на восточном побережье Согдарии.

– То-то! – Сейфуллах наставительно поднял палец вверх. – Согдария запрещает нам торговать с ними, а зря. Островитяне делают изумительные зеркала из морских раковин, а про их бинты из водорослей легенды ходят. Говорят, что если перевязать рану таким бинтом, она за один день заживает. Многие купцы возят контрабанду, но если попасться на ней, можно не только кадуцея лишиться, но и головы. Драганы не просто так островитян не любят. Они поражения им простить не могут. Это вопрос чести!

До Арлинга стало постепенно доходить задумка Аджухама. И она ему не понравилась.

– Ты хочешь нанять рыбаков? Против армии Маргаджана? За это золото?!

– Это золото для капитана, – фыркнул Сейфуллах. – Вернее, его часть. Услуги мореходов стоят недешево. Не каждый капитан рискнет отправиться в воды Белого Моря. Они кишат драганскими галерами и пиратами. К тому же, островитяне не очень приветливы. Но у меня есть, что им предложить. То, от чего они не смогут отказаться.

– Почему островитяне? – недоумевал Арлинг. – Почему не керхи или не шибанцы? Отличные воины, да и добраться до них проще.

– Хотел бы я посмотреть, как ты за месяц доберешься до Шибана, – фыркнул Аджухам. – Керхи же вообще никого слушать не станут. Деньги отберут, а тебя продадут в рабство. Дикари и шибанцы, конечно, хорошие воины, но по сравнению с тем, на что способны островитяне, их боевые способности выглядят детскими шалостями. Жестокие не смогли их покорить! Тебе это ничего не говорит? Островитяне не любят показываться, но один знакомый купец-контрабандист рассказывал, что они исполинского роста, живут веками, обладают невероятной силой и даже могут летать. Он, конечно, любит выпить, да и журависом балуется чаще, чем кучеяры, но в любой сказке есть доля правды. К тому же, нам ведь нужно чудо, верно?

В свое время Регарди много слышал о чуде от дяди Абира. С тех пор он предпочитал в чудеса не верить.

– И что же ты собираешься предложить этим… богам?

– Все просто, – улыбнулся Сейфуллах. – Если они помогут освободить Балидет от драганов, Гильдия Балидета разрешит им рыбачить в водах Мианэ и заселять речную дельту. Достойная награда для победителя. Гильдия же получит свободную и беспошлинную торговлю с морскими рыболовами. Какой купец откажется от нового рынка? Рыбаки отстояли свои земли, но будущего у них нет. Островитян стало так много, что они вынуждены строить дома в горах и рыть норы в песке. Мы появимся как раз вовремя. Думаю, за время драганской блокады у них накопилось достаточно злости, чтобы охотно поддержать любое восстание против северного соседа. А дальше – вопрос стратегии. Белая Мельница не сможет остаться в стороне. Мы поднимемся по Мианэ до Балидета, высадимся в районе шелковичных ферм и атакуем город с юга. В это время войско Мельницы атакует с севера. Я еще рассчитываю на поддержку Шибана. Корабелы давно точат зуб на Согдарию, они нападут с востока. От Маргаджана и мокрого места не останется. А после освобождения Балидета двинемся на другие города. Армия Жестоких уже далеко не та. Наше восстание начнется с одного города, а закончится крахом согдарийцев во всей Сикелии! Ну как? Хорош план?

– Нет, – стараясь не грубить, отрезал Арлинг. – Белая Мельница тебя, конечно, выслушает, и возможно, даже поддержит, но на этом все кончится. Они политиканы, не вояки. К тому же, если островитяне такие могучие бойцы, почему они не отвоевали себе право рыбачить в Мианэ? Может, им это и не нужно? А из Шибана союзник совсем плохой. Они, конечно, не любят драганов, но один из сыновей Императора женат на шибанской принцессе. Открыто выступать против Согдарии шибанцы не станут. Плохая затея, господин. Давайте лучше позавтракаем и потренируемся. Вы давно не фехтовали, а на заднем дворе есть отличная площадка.

– Спасибо за мнение, халруджи, но ты можешь засунуть его в задницу, – не сдержался Сейфуллах. – Я иду в порт. Какое, к черту, фехтование? Если не хочешь давать третью клятву, то отправляйся искать мне коня.

Зря Аджухам вспомнил о клятве. Регарди почувствовал себя так, словно у него по спине прошлись дрыном. Иногда Арлингу хотелось, чтобы его господином был какой-нибудь старикан, которому ничего кроме теплого одеяла, да кальяна не нужно. И сейчас был как раз такой момент. Если мальчишка отправится на Птичьи Острова, лично ему, халруджи, придется несладко. Вряд ли островитяне примут драгана с распростертыми объятиями, если вообще пустят его на берег. Успокаивало то, что через месяц они должны были встретиться с иманом. Учитель умел находить нужные слова для безумцев. Оставалось только прожить эти несколько недель и сберечь шкуру Сейфуллаха до того, как начнется собрание Белой Мельницы. И свою собственную тоже. Опыт подсказывал, что это будет нелегкой задачей.

* * *

Арлинг все-таки достал Сейфуллаху лошадь. Так как денег ему не дали, то он не стал долго думать и променял двух верблюдов, которые пришли с ними из Фардоса, на почти породистого скакуна. Хозяин гостиницы уверял, что кровь кобылы чиста, как вода в фонтане на главной площади Самрии, но у Арлинга были большие сомнения, как в прозрачности водицы, так и в благородном происхождении лошадки с забавным именем Свечка. Но других копытных в конюшне гостиницы не оказалось, а идти с утра на рынок Регарди не хотелось.

Впрочем, Сейфуллах на Свечку едва обратил внимание. Арлинг подумал, что с таким же успехом он мог купить ему осла.

Взяв лошадь под узды, Регарди погрузился в мир просыпающегося порта. Самрия была домом многих тысяч людей. Хор голосов звучал еще слабо и нестройно, но отголоски будущего крещендо уже доносились из разных уголков сикелийской столицы.

Когда они свернули на главную улицу, ведущую к порту, поток людей, текущий по венам города, стал похож на весенний разлив вод Мианэ. Запахи и звуки менялись с огромной скоростью, но игра захватывала. Здесь был весь мир. Пешеходы и всадники на ослах, лошадях и верблюдах, полуобнаженные рабы и звенящие золотом купцы, солдаты и офицеры из регулярной армии, драганы, шибанцы и даже арваксы. Торговые люди из Песчаных Стран и Самонийских княжеств, кучеярские женщины, шелестящие покрывалами, которые закрывали их с головы до ног, мулы, нагруженные товарами, ослы, запряженные в скрипучие тележки, коляски с великолепной сбруей, дорогими лошадьми и бегущими впереди невольниками. Знатные кучеяры верхом на роскошно оседланных конях в сопровождении слуг и стражи, водоносы, звенящие кувшинами и другой утварью, нищие, разносчики сладкого печенья, продавцы фруктов, булочники, торговцы сахарным тростником. Самрия носила много масок – красивых и уродливых одновременно. Несочетаемые элементы сочетались, а невозможное становилось возможным. Город просыпался и расправлял крылья, чтобы пуститься в бешеный полет под жарким солнцем пустыни.