― Ты ― Аномалия. Ты действительно счастлива? ― спрашивает он, всматриваясь в мое лицо.

― Вы ― мировой лидер. Вы действительно счастливы? ― выпаливаю, не думая. Я не хотела быть нахальной или язвительной, так просто вышло ― отличная реакция на стрессовую ситуацию.

Собек смеется громким баритоном.

― В самом деле. Но я знаю свое место в этом мире. Вопрос в том, знаешь ли ты свое?

Я долго медлю перед тем, как ответить. Я делаю еще один глоток теплого сладкого кофе. Хочу сказать так много. Я хочу признаться, что не доверяю ему. Хочу спросить, зачем людям Третьи и почему они жужжат. Почему мои друзья изменились после запечатления. Я хочу прокричать, что помню мальчика, который должен был стать моим предписанным партнером. Мальчика с ясными голубыми глазами. И, если бы я смогла найти его, то мы запечатлились бы ― и я стала бы нормальной. Хочу заорать на весь лагерь, что нет моей вины в том, что я Аномалия; и что я смогла бы быть хорошим, продуктивным гражданином. Но мое сердце подсказывает мне сказать что-то другое. И второй раз в жизни я слушаю свои инстинкты.

― Сэр, я верю, что стала Аномалией случайно, ― говорю уверенно, молясь про себя, что Кай сказал что-то похожее. ― Я не знаю, что случилось с моим предписанным партнером и, честно говоря, мне все равно. Я верю, что способна на гораздо большее, чем просто работать в Океанской Общине. Уверена, что смогу стать выдающимся членом Глобального Управления, если вы дадите мне такую возможность.

― Какую именно возможность? ― спрашивает немного удивленный Собек.

― Я сильнее многих моих знакомых и… ― я колеблюсь совсем чуть-чуть, — думаю, буду ценным сотрудником Глобального Управления в качестве Заступника.

― Так ты думаешь, что ты — неогранённый Заступник? ― спрашивает Собек.

― Да. Люди доверяют мне. Люди любят меня. Я могу быть вашими глазами и ушами в своей Общине и гарантировать избавление от любого сопротивления.

― Там есть сопротивление? ― Собек наклоняется. Очевидно, что это тест.

― Есть. Никто об этом не говорит, но все знают, что есть. Люди, недовольные единственным укладом в мире. Хотя почему люди не счастливы в мире без войны, мне никогда не понять.

Глаза Собека заблестели. Это именно то, что он хочет слышать. Он лучезарно улыбается.

― Я искал такого человека, как ты, Кива, очень долго.

― Спасибо, сэр. — Я фальшиво улыбаюсь, пытаясь скрыть, что внутри вся трепещу. ― Я верю в мир.

Затем я складываю руку в кулак, поднимаю его вверх над головой, формируя знак «пис» из двух пальцев, и повторяю лозунг Собека: «С удовлетворением приходит счастье, а со счастьем приходит мир во всем мире».

Я жму руку Собека и улыбаюсь Бертону, который ждет своей очереди. Едва успеваю выйти на улицу до того, как меня рвет.

***

― КАК ПРОШЕЛ ТВОЙ ВЫХОДНОЙ? ― спросил Собек сына.

― Хорошо, ― ответил Каликс. Его отец очередной раз уезжал в Лагерь Монарха и, наконец, оставил его одного. Несмотря на это, Каликс не стал играть с друзьями, а провел день в мастерской. Та женщина никак не выходила у него из головы. Женщина, которую он убил. Женщина, которую отец обманом заставил его убить. И это все произошло лишь нажатием нескольких цифр. Любой, кто знал коды, мог бы перехватить управление. Возможно, мог бы спасти жизни. Каликс был ужасно зол на отца, но знал, что его отец ― очень опасный человек. И без помощи мамы, Каликс чувствовал себя одиноким и неспособным справиться с непредсказуемой жестокостью отца. Поэтому он практиковал трюк, которому его однажды научила мама. Он спрятал свою злость за маской безразличия. ― Ничего особенного. Занимался делами. Отдыхал.

― Ты разговаривал с Сараю?

― Конечно. Мы, в основном, общаемся по вечерам. ― Каликс помедлил. ― Отец, ты спрашивал, почему я не в полном восторге от своего предписанного партнера.

― Спрашивал, ― осторожно ответил Собек.

― Что ж, ― Каликс помедлил. ― Почему же? Я разговаривал с ней: она болтала и болтала о том, какую часть дворца мы займем, что она хочет двух девочек и мальчика и других банальных вещей. Ну, мне было все равно. Не пойми меня неправильно, она мне нравится, но я не влюблен в нее. Даже близко. Что со мной не так?

Собек рассмеялся. Ему понравилась ответ сына. Он редко смеялся, а за последние двадцать четыре часа он уже второй раз хохочет от души: первый раз ― с рыжеволосой Аномалией в Лагере Монарха, и теперь ― со своим сыном.

― С тобой все в порядке, Каликс. На самом деле, если бы ты был влюблен в Сараю, я бы расстроился. Это означало бы, что твоя мама слишком постаралась, воспитывая тебя.

― Это не имеет никакого смысла.

― Сейчас нет, но будет, ― ответил Собек. ― Завтра начинается твое преобразование. Ты посетишь недельную смену для пятилеток в Лагере Монарха, которая начинается после завершения основной смены. Программа ЛМ-5.

― Но мне семнадцать, ― отметил Каликс.

― Да. Но ты никогда не был по-настоящему подвержен идеологической обработке. Будущие Заступники редко ей подвержены. Но, чтобы понять, каким миром ты будешь управлять, ты должен пройти через процесс партнерства.

― Процесс партнерства? Но это означает, что у меня должен быть партнер, с которым я должен быть соединен.

Собек улыбнулся. Возможно, его сын не был глуп, как он думал. Он нажал кнопку и услышал мелодичный голос Рики:

― Да, сэр?

― Пора, ― ответил Собек и снова обратил свое внимание на сына. Каликс был симпатичным молодым человеком. Высоким и сильным, с четко очерченной челюстью и глубоко посаженными глазами. У него будет огромное медиа-влияние в мире. Граждане будут реагировать на него. Собек не отводил глаз с сына, ожидая открытия офисной двери, пока хрупкая девушка, с густыми черными волосами, не пронеслась в комнату и обвила руками Каликса.

― Сараю? Что ты здесь делаешь? ― слова Каликса были приглушены крепкими объятиями его предполагаемого партнера.

― Твой папа хотел тебя удивить, ― ответила она смущенно. ―Ты удивлен?

― Да, ― сказал Каликс. Он смотрел на отца, молча спрашивая, что происходит.

― Разве это не забавно, ― сказал Собек с чрезмерным энтузиазмом. ― Завтра мы отправимся в Лагерь Монарха. Посмотрим, как играют малыши. Может быть, останемся на несколько дней. Разве